Когда я подхожу к реке, Адам не один. Рядом с ним стоит ангел. Это Разиэль, и он держит в руках книгу.
– Что тебя беспокоит, Адам? – спрашивает он. – Наш отец услышал твои молитвы и послал тебе эту книгу. – Адам колеблется и не решается даже прикоснуться к ней. – Возьми ее, – требует Разиэль. – Каждый из твоих сыновей, рожденный после тебя, будет знать, что произойдет в будущем. Все будет для него открыто. Вы будете все понимать и знать. – Я вижу, что Адам все еще боится. Он падает на колени и качает головой. – Не бойся, – продолжает Разиэль. – Не надо страшиться этого. Возьми книгу и обходись с ней бережно, ведь она даст тебе знания и понимание.
И наконец Адам принимает книгу. На берегу реки зажигается огонь. На мгновение я опасаюсь того, что Адам бросит туда книгу. Но в этом пламени исчезает сам Разиэль.
– Мы не оставим ее себе, – говорит Адам, когда я иду в его направлении. – Знать свое будущее – это богохульство.
Я тихо вздыхаю, но не перечу ему.
– Может, мне закопать ее в землю?
Адам кивает, передавая мне ничем не примечательную книгу. Я спрячу ее, буду бережно с ней обходиться и заставлю своих сыновей поклясться, что они будут ее беречь.
– Мун, просыпайся, – кто-то трясет меня, вырывая из моего сна прежде, чем я успеваю узнать, что именно Ева сделала с книгой. Какому из сыновей она ее отдала? Я рычу, натягивая одеяло на голову. – Хватит вести себя как ребенок! Я отведу тебя к матери. Она хочет видеть тебя.
Я открываю глаза. У моей кровати сидит Фелиция.
– Что ты тут делаешь? – Я сажусь на кровать и тру виски. Меня молотками били?
– Кассиэль позволил мне прийти к тебе в гости. Эти ангелы должны быть осторожнее. Очень глупо с его стороны так очевидно о тебе заботиться. Это принесет ему массу неприятностей.
Я не могу сейчас об этом думать. Мой язык болтается во рту, будто старая тряпка, и это всего после трех стаканов вина.
Фели протягивает мне стакан воды:
– Тебе надо освежиться, и тогда мы можем идти. Вам стоит кое-что обсудить.
– А где ребята? – Я жадно выпиваю воду. Мне сразу становится немного лучше.
– На кухне. Они пойдут с нами.
– А Кассиэль здесь?
– Разумеется, нет. Он полетел на небеса. Мы пойдем через катакомбы.
– А который сейчас час?
– Солнце вот-вот сядет. Хватит валяться. Нам предстоит долгий путь, к тому же мы должны вернуться до восхода солнца.
Я вылезаю из кровати, а Фели идет обратно на кухню. Дверь остается слегка прикрытой, и я слышу, как она раздает Стефано и Фениксу указания, чтобы они нашли пару фонарей. Я быстро одеваюсь, собираю волосы и натягиваю старые сапоги.
Фелиция ждет меня на кухне.
– Встретимся с ними внизу.
Стефано молча зажигает фонари, и мы спускаемся в катакомбы по влажной лестнице. Идем мы действительно долго. Фели время от времени сворачивает в узкие проходы. Она шагает меж колонн и обломков стен так уверенно, будто во сне смогла бы найти дорогу. Вдруг мы слышим голоса и сразу же гасим лампы. Фели толкает нас в какую-то нишу. Мое сердце бешено колотится, хотя ни один ангел не может узнать, чем мы тут занимаемся. Когда снова становится тихо, Фели шепчет:
– Это городская стража. Иногда они охотятся на членов братства или на бомжей, которые тут прячутся, по ночам. Мы стараемся избегать столкновения с ними, но мой отец все не сдается. Он бывает очень упрямым и все еще ищет твою мать.
– Он больше не верит в то, что она мертва?
Фели качает головой.
– До него дошли слухи, что она еще жива, и поэтому он непременно хочет ее поймать.
– Как долго нам еще идти? – Мне холодно. Надо было надеть куртку на пуловер.
– Еще около десяти минут, если нам никто не помешает. – Она кладет руку на кинжал на поясе. – Только тихо, – командует Фели.
Мы следуем за ней, стараясь не издавать ни звука, что достаточно проблематично, когда идешь по плещущейся воде. Я вздрагиваю от испуга, когда рядом с нами пищит пара крыс, и чуть не падаю, когда спотыкаюсь о камень. В поисках опоры я хватаюсь за одну из колонн и рассекаю руку остатками ракушек.
– Все в порядке? – спрашивает Стефано.
Я киваю, стиснув зубы.
– Ш-ш-ш, – шипит Фелиция, а затем насвистывает мелодию. Она, должно быть, делает это для того, чтобы ее узнали, ведь спустя пару мгновений перед нами появляются две тени в мантиях Братства. Несмотря на мои возражения, они завязывают нам глаза, и я чувствую, как Фели берет меня за руку и ведет вперед.
– Это просто меры осторожности, – объясняет она. – Служит больше твоей защите, чем нашей. Если бы существовала вероятность того, что ты можешь раскрыть расположение нашего штаба, нам бы, к сожалению, пришлось тебя убить.
– Тебе не кажется, что это уже слишком драматично? – спрашиваю я с явным сарказмом.
– Нет, ни капли. Нам необходимо защищать свои тайны.
Я только киваю, позволяя вести себя вперед. Я слышу скрежет, как будто камни трутся друг о друга.
– Здесь две ступеньки, – говорит Фели, и мгновением позже мы уже идем по ровному полу. Позади меня раздаются шаги остальных, и скрежет дает мне понять, что вход снова закрывается.
Воздух все еще пахнет плесенью, хотя мы уже не в катакомбах, а в каком-то подвале. Я оставляю все попытки запомнить дорогу, но слышу тихие голоса и стук двери. Затем Фели сажает меня на стул и снимает повязку. Я хлопаю глазами в свете свечки. Передо мной стоит письменный стол, с другой стороны которого сидит моя мать. Она выглядит еще более тощей, чем во время нашей прошлой встречи. Ее худая фигура завернута в накидку Братства, а глаза блестят.
– Большое спасибо, Фелиция, – говорит она, и Фели исчезает. Мы остаемся с ней наедине. Довольно странное чувство. По сути, передо мной сидит чужой человек.
– Где Стефано и Феникс? – спрашиваю я.
– Девушки о них позаботятся, тебе не стоит за них переживать. – Она стучит карандашом по деревянному столу. Она что, нервничает? – Значит, ты выяснила, в чем заключается твое задание, – говорит она наконец. Карандаш, видимо, просто завораживает ее, потому что моя мать смотрит на него чаще, чем на меня. Не думаю, что ей стало совестно.
– Почему во время своего визита ты не сказала мне, что Стар знает истинные имена ангелов? Ты не думаешь, что у меня тоже было право это знать?
Она поджимает губы.
– Если кто-то узнает об этом, она окажется в опасности.
– Я никому об этом не скажу! – огрызаюсь я. – Как ты вообще можешь хоть на секунду подумать так? А Люцифер об этом знает?
– Конечно, нет. Ты пыталась настроить архангелов против Люцифера. О чем ты вообще думала?
