- Ты уколы делать умеешь?
- Какие? – растерялся я.
- Обычные, Макс. В задницу.
- Н-нет.
- Тогда едем вместе.
Только в салоне авто я сообразил, что в нашем поспешном сборе, цыпа забыла переодеться и сидит рядом со мной в пижаме… Ну, как «в пижаме», в полупрозрачной маечке и намёке на шорты.
- У меня на заднем сидении толстовка. Надень.
- Мне не холодно.
Я скрипнул зубами, злясь, что в этой нелепой ситуации, все о чем могу думать, это как не разложить на том же заднем сидении рядом с кофтой полуголую цыпу!
- Просто надень.
Видимо, по моему тону, она сообразила, что лучше не спорить, и перегнулась через сидение, задев меня сиськами и выбив дыхание из лёгких, вместе с мозгами из головы. Кровь забурлила, приливая к тому месту, которое сегодня дважды выстреливало из ствола.
Бля-ядь!
Злился? Хуй! Наслаждался. Я реально поплыл от ее апельсинового запаха смешанного с чем-то молочным. Как апельсиновый йогурт. От мягкой упругости грудей, прижатых к моему плечу, сердце забухало на грани приступа, а лёгкие заработали как кузнечные меха.
Я механически гнал машину по проспекту, отмечая повороты, мигающие отключенные светофоры, а в голове, в обволакивающем тумане похоти, отпечатывались другие мелкие, незаметные на первый взгляд, детали. Что я не чувствую горошины сосков, значит они нежные, маленькие, розовые… Если коснуться их языком, провести кончиком по ареоле, грудь покроется пупырышками и маленькие сосочки приподнимутся, слишком чувствительные, остро реагирующие на ласки…
Я судорожно выдохнул, надавив ладонью на упирающийся в штаны член.
- Сядь уже на место. И пристегнись.
Цыпа что-то даже проворчала, натягивая толстовку, размахивая руками в салоне, все время задевая меня, на что неизменно дёргался конец, только усиливая мучения.
- Ладно, сейчас поставлю ей уколы, и следующие десять дней.
- Так долго? – прохрипел я, закатывая глаза от собственной несдержанности.
- Завтра она еще не встанет, но через день начнет двигаться, главное не перегружать ее.
- Часто…
- Что?
- Часто у Иры такое со спиной случается?
Света задумчиво замолчала, прикусывая нижнюю, пухлую губку.
- Иногда обостряется, осенью-весной. Но она бережется, никаких нагрузок, низкие каблуки. В общем, последний раз сорвала спину на даче у бабули лет пять назад, пытаясь перетащить два ведра с удобрением.
- И вот сейчас.
- Да, чем вы там занимались? Ты заставлял ее диван перетаскивать?
Так я тебе и сказал, что я заставил делать твою мать!
- Приехали. Поднимаемся. И живее!
В лифте обдумывал сложную ситуацию с лежащей Ирой, голоногой цыпой и своим несгибаемым стояком. Выход виделся только один.
- Ириш, Света с уколами здесь! Давай живее, проходи в спальню, делай все, что нужно.
Я подтолкнул Свету в нужном направлении и, убедившись, что Ира жива, хоть дышит часто и покрылась испариной, оставил ее на дочь, а сам прошел в ванную комнату из смежной спальни. Холодный душ на пять минут и останется четыре часа на сон.
Быстро стянул футболку, скинул треники, трусы и потянулся к крану, когда дверь в спальню открылась, и со спины я услышал сдавленный «ой».
- Я… руки помыть…
Твою мать, цыпа, как же ты не вовремя!
Я сначала поймал ее любопытный взгляд, скользнувший по телу вниз, только потом сообразил прижать член рукой к животу.
- Я только руки помою, мама ждет.
- Ну, конечно.
Нелепая ситуация, где цыпа вваливается в занятую ванную, а я стыдливо прикрываю рукой пульсирующий член. Думал, она развернется и выскочит как ужаленная. Но вот хрен!
Чертыхнулся, закрывая стеклянные дверцы душевой кабинки и прислоняясь спиной к ним, сложил руки на груди и приготовился ждать завершения процесса тщательного мытья ее рук.
Надо отметить, она не спешила, тщательно намыливая каждый палец из десяти и разглядывая меня в отражении зеркала.
- Заметила что-нибудь необычное? – не сдержал язвительного выпада и с удовольствием отметил её смущение и попытку отвести взгляд. Но только попытку.
От тщательного изучения цыпой моего тела, я покрывался мурашками, а подрагивающий член рвался в бой, наливаясь и тяжелея. То еще удовольствие.
- Не особенно, но ты… э-ээ, большой.
Я усмехнулся, не выдерживая и все же проводя ладонью по всей длине, чтобы хоть чуть-чуть снять давление крови на конец.
- Приятно, что ты такая неискушенная, раз не видела больше. Если закончила, иди к Ире.
Светка снова покраснела и схватилась за полотенце, опять оттягивая время. Ну что за нахрен? Я и так держался из последних сил.
- Мне еще спирт нужен.
- Что тебе нужно? – не мог поверить я.
- Спирт. Для укола.
- А!
И вот тут возникла проблема. Насколько я помнил, в моей аптечке валялись какие-то таблетки, но, убей меня, если я знаю для чего они. Зато было много эластичных бинтов, антисептических сеток, хирургических пластырей, заживляющих мазей, обезболивающих мазей, перекись и йод. Короче, все то, что нужно нормальному мужику в случае травмы.
А вот всё спиртовое находилось в баре. И вряд ли там застоялся чистый спирт.
- Нет. Могу водку предложить.
Света скривилась и снова уставилась мне в область паха, на что я сразу же отреагировал.
- Нужно что-то покрепче.
Да уж, то на что ты смотришь, идеально подходит для уколов по крепости, но нифига не поставит на ноги.
- Водка или одеколон. Больше ничего предложить не могу.
И наконец-то цыпа подняла на меня глаза, большие, влажные и блестящие.
- Одеколон еще хуже. Неси тогда водку.
- Водка хорошая. Финская.
- Ну я же не пить ее буду.
А я бы выпил…
- Жди здесь.
Не стал утруждать себя одеванием, за пять минут она меня вдоль и поперёк рассмотрела, вышел все так же через смежную комнату и нашел бутылку водки в баре. Развернулся и чуть не сшиб цыпу, бесшумно подошедшую сзади. Она покачнулась, я машинально подхватил ее и прижал к себе. Света ойкнула, подняв голову, и тут меня в очередной раз накрыло. Никакой выдержки, твою мать, когда я членом тараню её между голых ног, когда она своими сиськами жмется ко мне, когда через приоткрытые губы я чувствую ее прерывистое дыхание, а рука сама собой обхватывает цыпу под ягодицы и теснее прижимает к члену.
