На этом тренировку решили свернуть, оружие чистить будем в дороге, а время дорого. Теперь уже горючее экономить не стали, включили нормальный двигатель, отчего скорость снова выросла до приемлемых тридцати километров в час.
— Интересно, — сказал Шурик, пропихивая в ствол пистолета, который уже успел разобрать, шомпол от карабина, — что за порох такой, нагара почти нет?
Он достал из кармана формы салфетку, скомкал, протолкнул её через ствол, вынул с другой стороны, развернул и осмотрел. Бумага была девственно чистой.
— Чистить рекомендуется после двухсот выстрелов, механизм надёжен, от нагара не заклинит, — Нэнси просто убрала свой пистолет в кобуру.
— Угу, — сказал я и, на всякий случай, просто протёр оружие тряпочкой.
— Всё же, не могу понять, — снова начал Шурик, — как эти двое могли отдать оружие незнакомым людям?
— А что не так? Я ведь им вас представила, а они мне доверяют.
— Ну, вот смотри, если мы из них кого-то убьём, кто отвечать будет?
— Никто, какая разница, кого и где убьют за пределами анклава?
— Так, а если я продам его диким? Ну, или просто прое… потеряю?
— Дикие ничего у тебя покупать не станут, просто возьмут с трупа, у тех, кто покультурнее, как правило, оружие есть, могут только патроны купить, если есть на что. В любом случае, напишут объяснение об утрате оружия, как о любой материальной ценности и возьмут новое. Не такая большая потеря.
Шурик замолчал и продолжил натирать и без того сверкающие потроха пистолета. А я, спрятав оружие, отхлебнул воды из фляги и откинулся на сидении назад. Настроение отчего-то упало, навалилась усталость, словно вагон разгрузил, хотелось спать, но глаза отчего-то не закрывались. Через некоторое время Нэнси снова заглушила двигатель и включила батарею, развёрнутый зонтик скрыл от нас палящее солнце, сразу стало холодно. Я застегнул воротник и спрятал руки в карманы, пальцы, нос, уши были ледяными, а в груди, наоборот, начинался пожар. Моё состояние не укрылось от спутников.
— Вакцина действует, — констатировала Нэнси, — температура скачет, но сбивать нежелательно, часа через два дам тебе таблетку.
Я поскорее достал из мешка тёплое одеяло и закутался в него, словно индеец в резервации. При таком состоянии нужно больше пить, я снова достал флягу и присосался к горлышку, провалившись в организм, прохладная вода принесла короткое облегчение.
Скоро ко мне присоединился и Шурик, ему было, кажется, ещё хуже, по крайней мере, дрожал он так, что дрезина покачивалась. Никто уже не смотрел, куда мы едем, оба пытались сжаться в комок, чтобы было не так холодно. Не заметили даже, как настал вечер и наш транспорт начал постепенно замедляться, пока не остановился совсем. На горизонте показались расплывчатые силуэты города. Приехали.
— Здесь заночуем, — сказала Нэнси, спрыгивая на землю, — слезайте уже, я вам лекарство дам.
Лекарством оказались две маленькие белые таблетки, название она не сказала, но мы и не спрашивали, просто закинули в рот и запили водой. Ужинать никто не стал, просто сидели у костра, благо, сухого деревянного хлама было в достатке.
— Почему здесь? — слабым голосом спросил Шурик. — Может, до города следовало доковылять?
— Вы сейчас никуда не доковыляете, — напомнила она, — а здесь безопаснее, чем в городе.
— Насчёт первого она была права, помимо температуры, начали жутко болеть суставы, и любая прогулка закончилась бы через сто метров. Насчёт второго можно было поспорить, в городе, в закрытом помещении, отчего-то опасно, а здесь, в чистом поле, в прямой видимости от города, да ещё с костром, который в ровной, как стол, пустыне видно за десять вёрст, вдруг безопасно. Сдаётся мне, девочка нам не всё рассказала.
Но, вопросы свои я задать не успел. Лекарство, наконец-то, подействовало. Боль исчезла в один миг, меня вдруг прошибло потом, а кроме этого, взамен навалилась жуткая слабость и сонливость. Всё, что я успел, это пододвинуть рюкзак поближе и положить на него голову, глаза закрылись сами собой и я, секунду спустя, провалился в глубокий здоровый сон без всяких сновидений.
Глава шестая
Утро встретило тишиной, разве что, огонь в костре немного потрескивал. Голова была тяжёлая, но общее состояние стабилизировалось. Приподняв голову, я увидел, что рядом сидит Нэнси, которая с хозяйственным видом разливает по кружкам горячий чай, а чуть поодаль дрыхнет Шурик, зачем-то намотав одеяло на голову.
— Просыпайтесь, — бодрым голосом сказала она, — нас ждут великие дела.
— А точнее? — я приподнялся и попробовал оценить своё состояние, от вчерашней слабости не осталось и следа, — что делать будем?
— Вы — мародёрствовать, я — документы искать. Всё как договаривались.
— Занятие, конечно, привлекательное, — Шурик с трудом выпутал голову из одеяла, — вот только где? Есть какой-нибудь путеводитель?
— Есть, — Нэнси протянула ему кружку с горячим чаем и стопку печенья, — вот только он у меня в голове. На руки такое не дают, сидела, запоминала.
— То есть, можешь вкусные места показать? — уточнил я.
— Я с вами пойду, а вы со мной, — сказала она, откусывая печенье, — лучше не разбредаться, а то потом не найдём друг друга.
Чего-то спутница наша вдруг стала такой озабоченной, совсем недавно она представляла путешествие лёгкой прогулкой, а теперь вот, очевидно, чего-то боится. Да и странно всё это. Город, который, по её словам, набит кучей ценных вещей, стоит не разграбленный уже несколько лет, притом, что банды мародёров в округе есть. Или нет? Мы, кстати, никого не встретили. Но, будь я мародёром, вируса бы не испугался, респиратор, плащ, перчатки, и вперёд, за повышением благосостояния.
Завтрак затянулся. После вчерашнего потрясения, организм срочно потребовал восполнить нехватку энергии, поэтому, попив чай с печеньем, мы оба вскрыли по банке тушёнки, а следом пошли в ход две плитки шоколада. Наше путешествие рассчитано на четыре дня, а продуктов хватит на десять. Экономить незачем.
Часть вещей оставили здесь, дрезину отогнали в укромное место, нечто, вроде ангара, из которого аппарат спокойно выезжает на рельсы. Нэнси ещё отметила, что горючего хватит на обратный путь, ехать будем быстро. Так. Снова непонятки, сюда мы еле телепались, а обратно почему-то быстро. Это у меня паранойя, или она намекает, что придётся от кого-то убегать.
Взвалив на плечи рюкзаки и оружие, мы направились в сторону города. Очень скоро под ногами, вместо песка и камней показался не до конца засыпанный асфальт, да и места здесь были не совсем гиблые, кое-где проглядывали островки травы, около самого города росли деревья. Что за деревья, мне, к своему стыду, определить не удалось, но они были живыми, с листьями. Шум листвы и завывания ветра между домами были единственными звуками, встретившими нас здесь.
Обстановка располагала к спокойствию, вот только Нэнси отчего-то вращала головой на сто восемьдесят градусов, стараясь не пропустить ни одной мелочи. Пытается вспомнить ориентиры? Нет, взгляд испуганный, ждёт нападения. Её тревожность передалась и нам, я скинул с плеча ружьё и держал в руках. Когда мы вошли на первую улицу, я смог рассмотреть местную архитектуру. Дома, которые, по местным меркам, можно было назвать небоскрёбами, внушали странное чувство. Свечки в десять-двенадцать этажей, кирпичные и панельные, один подъезд, перед входом узкий тротуар и сразу мостовая. Как будто строители место экономили, хотя, казалось бы, равнина огромная, стройся — не хочу. Сразу представились живущие здесь люди, худые, бледные, измождённые. Постоянно кашляющие от смога и болеющие от мерзкой химической пищи. Мир победившего киберпанка. Или я сгущаю краски?
