Кот закатил глаза и сдался:
— Идите, я вас догоню где-нибудь между библиотекой и трофейной.
— Трофейной? — удивилась я.
Несмотря на то, что наш дом тоже был большим, трофейной в нем не было.
— Я покажу тебе всё по порядку, но предлагаю во время прогулки продолжить разговор.
— Да мне в общем-то больше нечего рассказывать, — призналась я в очевидном.
— Наверняка найдется масса занимательных подробностей, просто тебе нужно помочь, — мы уже вышли из столовой, и Андрей увлек меня в сторону от лестницы на второй этаж. — Например, ты можешь рассказать мне о своей мачехе и ее муже. Ведь если мы хотим ввести тебя в нашу семью, мне стоит узнать будущих родственников поближе.
Тут мое сердце окончательно растаяло и безоговорочно приняло отца Кота.
— Вряд ли вам понравятся мои родственники, если я сама не считаю их приятными.
— Да? — протянул Андрей со странной интонацией. — Тогда тем более стоит рассказать о них. Ведь предупрежден, значит, вооружен.
Я благодарно пожала его руку и улыбнулась. Надеялась ли я к Коту обрести еще и понимающего отца? Пожалуй, нет. Оттого испытываемое счастье и благодарность были во много раз сильнее.
— Так как складываются твои отношения с мачехой? Ты доверяешь Марии?
— Она ненавидит, когда ее называют Мария! — фыркнула я, следуя за Андреем в одну из комнат.
— Давно ли? — усмехнулся он, отступая и открывая мне вид на темное большое пространство. — Только не пугайся, обещаешь?
Я кивнула, еще не представляя, что в доме Кота и его такого надежного папы может меня напугать.
— Это трофейная, — в голосе Андрея зазвучало благоговение, которое мне нравится не меньше подтрунивания, или дружеского участия, или скрываемого восхищения.
Мне нравятся все интонации его глубокого приятного голоса. Но в этот момент щелкает выключатель, я в ужасе выхватываю нависшие головы диких животных и визжу, ослепнув, с силой закрыв глаза и вжимаясь в Андрея, который меня сюда привел.
— Тише-тише, это всего лишь чучела.
Он медленно развернул меня, согревая ладонями голые плечи и прижимая спиной к груди, так что через рубашку я чувствовала жар.
Открыла глаза, даже не думая отступать от Андрея, ища в нем опору и поддержку, и снова непроизвольно вздрогнула.
Комната действительно была большая, с камином в углу, с вывешенными головами-чучелами убитых животных, которые пугали поблескивающими в свете глазами. Темные деревянные панели вместо обоев, большие шкуры на полу, вместо ковров, и тяжелый придавливающий запах, который я не узнавала, но инстинктивно боялась, вжимаясь еще теснее в Андрея и не делая шаг вперед.
— Понял. Трофейная не станет твоей любимой комнатой, — усмехнулся он, — хотя я надеялся соблазнить тебя камином. Зимними вечерами возле живого огня, на шкуре медведя очень тепло и уютно. Я часто пью виски перед камином, но ты могла бы пить глинтвейн и слушать наши с Костей истории.
— Истории?..
— Об этом потом. Пойдем в библиотеку?
— Да, пожалуйста.
Спотыкаясь, я покинула ужасную комнату, совершенно точно зная, что проводить в ней вечера меня не прельстит ни один камин. Мы углубились дальше по коридору, и я только заметила, что теперь Андрей обхватывает меня рукой за талию, поглаживая обнаженную кожу спины большим пальцем, а второй рукой сжимая мне плечо и практически окутывая телом, как коконом.
В носу застрял тошнотворный запах убитых животный, я пытаюсь отдышаться, но сладко-приторный запах разложения еще сильнее забивает мне ноздри, проникая в легкие. Я помню, как мне нравился аромат Андрея, сильный, терпкий морозный и на пороге в новую комнату я сознательно поворачиваю к нему голову и утыкаюсь носом в разворот смокинга, вдыхаю всей грудью и тут же застываю, понимая, что этот запах тлена исходит от него…
От Андрея!
Он не заметил моего отвращения, широко распахнув передо мной дверь, и запах библиотечной пыли, старых отпечатанных листов, кожаных и картонных спрессованных обложек прогнал удручающий запах смерти.
Я вырвалась из рук Андрея и поспешно вошла в библиотеку, не дожидаясь, когда отец Кота включит свет. Но даже потом я устроилась на одиночно стоящем кресле, только бы не сидеть близко к мужчине и не вдыхать тошнотворный запах чучел.
— Библиотека тебе больше понравилась? — Андрей мягко улыбался и сидел напротив меня на диване.
— Да, здесь лучше.
— Увы, камин рядом с книгами сооружать опасно…
— Ничего. В этом и нет необходимости.
Я поняла, что не могу договорить про истории, которые можно рассказывать и тут. После неожиданно пойманного страха в коридоре, я уже не была так уверена, что в этой семье у меня еще будут уютные зимние вечера с интересными историями.
Запах тлена перебивал всё, покрывая кожу мурашками страха.
Может я себя накрутила? Что может быть страшнее жить падчерицей в приемной семье? Но объяснить себе собственный ужас не могла.
— Тогда останемся тут, — Андрей старался наладить прерванный мной разговор, и ради этого прекрасного вечера я должна постараться и взять себя в руки. — Кажется мы так и не успели поговорить. Как ты уживаешься с Марией?
— С Мари… Не очень. Она слишком требовательна. С одной стороны это хорошо дисциплинирует, с другой…
— С другой?
— Я не понимаю, почему должна обслуживать их прихоти, только чтобы научиться вести хозяйство и готовить.
— Значит, она этим прикрывает твое эксплуатирование?
— Да, видимо прикрывает. Но должна сказать в ее защиту, за последний год я действительно научилась вкусно и разнообразно готовить, и на уборку у меня уходит гораздо меньше времени.
— А что с нарядами, украшениями, подарками, поездками, отдыхом?
Я замялась. Мне было трудно как-то определить то, чего из моей жизни пропало навсегда. Даже не со смерти папы, а раньше, когда он практически слег от слабости и мачеха захватила весь контроль над домом и моей жизнью.
— Ничего… Но это неважно. Я очень благодарна Сергею, это муж Мари, что он позволил мне учиться в престижном колледже. Это хороший фундамент для начала новой независимой жизни.
— Сергей? Независимая жизнь? — хмыкнул Андрей, вставая с дивана.
Я глубже втянулась в кресло, боясь, что он подойдет, но Андрей наоборот стал с дивана и отошел к окну.
— Ты не против если я закурю?
— А как же близость книг?
Андрей рассеянно обернулся, пробежался взглядом по высоким стеллажам уставленным книгами и кивнул:
— Да-а… вот еще одна причина, почему я предпочитаю трофейную…
Он вернулся к дивану и чуть поддался ко мне:
