- Что ты…
Её язык скользнул по шее, оставляя мокрый след, мои руки сами перехватили её талию, прижимая теснее, а бедра зажали к кухонному гарнитуру. Я закрыл глаза, погружаясь в ебучее желание. Ничего не хотелось так, как позволить себе её. Меня накрывало не только от похоти, но и от нежности, предвкушения. Я потом буду искать себе оправдания, почему не устоял, не оттолкнул. А сейчас хочу просто чувствовать то, что чувствую.
Я сдвинул руку с талии выше, накрыл грудь под нелепым фартуком и выдохнул, чувствуя, как в ладони наливается грудь, тычется соском между пальцев. Я инстинктивно двигал бёдрами, все жестче вдавливаясь в ее попку. Дыхание сбилось, губы искали ее.
Светка, как дьявольское искушение, извивалась в руках, цеплялась за пальцы, запястья, слепо тыкалась в шею, щеку и просила, просила…
Глупая, ты же сейчас допросишься!
Я так долго сдерживал свои порывы, а сейчас меня несло. Её лихорадочный румянец, сбитое дыхание и откровенный изгиб тела, идеальный для траха, блядски соблазняющий, чтобы сорвать ее пародию на шортики и выебать на кухне до срывающих голос криков.
- Цыпа, твою мать…
В ответ тихий вздох, шипение и я рывком сажаю ее перед собой, разводя колени, цыпа обхватывает шею и впивается губами в мои. Я лихорадочно глажу ее ноги, закидывая себе на талию, тискаю попку, подталкивая ближе и тащусь от желания, упираясь членом между ног через долбанные слои одежды.
- Хочешь меня?..
Её грязный шепот в губы и дерзкий укус с посасыванием. Я шлёпаю по попе и с рыком сильнее упираюсь в такое желанное место. Блядь, у меня крышу сносит от прижатого ко мне тела, от влажных мягких губ, от этого нескромного обещания быть послушной, сладкой.
Позвоночник прошивает удовольствие, и я ругаюсь, перехватывая ее руку и накрывая ей свой ноющий пульсирующий пах. Блядь, я реально пытался убедить себя, что могу держать руки подальше от нее?
Я впился в ее рот, оттрахивая языком так, как хотел бы трахать ниже. Сначала облизать каждую складочку, потом ворваться внутрь, выбить крики из цыпы языком, почувствовать, как она стискивает мне голову бедрами.
Зарычал, почувствовав, как она вцепилась в волосы, и оттягивает голову назад. Нет, цыпа, не теперь. У меня начинается ломка, как только я на сантиметр отрываюсь от твоего тела.
- Мама… мама пришла… Пусти. Макс! Очнись! – шипит или стонет.
Меня определенно напрягает ее тон, тревога, сожаление, но еще больше не нравится, что она уворачивается и сжимает зубы, не пуская в свой сладкий ротик. Блядь, это вообще выбешивает. Вот всегда с ней так: сначала покорная, отзывчивая и через мгновение колючая, вызывающая.
Я перехватил затылок цыпы, всасываясь в рот и торжествуя, чувствуя, как она со стоном поддается и размыкает зубы, и тут как выстрел в голову влетает голос Иры.
- Вы уже дома?
Что, блядь, я творю?!
Надо отдать Светке должное, она с неохотой, но довольно проворно отлипла от меня, поправила фартук и дрожащими пальцами попыталась резать грёбаный огурец.
- Оставь его, сначала нож наточу.
Меня трясло не меньше и повернуться к Ире я не мог, так и таранил долбанный гарнитур.
- Готовите? Я так устала, пойду переоденусь и помогу.
- Угу, мам.
- Конечно, Ира.
Не успела она закрыть дверь спальни, как мы одновременно повернулись друг к другу:
- Ты же не любишь ее!
- Забудь, что сейчас было.
И заткнулись оба в раз. Я пытался осознать, что она только что пыталась сказать, а она похоже только что посмотрела на меня по другому, как на тварь, ебущуюся направо и налево. Что ж, это недалеко от правды.
- И ты мог бы сделать это со мной, а потом спокойно остаться с ней в спальне? – зашипела цыпа, едва сдерживая гнев, чтобы не перейти на крик.
- Трудно не взять то, что предлагают на блюдечке.
- Я не предлагала!
- Неужели? Тогда что это, нахрен, было?
Глаза в пол, лихорадочный румянец на щеках. И мне нужно что-то сказать этой наивной дурочке, чтобы частично убрать розовую подсветку из ее глаз.
- Люди могут встречаться, жить друг с другом и трахаться без любви. Это не обязательное условие счастливой жизни, Свет. Но я сволочь, что полез к тебе. Извини. Наверное, сразу стоило оговорить некоторые моменты и держаться подальше друг от друга.
- Мне казалось, мы друзья…
Я хмыкнул, забирая у нее огурец, и быстро нарезая его в тарелку.
- И ты всем своим друзьям подставляешь попку и охаешь в рот?
Она покраснела, отошла к холодильнику и зарылась в огромной куче припасов.
- Не знаю, что приготовить, чтоб быстро и вкусно…
Я вздохнул и подошел ближе, чтобы заглянуть, что там вообще есть. И снова мы оказались слишком близко. По пальцам затрещало электричество, в нос ударил дурманящий запах возбужденной девушки, взгляд выхватил ее расширенные зрачки и приоткрытые губы. Черт, на нее моя близость действовала так же наркотически, как и на меня.
- Мы не сможем постоянно избегать друг друга.
Я скорее прочитал это по ее шевелящимся губам, чем расслышал шепот, но она права, мы не сможем быть рядом и игнорировать близость.
- Просто не провоцируй, - выдохнул я.
- Просто выбери меня?
- Что? – это я уже сказал громко, очнувшись в миллиметре от ее губ. – Блядь, что? Ты в своем уме?
И снова мы перешли на шепот, даже на шипение.
- Я старше тебя на пятнадцать лет! Какой, нахуй, выбор? Я выбрал. Твою мать. А теперь вижу, что ты нарочно провоцируешь меня!
- Я?! Тебе просто хочется так думать. Что каждая готова выскочить из трусов, едва тебя увидит. Ну так – нет!
- Раз так легко удержать трусы на заднице – не выпрыгивай из них в моем присутствии!
- Говнюк!
- Мелкая зараза.
- Что готовите? – Ирина еще не вошла, но доброжелательный голос из зала прервал перепалку.
- Макс, что-то сногсшибательное придумал. А я к Верке. У нее поужинаю.
- Почему? Света, уже поздно.
- Нормально, мам. Мне, правда, надо. Может, я у нее заночую.
- Светик?!
Но она, вильнув почти голым задом и стрельнув на меня злыми глазами, выбежала из квартиры под причитания Иры.
- Пожарю кабачки с грибами под омлетом. И салат, - предложил я, глядя на Иру и настраиваясь на серьезный разговор.
Мелкая серьезно полагала, что между мной и матерью любовь? Может, Ира тоже так думает? Я готов предложить многое: стабильность, обеспечение, жилье, детей, семью, отпуски, автомобили, всё, что любят девушки. Но не любовь! Я всегда избегал эмоций, привязанностей. Зачем они? Может, какое-то время испытываешь эйфорию, зато потом всегда опустошение и боль, душу словно выжигают напалмом. Нет, нахрен, никаких чувств! Хороший секс, отличное взаимопонимание и трезвый расчет. И никаких котят… Тьфу ты! Ни-ка-ких, блядь, истерик!
