– Как думаешь, она счастлива с ним?
Я вижу боль в глазах Феникса. И тем не менее я не хочу лгать ему.
– Да, думаю, счастлива. Она же сказала, что ждала его.
А всего несколько минут назад Люцифер прикасался ко мне. При мысли об этом у меня мороз по коже. Стар и Люцифер должны быть вместе.
– Если он делает ее счастливой, я не буду становиться между ними.
Эти слова разбивают мне сердце. В голосе Феникса столько горя и тоски.
Я знаю, мне стоит так же смотреть на все это. Что мне делать с мужчиной, который любит другую? Но я все равно хочу быть с ним. Значит, не такая я и самоотверженная.
– Но если у меня будет хоть малейшее подозрение, что он причиняет ей боль, я вызволю ее оттуда. Я отдам Стар Люциферу лишь тогда, когда пойму, что он готов бросить весь мир к ее ногам.
Люцифер спасет часть мира для нее и может быть любящим и заботливым. Как Стар может такому сопротивляться?
Феникс встает со стула.
– Ты все еще против того, чтобы мои ребята сюда приходили? Если тебе нужна помощь с текстами, у меня есть кое-кто…
– Я больше не против.
Разве я могу такому противиться?
– Но хорошо, что ты спросил.
– Это хорошие ребята. Ты сама увидишь. Я бы доверил им свою жизнь.
Я улыбаюсь.
– Не надо мне их рекламировать. Я сама сделаю выводы.
Он чешет затылок.
– Не будь строга к ним. Ни у кого из нас не было семьи.
– Иди уже спать, Феникс.
Он наконец тоже улыбается и исчезает в комнате Стар.
Я сижу на кухне еще какое-то время и размышляю над тем, что произошло в кабинете Люцифера. Когда я иду спать, чувство вины пожирает меня. Но я все же засыпаю, касаясь губ кончиками пальцев.
Я просыпаюсь от громкого стука в дверь.
– Кассиэль вернулся, – сообщает Феникс. – Наверное, тебе стоит поскорее выйти, он не в восторге от моего присутствия.
Я тру лицо руками и сажусь на кровати. Я удивительно хорошо спала, несмотря на то, что произошло прошлой ночью.
«Она нужна мне больше».
Я стараюсь забыть эти слова. Встаю с кровати и одеваюсь. Мокрые брюки и обувь прячу под кровать. Надо будет постирать их позже.
Когда я выхожу из комнаты, то вижу Кассиэля, опершегося на стену на кухне. Выражение его лица непроницаемо, но крылья, даже сложенные, кажутся более напряженными, чем обычного. Интересно, он собирается напасть на Феникса прямо сейчас или просто хочет его припугнуть?
Что бы он ни замышлял, Феникс не особо впечатлен его поведением: он занимается готовкой и делает для нас завтрак.
– Привет, – смущенно приветствую я Кассиэля. – Как прошло испытание?
– Ни одна из девушек не умерла, – тихо отвечает он.
– Хорошо. – Я с облегчением киваю и думаю об Эрин. Михаэль убил ее в день нашего первого испытания, потому что она хотела сбежать. Девушка слишком боялась подниматься по лестнице в небо. А у меня была Фели. Без нее я бы не справилась даже с первым испытанием. Если бы я тогда знала, что она – член Братства… Я качаю головой. Это бы ничего не изменило. Остается надеяться, что я вскоре смогу с ней поговорить. Нам нужно обсудить очень многое.
– Кстати, это Феникс, – запоздало объясняю я. – Он… был парнем Стар и заботился о Тициане, пока я сидела в тюрьме и в пятом небесном дворе.
– Я знаю, кто он такой, – напряженно говорит Кассиэль. – Твой недруг, который собирался где-то там меня похоронить, если я не выживу после взрыва в соборе Сан-Марко. Не он говорил, что мои крылья можно очень дорого сбыть?
Феникс поворачивается к нему.
– Расслабься, приятель, – говорит он. – Ты ведь еще жив, не так ли?
– Феникс принес святую воду и облатку, которые мы дали тебе.
Я и не помню, рассказывала ли я Кассиэлю об этом.
– Благодаря этому ты и выздоровел.
Глаза Кассиэля на мгновение округляются.
– Хочешь сказать, я у него в долгу?
Меня забавляет эта мысль.
– Мы точно не знаем, что именно тебя вылечило. Святая вода и облатка или же таблетки из больницы. Но да, наверняка ты немножко у него в долгу. Если бы он хотел, ты бы уже был мертв.
– Ладно, не буду вам мешать, – говорит Феникс. – Я только хочу исправить мозаику Стар. Было некрасиво с моей стороны ее разрушать.
И это его отмазка? Неплохо. Я еле сдерживаю улыбку. Юноши стоят напротив, рассматривая друг друга. У них напряженные рельефные тела и непроницаемые выражения лиц.
Кассиэль сдается первым.
– Он тебе все еще недруг? – теперь он смотрит на меня.
– Оказалось, что Феникс может быть достаточно неплохим другом, когда сам того захочет.
– Значит, ты не против, что он здесь?
Странно, что Кассиэль не спрашивает меня о том, как Феникс вообще сюда попал.
– Конечно, нет. Только если вы выдержите общество друг друга.
Феникс вздыхает:
– Если ты простила ему то, что он водил тебя за нос, тогда без проблем.
– Наши планы побега выдал Нерону отец Кьяры, – напоминаю я ему. – Не Кассиэль.
– Я этого и не говорил, – отвечает Феникс. – Он обманул твои чувства. Не так ли? – обращается он к ангелу.
– Ну, ты-то должен это знать.
– Это больше не играет никакой роли. – Я не хочу, чтобы они ссорились. Ситуация и так непростая. Но если Феникс будет злить Кассиэля, тот запретит мне ходить в библиотеку. – Может быть, мы должны сойтись на том, что каждый должен заниматься своим делом. Я люблю бывать здесь, а если ты хочешь остаться, – обращаюсь я к Фениксу, – ты должен прекратить провоцировать Кассиэля.
Феникс поднимает руки.
– Ты тут босс, тебе и решать, – сообщает он, разливая эспрессо по трем кружкам и растворяя в них много сахара. Одну кружку он передает Кассиэлю: тот с подозрением рассматривает содержимое.
– Это вкусно, – подбадриваю его я. – Этот кофе покрепче того, что подают во Дворце дожей.
Кассиэль делает небольшой глоток, а затем тут же допивает остальное.
– Можно мне еще?
Феникс ухмыляется и забирает его кружку. Кассиэль внимательно наблюдает за тем, как парень сначала наливает в чайничек воду, а затем засыпает молотый кофе.
– Это займет еще некоторое время.
– Я принес круассаны из Парижа, – Кассиэль передает мне пакетик. – Только два, но мы можем поделить их на троих.
Я разрезаю их на мягкие кусочки. Круассаны удивительно хорошо перенесли полет. Я с наслаждением откусываю немного и вздыхаю.
