Каков на вкус фейерверк из эмоций Марина Рогозина ощутила на себе этим утром во всей полноте. Вначале была неожиданная встреча с директором «Ошера». Оказалось, что Павлов еще с вечера связался с начальником службы безопасности тель-авивской компании и навесил на администрацию обязанности няньки.
Потом удалось улизнуть от Берга. Пожалуй, это была самая приятная часть утренней программы. И вот уже в машине, по пути из аэропорта домой к удивлению и радости дня добавилась новая эмоция, огненная как перец, яркая как апельсин. Не злость, нет. Бешенство!
Услышав от секретаря последнюю новость, она изо всех сил запустила трофейную папку в боковое стекло.
— Я убью тебя, Берг! — вырвалась вслед угроза. — Собственными руками.
Не привыкший к эмоциональным взрывам своей начальницы, водитель с опаской посмотрел в зеркало заднего вида.
— Двуличная тварь! — Марина не могла успокоиться. — Благодетель хренов!
* * *
Что только не входило в обязанности Павлова, но заниматься мелочевкой вроде встречи генерального в аэропорту он точно не должен был. Для этого существовали администраторы, водители и прочая офисная шушера. Однако сегодня начальник службы безопасности «Альфы» как рядовой работник поджидал босса у терминала.
Лев Семенович был налегке. Рубашка-поло, шорты и сандалии — сегодняшняя новость застала его по дороге из отеля в порт. В чем оказался, в том и рванул на рейс.
— Проштрафился ты капитально, — вместо приветствия произнес Рогозин, но протянутую Николаем руку пожал.
Готовый к более крутому началу разговора Павлов молча кивнул.
— Я все больше думаю, что мне вместо службы охраны надо опричников завести. Иван Грозный знал, как порядки наводить. — Лев Семенович, крякнув, сел на заднее сиденье авто и продолжил: — Или янычар! А что? Серьезные ребята! Чуть кто против султана что-то замыслил, шашкой по шее, и тишина. Я Леонову что-нибудь точно отрубил бы!
— Будет приказ — справимся лучше янычар. — Павлов закрыл за собой дверь и махнул водителю трогаться.
— Вы справитесь! — Лев Семенович по-крестьянски вытер рукой пот с лысины. — Все, рассказывай. Кто, что, сколько их было, и как вы проморгали собрание акционеров.
Эту часть отчета Павлов мысленно уже несколько раз прокрутил в голове. Выгораживать себя было бессмысленно.
— Итак, сегодня, — начал он, — утром в кабинете Леонова состоялось внеочередное собрание акционеров. Хроника событий следующая: в девять двенадцать эти лица, — Николай передал боссу список, — проследовали в кабинет Леонова. Секретарю оставили указание никого не впускать. В девять сорок пять собрание было завершено. В десять канцелярия обнаружила во входящих документах уведомление о собрании двухнедельной давности.
— Видеозаписи из кабинета Леонова и из канцелярии сняли? — Рогозин внимательно смотрел на бумагу. На ней было пять знакомых фамилий и одна новая — некий Печорин А.Н., генеральный директор инвестиционного фонда «Прайм».
О фонде и продаже акций начальник СБ уже успел поставить в известность своего босса, но тот все равно удивленно приподнял бровь.
— Ишь, герой нашего времени, — ткнул пальцем в фамилию.
— Распечатка переговоров видеозаписи, — вслед за списком акционеров, участвовавших в собрании, Павлов передал листы с текстом.
Рогозин быстро пробежался взглядом и хмыкнул:
— Пьеса для одного актера. «Доведение до банкротства», «Преступная халатность», «Участие в заранее проигрышном тендере»… — зачитал он самые пламенные речи.
— Да, Леонов был в ударе, — согласился Николай.
— Ударенный… — зло. — Собрались куры, сорок процентов на пятерых, дела решать! Надеюсь, юр. отдел уже подал жалобу на этих… юродивых.
— Да, я Володю еще до голосования вызвал. Вместе досматривали.
— Это хорошо. — Рогозин задумался. Глаза сузились в щелочки, а губы поджались. — А Марина где?
После прежних вопросов этот вроде как должен был оказаться самым простым, в путешествие Марина Львовна отправилась по своей инициативе. Только Николай все равно втянул шею, словно ожидал, что сейчас на нее накинут петлю.
— Улетела. Вчера.
— Куда? — Рогозин задрал подбородок.
— В Тель-Авив…
— Что?! — Лев Семенович так выпучил глаза, что казалось, они вот-вот выпадут из орбит.
— С Бергом.
После ответа «на добивание» в машине повисла полная тишина. Слышно было лишь как работает двигатель.
Следом должен был прогреметь взрыв. Зная горячий нрав босса, Николай морально подготовился к пестрому потоку брани. И он не ошибся. Ноздри Рогозина раздулись, кулаки на коленях сжались.
— Едрит твою мать! — глаза Льва Семеновича сверкнули, и бомба сдетонировала. Как вулкан лаву, Рогозин крепким отборным матом выплеснул все, что думает и о Леонове, и о его подставной утке Печорине, и о ситуации в целом. В самом конце досталось и вездесущему потомку Моисея: — Ну Берг! Ну сучий потрох! Все рассчитал.
Если бы Павлов не знал, что Рогозин зол, он бы подумал, что последнюю фразу тот произнес с восхищением.
«Слишком резкий переход!» — поймал себя на мысли Николай. Вспышка гнева и за ней восторг — он уже лицезрел когда-то подобную реакцию. «Когда? Черт, когда это было?» — Павлов нахмурился, пытаясь вспомнить, но, если профессиональное чутье работало безотказно, память упрямо молчала.
Часть 2
В офисе их уже ждали. Редкое явление «приезд генерального» трелями мобильных телефонов пролилось по коридорам администрации. Увидев на пороге приемной босса, услужливая секретарша тут же предложила ему стандартный рогозинский набор «Три К»: кофе, коньяк и костюм.
— Меня ни для кого нет! — Отмахнувшись от костюма, Рогозин с тоской посмотрел на коньяк и с видом обреченного взял чашечку с кофе. — Леонов еще здесь?
Кому конкретно был задан вопрос, секретарше или начальнику СБ, определить было сложно.
Отозвались оба:
— У себя!
Кивнув, Лев Семенович гордо промаршировал по кабинету. Учитывая отнюдь не офисный дресс-код, смотрелось это скорее комично, чем важно, но подчиненным было не до смеха. Этот Наполеон даже в шортах оставался Бонапартом. Даже Тищенко, заглянувший в этот момент в приемную, предпочел быстро ретироваться.
— Тогда… — Лев Семенович сделал глоток. — А не прогуляться ли мне! — Поморщился. Потом залпом, как микстуру, допил кофе.
Хоть Леонов и не состоял в штате «Альфы», в главном корпусе фирмы за ним числился удобный кабинет и даже секретарша. К слову сказать, должность эта была самая завидная для офисного персонала. Вечно занятый своей собственной фирмой — «Строй-Лесом», Леонов редко наведывался в «Альфу», потому его секретарша могла не то что ногти красить — делать целый комплекс косметических процедур.
