Альфа Ледяных встретил меня лично, внимательно оглядел с ног до головы, задержал взгляд на посохе и зарычал, громко и протяжно. От этого звука с верхушек деревьев вниз посыпался снег, а по затянутой льдом поверхности Хрустального озера пошли трещины.
Огромные лапы могучего зверя оставляли на рыхлом белом полотне глубокие следы.
— Ты можешь следовать за мной, грун, — проговорил волк, ступая на лед, направляясь к самому центру священного места.
Я перехватил посох удобнее и последовал за альфой, вокруг кружились снежинки и то и дело в рассеянные спирали сворачивались небольшие метели. Зима безраздельно и навсегда властвовала в этом месте. Но отчего-то именно сегодня голос ее был тише обычного.
Уши Ледяного подрагивали, вся фигура была по-животному, по-охотничьи напряжена, морда оскалена. Я тихо ступал следом за волком, не мешая ему разговаривать с матерью и не вмешиваясь в их диалог, обдумывая варианты, если стихия все же откажет в просьбе.
— Пришли, — коротко бросил альфа, садясь. — Скажи, ты хорошо подумал?
— У меня нет поводов сомневаться.
— Повод сомневаться должен быть всегда. Здоровый скептицизм еще никогда никому не мешал. Ты — повелитель Северных земель, Александр Гротери, и твоя голова всегда должна оставаться холодной, даже когда сердце рвется на куски.
— Мать-Зима не уверена? — нахмурился я, всматриваясь в мельтешащие перед глазами снежинки.
— Она обеспокоена. Пропажа Заклинательницы Бурь — угроза не только для грунов, но и для Ледяных. Ты должен вернуть ведьму как можно быстрее, через четыре дня с востока придет буря. Если Софи не вернется, половина Северных Земель будет стерта с лица Мирота.
— Подожди, — тряхнул головой, стараясь уложить информацию, что-то в словах Екирока царапнуло. — Ты сказал "пропажа"? Почему? Она у Стеклянного моря.
— Нет, — покачал головой альфа, а я тут же развернул карту. Маячок оставался там же, где и был в прошлый раз — на побережье.
— Вот она.
— Это не она. Это птица.
Я выругался сквозь зубы, сжал посох так, что дерево в руках жалобно и тихо затрещало.
Спокойно. Держи себя в руках. Кто ж тебе виноват, что ты такой идиот?
— Софи больше нет на территории Северных земель, Зима ее больше не чувствует, потеряла еще тремя оборотами ранее, в шахтах. Там что-то случилось, был большой выброс энергии. Слышишь, как тиха сейчас Мать? Видишь?
— Да, — кивнул, кислотой обожгло натянутые нервы, хрустнули костяшки напряженных пальцев.
— Слишком много сегодня ветров пришло в Северные угодья.
— Не понимаю, — тряхнул головой, сбрасывая пелену беспокойства. — Почему я ничего не почувствовал?
— Сам не понимаю, — волк сощурился, подался ко мне, втянул носом воздух. — На тебе что-то есть… кто-то есть.
— Кто-то? — закрыл глаза, сосредоточившись, окутал себя нитями силы, всматриваясь в узор, виток за витком, линия за линией. Он мерцал снегами и вьюгами, метелями Мирота.
Зима пела в ушах свою вечную колыбельную, окутывала… Все, кроме правой руки.
Ах ты ж… Ведьма!
Все предусмотрела, да?
Я сорвал с указательного пальца кольцо, швырнул его под ноги и пригляделся к изменившему цвет буквально на четверть тона камню. Ну и кто же у нас там такой?
Есть все-таки преимущества в том, что каждый раз после очередного призыва я прогонял ветра из Заклинательницы. Я мог их распознать, был знаком практически с каждым и эту мелкую пакостную дрянь знал достаточно хорошо.
— Выходи, Скади, не заставляй меня применять силу, — кольцо откатилось на несколько шагов влево, Екирок зарычал, я изогнул бровь. — Скади, не начинай, даже не пытайся, я достану тебя и отправлю в колыбель на века. Поверь, силы для этого у меня хватит.
Кольцо не шелохнулось, но белая бирюза тускло блеснула на солнце.
— Скади, — протянул, теряя всякое терпение. В этот же миг камень хрустнул, треснул и ветер попытался дать деру.
Ну да, попробуй убежать от взбешенного повелителя Северных земель и обеспокоенного альфы Ледяных.
Через вдох Скади сходила с ума в полупрозрачной сфере, зависнув в воздухе между нами.
— Теперь тебе понадобится только вода из озера, — прорычал Екирок, пасть кривилась в оскале: волки своеобразно улыбаются. Альфа коснулся носом льда, и в этом месте появилась небольшая лунка. Я окунул в воду посох, снежинки плотной маской облепили лицо, забили глаза, закололи иголками кончики пальцев. В ушах стоял гул, по телу бежала энергия.
С магией озера бороться сложно, но возможно. Главное — показать, что ты сильнее, что стихия Зимы в тебе так же сильна, если не сильнее, чем в нем. Убедить древние воды, что ты достоин. Не сомневаться. Никогда не сомневаться в том, о чем просишь и что делаешь, а потом уже все равно.
Дерево завибрировало и задрожало, грудь сдавило тугим ободом, дышать стало почти невозможно, по рукам словно кто-то бил раскаленным до красна железным дрыном, хлестал тонкой, свистящей в воздухе струной. Я скорее услышал, нежели почувствовал, как лопнула на запястьях кожа, и кровь напитала воду.
Правильно. Все, что было взято, должно быть отдано. Без исключений и без вариантов.
Красные капли на белом смотрелись неуместно и слишком ярко. В какой-то момент ноги просто перестали держать, и я рухнул на колени, продолжая отдавать Хрустальному озеру дань. По посоху змеился и расцветал новый узор, тесно переплетаясь со старым, вспыхивали яркими звездами новые руны. Даже Скади притихла в своей ледяной темнице, наблюдая. А мне клыки давили на десны, собственные когти рвали кожу и горели огнем ладони от соприкосновения с раскаленным добела деревом.
Отчего ты такая сука, древняя магия Мирота?
Я усмехнулся сквозь боль, получив от Зимы небольшой удар, и сжал челюсти крепче.
А потом постепенно боль начала утихать, накатывала уже не такими огромными, выбивающими воздух волнами, становилась все тише и тише.
Через четыре луча я лежал на льду в собственной крови и судорожно глотал воздух.
Зима, я старый, больной, покалеченный жизнью и больными родственничками грун, мне противопоказаны подобные встряски.
Спина отозвалась тупой болью. О, ну отлично.
Блеск просто.
Найду ведьму — переломлю через колено и выдеру. Серьезно.
Я перекатился на бок, кое-как поднялся на ноги, опираясь уже на не такой бесполезный, как оборотом ранее, посох, и поклонился альфе.
— Спасибо.
— Верни Заклинательницу, потом поговорим, — дернул ушами Ледяной, глядя куда-то поверх моей головы.
— Верну, — вырвалось сухим лаем в ответ. — Только удостоверюсь для начала, что все делаю правильно.
