– Жаль, что мама не знала этот фокус. Тогда бы она могла подольше спать ночью.
– Верно. – Мадог устроился поудобнее и посмотрел на меня поверх костра. – Из того что Гость сказал мне, я понял, что он не слышал ни единого доброго слова ни от тебя, ни от твоей матери. Она кормила его, а ты присматривала за ним, но ни у одной из вас не было иных мыслей, кроме как вернуть Томаса. Ты, Молли, убила бы его, если бы осмелилась. Не отрицай.
– Нам нужен был наш Томас, – сказала я тихим, пристыженным голосом, – а не Гость. Разве кто-то вёл бы себя иначе? По крайней мере, мы не оставили его на перекрёстке, как поступали некоторые люди.
– Что ж, верно, но немного доброты – неужели это было выше ваших сил?
– Тебя там не было, ты не слышал, как он кричал и плакал без конца. Он не слезал с маминых рук дни и ночи напролёт, сосал её молоко, как прожорливая свинья. Сколько бы молока она ему ни дала, ему всегда было мало. Он буквально убивал её, вытягивал из неё все соки.
Мадог вздохнул:
– Несчастное, жалкое существо не создано для грудного молока. Он был голоден, но чем больше он ел, тем больше у него болел живот. Стоит ли удивляться тому, что он круглые сутки кричал?
– Тогда почему он не кричит сейчас?
– Он пьёт коровье молоко из того кувшина, который ты захватила с собой. Это всё, что тебе нужно было сделать. Давать ему коровье молоко.
– Жаль, что тебя не было рядом, чтобы надоумить нас.
Мадог вздохнул:
– Откуда мне было знать, что он у вас?
– Ничего, осталось потерпеть недолго. Я скоро найду Добрый Народец, и они заберут его. Они точно заберут его! И я вернусь домой с Томасом.
Мадог покачал головой, и его тень упала на камень позади него.
– Те, кого ты ищешь, далеко отсюда, и их трудно найти. Они не слишком жалуют простых смертных, которые вторгаются в их земли.
– Разве Мирквуд не их земля? Разве они не там живут?
– И простые смертные, и Добрый Народец ходят по Мирквуду на равных. Земли Доброго Народца лежат в другой стороне.
– Если ты так много знаешь, то почему не можешь отвести туда Гостя и меня?
– У Доброго Народца на меня зуб. Для меня было бы больше вреда, чем пользы, приведи я вас туда. Но я могу рассказать тебе, как их найти.
Свет костра играл на его лице, падая то на нос, то на глаза, то на подбородок, отчего казалось, будто оно подрагивает, как если бы Мадог был тенью или рябью на воде.
– Кто ты вообще такой? Кто твой народ? Откуда ты?
– Скажем так: я человек, какого встретишь не каждый день.
– И я этому рада. Встречать такого, как ты, каждый день – воистину несчастье.
– Ты не первая, кто говорит это, и я уверен, что не последняя. – Мадог пошевелил угли костра, и между нами взметнулся фонтан искр.
– Ты торгуешь с Добрым Народцем? – спросила я вполголоса.
– Возможно. – Мадог вытащил из кармана оловянную свистульку и заиграл всё ту же жалобную мелодию.
От усталости я не нашла в себе сил задавать новые вопросы, тем более что глаза мои слипались. Вздохнув, я легла среди мха и папоротников и мгновенно погрузилась в глубокий сон. Если мне и снились сны, то я их не запомнила.
Глава 6
Я проснулась от прикосновений серого тумана, который скрывал всё, что было дальше нескольких футов от кончика моего носа. Костёр погас, и моя одежда была влажной и холодной, как и я сама. Вокруг меня с деревьев капала вода. Кап-кап-кап.
В воздухе висел крепкий запах плесени, влажной земли и мха.
Гость лежал, съёжившись рядом с потухшим костром, такой же продрогший и мокрый, как я, и посапывал во сне, как больной телёнок.
– Мадог? – позвала я. – Мадог, где ты?
Мой голос громко прозвучал в тумане, но Мадог не ответил.
Гость сел и посмотрел на меня.
– Мадог ушёл.
– Ушёл? Куда ушёл?
– Ушёл, – повторил подменыш. – Ушёл. Мадог ушёл.
– Может, он просто охотится на кроликов, чтобы у нас был завтрак?
– Нет! Мадог ушёл. Ушёл, ушёл, ушёл! – Голос Гостя сорвался на крик.
Я схватила его узкие плечики и посмотрела в его жёлтые глаза, надеясь найти в них другой ответ.
– Что мы будем делать без Мадога? Кто нам поможет? Что мы будем есть? Как мы узнаем, куда нам идти?
Гость указал на мою сумку.
– Еда.
Я разочарованно вздохнула, но всё же сохранила самообладание.
– Мы всё съели вчера вечером.
– Еда!
Гость приподнялся на тонких кривеньких ножках и направился к сумке. Он пытался поднять её, но та оказалась слишком тяжёлой.
Я бросилась ему на помощь. Из сумки вывалились хлеб, сыр, кувшины с молоком и водой, яблоки, грецкие орехи и вяленое мясо.
– Неужели Мадог оставил это для нас?
– Для меня, – сказал подменыш и посмотрел на меня с косой ухмылкой. – И тебя.
Я взяла немного еды себе и Гостю, а остальное сложила обратно в сумку.
– Еду нужно растянуть как можно дольше, – сказала я Гостю. – Если мы слопаем всё сейчас, то будем голодать, когда запасы закончатся.
Гость похлопал себя по животу:
– Голодный сейчас.
– Что я только что сказала тебе? Мы должны беречь запасы!
– Мадог принесет ещё, – заверил меня Гость.
– Он тебе это сказал?
Подменыш пожал плечами:
– Нет. Да.
Меня так и подмывало вытрясти из него ответ.
– Так да или нет?
Гость снова пожал плечами.
– Ты хочешь сказать, может быть?
– Может быть, может быть, может быть.
– Мадог сказал, куда идти, чтобы найти твою родню? – задала я новый вопрос.
Гость указал на тропинку.
Вздохнув, я приготовилась посадить Гостя себе на спину, но он отстранился от меня.
– Я пойду сам.
Я знала: он не сможет пройти далеко. Только не на этих маленьких кривеньких ножках. Но чем больше он пройдёт самостоятельно, тем меньше мне придётся его тащить на себе.
Я положила сумку в центр одеяла, стянула его узлом, закинула за спину, и мы отправились навстречу туману. Тёплый, влажный воздух как будто лип ко мне. Над нашими головами кружили облака мошкары. Всякий раз, стоило нам сделать передышку, как её количество удваивалось, а то и утраивалось, вынуждая торопливо двигаться дальше.
Вскоре Гость начал отставать. Когда он споткнулся и едва не упал, я подхватила его и потащила на себе, в одеяле, вместе с мешком с едой. Его вес сильно давил мне на спину, запах бил в нос, и я буквально вдыхала подменыша на каждом шагу.
