А если Син прав, и я смогу вернуть в этот мир красоту, то Кай что, заведёт себе наложниц-рабынь — прекрасных эльфиек? Так и будем жить большой дружной семьёй: Кай будет развлекаться по полной программе со своими рабынями, а я — «радоваться жизни» со слугами? Как было сказано в одном фильме, «высокие отношения»… Почему-то резко захотелось плакать.
— Хорошо, милый, — через силу улыбнулась я мужу, испытующе глядя на него. — Но, возможно, сейчас ты поймёшь, что это не самая хорошая идея.
Рука Кая дрогнула и сронила с вилки часть овощей. Ага, уже нервничать начинает. И правильно.
Поднявшись, я подошла к Дину.
— Олдин, ты не против меня поцеловать? — обратилась я к невозмутимому принцу.
Вилка Кая усиленно застучала по тарелке, выгребая со дна остатки салата.
— Сочту за честь, моя прекрасная леди, — хрипловато отозвался Дин, и уже через секунду я оказалась в его объятиях.
Его первое прикосновение к моим губам было нежным и воздушным, даже каким-то осторожным, словно он боялся меня напугать.
В душе возникло странное чувство, что я могу полностью довериться этому мужчине, и тело моментально расслабилось, принимая его ласки.
Сладкий бархат его поцелуев становился всё более горячим и чувственным, и вот уже его язык уверенно ворвался в мой рот, даря наслаждение, исследуя и подчиняя.
О да, когда он говорил, что умеет целоваться — он не шутил. Это было восхитительно!
Весь мир внезапно перестал существовать, расплывшись в мутной дымке, и всё, что осталось — это жар тела моего принца, его сильные руки на моей спине и затылке, невыразимая сладость его требовательных языка и губ, и волнующий королевский запах с нотками ладана, окутавший мой разум.
Снова и снова его язык врывался в мой рот, покрывал нежной лаской, дразнил, властно поглаживал, разливая по венам мёд и огонь. У меня перехватило дыхание от возбуждения, и словно со стороны я услышала свой тихий стон.
Реальность обрушилась на меня вместе со звоном разбившегося о стену фарфора.
В бешенстве запустив тарелку в свой последний полёт, генерал отшвырнул от себя стул и решительно направился к нам. Ага, проняло-таки. Значит, и правда любит.
Я оторвалась от Олдина, испугавшись, что муж его сейчас убьёт, но тут же замерла в полном шоке: Кай хромал!
— Ты ранен! — потрясённо воскликнула я.
— Я всё понял! — глухо прорычал он, резко подхватывая меня на руки и направляясь к выходу. — Свободен! — рявкнул он на Дина, уже развернувшись к нему спиной.
Дойдя до дверей, Кай вдруг остановился и с гневом посмотрел на принца:
— И не смей называть её «моя леди»! Она МОЯ леди, понял? А для тебя она госпожа!
— Как пожелаете, генерал, — спокойно отозвался тот с таким королевским достоинством, словно он не подчинение хозяину озвучил, а соблаговолил оказать царскую милость. И что удивительно — в его голосе не было ни грамма спеси, гордыни или надменности, просто чувствовалось, что подобный стиль общения был врождённой частью его натуры.
Издав невнятное рычание, муж ринулся куда-то дальше по коридору, возмущённо пыхтя и сильно прихрамывая, и я догадалась, что мы направляемся в спальню.
— Ты моя, моя, моя! — бормотал он снова и снова, как заведённый, и я не решалась даже пискнуть на его руках. — Только моя!
Ох, и переборщила я, кажется, с наглядными уроками. Но кто ж знал, что его так накроет
— Кай, ты ранен, опусти меня на пол — я сама дойду, куда хочешь, — очень мягко и осторожно обратилась я к нему.
Но муж меня словно не слышал. Пребывая на какой-то своей волне, сотканной из ревности и возбуждения, он притащил меня в спальню, поставил, наконец, на ноги и плотно прижал своим телом к стене рядом с кроватью.
— Ты моя, Александра, и я никому тебя не отдам! — с каким-то надрывом прошептал он мне на ухо. опалив кожу горячими мурашками, и принялся покрывать лихорадочными поцелуями лицо и шею. Я не успела опомниться, как его язык уже ворвался в мой рот, резко и жёстко, завоёвывая, подчиняя, утверждая его власть надо мной. Он не целовал, а клеймил и наказывал, так горячо, страстно и безудержно, что новые ощущения накрыли меня с головой, и у меня перехватило дыхание.
Сначала сладкий поцелуй Дина, который меня сильно завёл, теперь бешеные ласки Кая — и всё, я была уже на взводе.
Меня рывком развернули лицом к стене, и подрагивающие от нетерпения пальцы Кая принялись торопливо расшнуровывать мой корсет. Чувствую, что ещё чуть-чуть — и генерал просто порвёт это платье на британский флаг.
Но раздавшийся из-под кровати тихий чих отсрочил превращение моей одежды в неровные лоскуточки.
— Р-р-рокси! — рявкнул Кай так. что от мощной вибрации его голоса я едва не словила оргазм. — Убирайся отсюда!
Прижав ушки и усиленно изучая ворсинки на ковре, пантера на полусогнутых лапках попыталась ретироваться за дверь, но уже у порога была сбита с ног ворвавшимся в нашу спальню серым вихрем.
— Ли! — обернувшись, радостно пискнула я, но тут же осеклась, разглядев потрёпанный и болезненный вид императора.
Небритый, лохматый, бледный, с горящими алыми глазами и блуждающим взглядом — он был совершенно не похож на ухоженного голубоглазого красавчика, каким я его встретила два дня назад.
— Ты! — ткнув в меня пальцем, возмущённо воскликнул вампир с каким-то нервным придыханием. — За что? — он смотрел на меня так, словно я продала его врагам за шоколадку.
Я в полной растерянности перевела взгляд на Кая и Рокси. Эльф был в шоке. Я была в шоке. Киса была в задумчивости.
Потерев лапкой ушибленный нос. пантера тихо выскользнула за дверь, предоставив нам с Каем самим разбираться с правителем всей Ксантарии.
— Ли, если ты из-за рынка сердишься, то я могу всё объяснить! — поспешно заверила я своего друга, пребывая в тихом ужасе из-за его вида.
— Какой ещё рынок, малышка? — глаза Ли сузились. — Ты меня просто с ума сводишь! — возмущённо заявил он. — Я из-за тебя ни есть, ни пить, ни спать не могу, и вообще думать ни о чём не могу, ты это понимаешь? — Ли направился ко мне и на ходу принялся раздеваться. Пара секунд — и он остался в одних брюках.
У меня отвисла челюсть, а Кай быстро заслонил меня своим телом, но я не успела даже моргнуть, как он был отшвырнут на кровать и зашипел от боли.
— Где ты умудрился пораниться, Лайтинерис? — усмехнулся император.
Прокусив вену на своём запястье, он схватил Кая за подбородок и чуть ли не насильно влил в него несколько капель крови.
— Это всё твоя вина, морда остроухая! — продолжил возмущаться Ли, наблюдая, как Кай уже резво вскочил с кровати и ринулся ко мне. — Какого гракха ты сделал ей эту привязку?! — с отчаянием махнул он на меня рукой. — А, теперь — пожинай плоды, Лайтинерис! Твой император потерял контроль и окончательно спятил!
