От дикого вопля у меня заложило уши. Андрей уперся коленом ему в живот, но не смог оттолкнуть, пытался бороться и слабо извивался на столе, не в силах противостоять неумолимому напору.
И мне это кое-что напомнило.
Так же себя ведут люди, когда на них нападает вампир. Это сила, с которой ничего нельзя сделать.
Глава 26
Никогда в жизни не слышала таких истошных криков.
Спустя несколько бесконечно длинных секунд вампир, наконец, сдвинул пистолет ниже – прямо на шрамы, и Андрей затих. Грудь тяжело поднималась, как бывает после изнурительной боли – он не мог надышаться перед новым заходом.
Пальцы сжались вокруг запястья Десмодова, словно он не терял надежды оттолкнуть пистолет.
– Ты ими руководил? – вампир дал передышку ради новых вопросов. – Зачем послал подельника в Питер? Почему не забрал деньги сразу?
До меня дошло, что, возможно, его спрашивают о содержимом ячейки и о деньгах, что я отдала Ларисе. Только их было не так много, чтобы за них убивать.
Андрей слабо возился на столе и молча дышал.
Да скажи ты ему! Может, отстанет!
Я бросила короткий взгляд в коридор, помня об оружии. Пистолет – лучше, чем ничего. Только в прошлый раз он сразу засек, что я собираюсь сбежать.
Надо попытаться снова, когда он приступит к пыткам. Глаз – это болезненно. Андрей снова начнет орать.
– Будешь молчать? – спросил Десмодов. – Первый тоже молчал. Не юли, я видел, как он вернулся за деньгами. Ты его послал?
– Нет, – Андрей говорил с придыханием. Я не видела, насколько тяжелы повреждения – в полутьме, да в таком положении. Но там ничего хорошего, по убитому голосу слышно.
Мне легче не стало, но я должна попробовать… Помощи ждать неоткуда. И я не хочу, чтобы завтра Эмиль осматривал наши трупы где-нибудь в тихом месте за городом. Хотя убийца не станет заморачиваться, бросит нас здесь – его изувеченного, меня – обескровленную.
Я еще сидела на полу, борясь с головокружением, но вытянула одну руку, опираясь перед рывком. Десмодов не заметил движения.
– Отпусти ее, скажу, обещаю, – попросил Андрей. – Иначе буду молчать.
– Не будешь, – вампир переместил пистолет выше, накрывая глазницу. – Времени много.
Андрей снова дернулся и заорал. Бросил запястье вампира и вцепился ему в лицо в последнем отчаянном рывке.
– Ты слаб, – заметил Десмодов. – Значит, я прав. Ты там был.
Я встала на четвереньки и тихо поползла к выходу. С губ капнула кровь – разбиты все-таки. Надеясь, что двигаюсь незаметно, я осторожно переставляла руки. Еще капля… Я облизала губы и поняла, что крики стихли.
Обернувшись, Десмодов смотрел на меня. Как он понял? Учуял или услышал меня? Я застыла, без сил глядя на него.
– Ты не поняла? – агрессивно спросил он. – Или нога лишняя? Быстро села! – стволом пистолета он стремительно показал в угол. С дула на паркет сорвались брызги крови.
Кажется, вампир выдавил ему глаз.
Я без сил опустилась на пол, там, где была – мне слишком плохо, чтобы вернуться на место. Пусть делает, что хочет. Хоть жрет. Я отсюда не сдвинусь – не из упрямства, просто не могу. Мне хотелось ныть и орать от безвыходности.
– Ты слышала? – повторил он. – Слушай, а если я твою девушку допрошу, ты быстрее расколешься?
Андрей снова завозился, но сразу же получил тыльной стороной рукоятки в лицо.
Теперь будут пытать меня?
Я почти безразлично наблюдала, как он приближается. Убежать не могу, драться тоже, что мне делать? Я стиснула зубы и тихо зарыдала – без слез, но отчаянно.
– Я скажу, – пробормотала я. – Скажу...
Десмодов остановился – аура у него была жутковатой.
– Я кое-что знаю… – призналась я. – Я тебе расскажу… Если дашь нам уйти. Забирай дом и все деньги.
Андрей поднялся на ноги за его спиной, левой кистью прикрывая глазницу. Стоял он не очень уверенно, пошатываясь, но подобрал со стола забытый вампиром нож – тихо, не привлекая внимания.
Пока не нападал – то ли набирался храбрости, то ли пытался прийти в себя, понимая, что в запасе всего одна попытка. Может, ищет уязвимое место.
Я видела это боковым зрением, страшась отвести глаза от приятного юного лица Десмодова. Сладковатый запах сандала щекотал нос – не думаю, что когда-нибудь еще он будет мне нравиться.
– Мне не нужны деньги, – заявил вампир. – Я хочу знать, кто там был.
– Я про деньги расскажу, – сказала я. – Я их отдала…
Я едва не ляпнула, что отдала их дочери Касьянова. Чуть не поставила невиновную под удар.
– Отдала, но все верну, – продолжила я без заминки. – Тот, кого ты убил первым спрятал их в банковскую ячейку. Еще там были фотографии и газета…
Вампир заинтересованно прищурился. Пистолет пока был опущен к полу.
Меньше всего я хотела, чтобы ствол оказался на моих глазах. Я помнила по последнему убитому, что с ним сделали… Первым жертвам он глаза не выдавливал – неопытный палач стал изощренным со временем.
– И план дома, – вспомнила я. – Незаконченный чертеж…
– Где всё это? – спросил он.
– Не знаю, – я уже задыхалась от страха. – Я отдала…
Андрею. Но если скажу вслух, он захочет вернуться к пыткам, обернется – а Андрей уже близко, он почти за спиной, подкрадывается, пригнувшись, и я изо всех сил пыталась не смотреть на него, чтобы не выдать.
И старалась выглядеть расслабленной – иначе дам понять, что к чему-то готовлюсь. Когда Андрей нападет, я попробую добраться до оружия. Рискну. Пусть даже он потом сломает мне ногу, как обещал.
– Кому отдала?
Андрей сделал внезапный и резкий бросок – очень странный. Я бы целила в горло, но он бухнулся на пол, преодолев остатки расстояния, вонзил нож под колено, рассекая плоть вместе с сухожилиями, и толкнул вампира вбок.
Тот повалился на поврежденную ногу с рычанием, скалясь – я впервые увидела клыки, крупные, но короткие, с толстым основанием.
И пока я рассматривала эту страшную пасть, Андрей бросился ко мне и наклонился, на ходу подхватывая рукой. Он увлек меня за собой рывком, поднимая на ноги, и головокружение стало совсем нестерпимым.
Прямо перед нами было окно – еще пара шагов, и я полечу в стекло. Андрей упрямо тащил меня к нему. Одной рукой он обхватил меня, второй прикрылся, выставив локоть для удара.
Сердце сжалось от страха – в ожидании неуправляемого полета. Я буду падать, слепо прижатая к его груди – мы рухнем прямо на плитку. Так какая разница, Десмодов мне сломает ногу или я сама?
Нам выстрелили вслед – бояться поздно.
