Так вот, из— за отсутствия Мариши и лесных баронов, а так же в силу того, что и Сэр Бэрримэр и граф Пэтерс, будучи высшими офицерами Империи, не могли войти в мою свиту, меня на встречу с Императором сопровождали леди Тина и парни из нашей команды во главе с принцем Осей. Все-таки тренировки с ежедневной установкой палатки не только помогли ему развить командный голос, обогатив лексикон, но и потихоньку научили преодолевать трудности и выковали из него настоящего лидера.
Вынуждена признать, что подавляющее большинство моих мои подданных, представленные в настоящее время Демонами, духами и гоблинами, еще не готовы к светским мероприятиям такого уровня как встреча с Императором крупнейшего на Эдеме государства. Я, конечно, предприняла определенные усилия, направленные на увеличение численности делегации Мирты, включив в ее состав баронессу Риолу, предварительно зачислив ее на должность первой статс-дамы.
А вот девочек из принадлежащего баронессе борделя, кстати
крупнейшего и самого шикарного заведения подобного толка в славном городе Ротсельбурге, так и не удалось уговорить отправиться на встречу с Императором. Массово застеснялись. Хотя при их профессии такая реакция выглядит как минимум странной. А жаль. Глядя на чопорных окружающих дам, блистающих нарядами и драгоценностями, поневоле склоняешься к мысли, что девочки из борделя могли бы неплохо встряхнуть местный бомонд.
Надо сказать, я не оставляла надежду привлечь в свое окружение леди Бланку, которая откровенно демонстрировала мне свою симпатию еще с тех времен, когда стала владелицей моей черной шляпки со страусовыми перьями. Той самой шляпки, которая вызвала фурор, вернее спровоцировала скандал на Осеннем Императорском Балу. Хотя было опасение, что на пути реализации этой идеи мог стать муж леди Бланки — барон Майберт. Все же должность главного аналитика Империи не предполагает тесного общения с потенциальным противником. Ну, посмотрим, как карта ляжет.
Герольд зычным голосом, заглушая звук труб и литавр, огласил присутствующим мой полный титул — Великая сеньора Орбитесса, единовластная правительница Мирты, повелительница Духов и Демонов, Леди Лэстер Рин Корнелли и сопровождающие ее лица. Я впервые услышала то, как звучит мое звание в пафосной обстановке и была несколько огорчена. Должна признаться, что три дня назад, когда мы в тесной компании придумывали мне девиз, герб и регалии, все это выглядело гораздо более забавным.
Однако, допускаю, что мы перебрали с легким игристым. Все таки, как показал итоговый подсчет — по две бутылки на брата, вернее на сестру. Шесть игристого за ночь для меня, Маришки и леди Тины, которая, как позже оказалось, вообще не пьет — это, наверное, перебор. Братья, то бишь мужская половина нашей компании, пили в неограниченном количестве виски, любезно предоставленные лордом Лэстером из своих личных запасов. Иначе чем иным можно объяснить тот факт, что я потребовала себе в качестве девиза, с отображением соответствующей надписи на гербе, сентенцию — «всякая хренотень имеет множество гитик». К счастью Сэр Бэрримэр он же лорд Арден, настоял на другом тексте — «Ни дня без подвига», а силами графа Петерс, при поддержке лесных баронов, удалось отстоять эту редакцию и отвергнуть Маришкину поправку — «Ни дня без котлет».
Так что девиз я получила вполне удобоваримый, как, впрочем, и изображение на гербе — этакая стилизованная блондинка на червонном поле, попирающая изящной ножкой в туфельке на высоком каблуке, поверженного Демона.
Впрочем наше не совсем адекватное поведение можно было частично списать на двухнедельную непрерывную вереницу событий, которые кратко я могу описать только словами: «Полная хренотень».
А все началось с того, что я ловко поймала, брошенную в меня Патриархом корону-обод и без задней мысли совершенно рефлекторно одела себе на голову.
Когда чуть теплый, шероховатый металл коснулся моего лба, и Патриарх, икомната, и Маришка, вообще вся моя жизнь стали чем-то далеким и совсем неважным. Словно сон который развеялся, и теперь предо мной предстала настоящая реальность.
Мучительно ясно передо мной развернулись бесконечные просторы Мирты, ее мглистые долины и бесконечные каменные пустоши, моря, в которых бушевали волны, способные своей массой снести города, и бессильно разбивающиеся о вздымающиеся до небес ониксово черные скалы… Каждый город и лес, каждый ледяной пик и лавовое ущелье, — я узрела все, и все в один и тот же миг.
Но хуже всего было то, что не только я увидела этот странный мир, но и он увидел меня. Каждая когтистая тварь, добывающая себе добычу среди скал, каждый юркий зверек стремящийся лишь прожить еще один день, серокожие, измученные голодом рабы и их рослые, лишь отдаленно напоминающие людей погонщики, и даже огромные, покрытые черной чешуей демоны, в чьих глазах читалась огромная мудрость, и столь же огромная злоба — все на миг замерли, словно опешив, а затем медленно упали ниц в безмолвном поклоне.
Чувство безраздельной власти было переполняющим. Вся моя сущность упивалась им, вопила — «каждая жалкая душонка здесь — твоя! Приказывай, правь! По мановению твоей руки они будут плясать, работать без продыху, один лишь взгляд и они сойдутся в смертельной схватке, будут лить кровь, свою и чужую, пока реки не станут алыми, а небеса не завопят от ужаса увиденного! Прикажи. Прикажи!»
— Блонда, сними ее, сними немедленно, — раздался где-то далеко на периферии голос Демона Голубого Хамелеона, — еще немного и Заза не сможет тебя защитить.
Этот жалкий писк даже не привлек моего внимания. Сознание стремительно погружалось в океан чувств и образов одновременно порождаемых миллионами разумных. Их мечты, стремленияи надежды, боль и радость создавали причудливые узоры, которые ни на секунду не задерживаясь протекали через мой разум, растворяя его, ежесекундно отщипывая по маленькому кусочку, и лишая меня самоидентичности. Наверное продлись это состояние еще пару — тройку секунд и вместо умной и красивой Блонды мир приобрел бы в моем лице бездушную куклу лишенную разума и способную только на то, чтобы пускать слюни.
К счастью, отчаянный крик Советника, выполненный мыслеречью, услышала сестренка. Маришка не стала выяснять причину истерики, устроенной Демоном Голубого Хамелеона, а отработанным движением зарядила мне в голову ногой, целясь в корону. И не безуспешно. Обруч-корону унесло далеко в сторону. А после того, как я безвольной тряпкой сползла на пол, сестренка в чисто профилактических целях еще раз двинула ногой в лоб Патриарху, опознав в нем первоисточник неприятностей, после этого бросилась ко мне, пытаясь привести в чувство.
Не скажу, что у нее это легко получилось. По воспоминаниям Демона Голубого Хамелеона, которыми он в последствии со мной поделился, я не реагировала ни на попытки меня тормошить, ни на хлопанье по щекам ни даже на обливание водой, взятой из фляги Патриарха. Который был тщательно обследован и выпотрошен. В целях инвентаризации. Дело в том, что Великий Шаман тоже впал в летаргическое состояние. Причем неясно, чем оно было вызвано. Уж во всяком случае не очередным пинком со стороны сестренки. Советник предположил, что свой знаменитый бэк кик (удар ногой с разворота) Маришаприправила эмоциональной волной. При этом сила ее намного превышала защитные рефлексыРада Улиссо, — вот и пришлось ему отправиться в нокаут. Похоже, сестренка здорово расстроилась из-за меня. И, слава богу, по словам Советника, что ментальный позыв был строго персонализирован. Иначе и сам Демон Голубого Хамелеона от эмоционального удара такой силы мог присоединится к нашей бессознательной компании.
