Я облизала губы – еще не разбитые, лицо я сберегла, прикрываясь руками. Смотрела вверх – на него. Надо же, почти как человек, а ведет себя как зверь. Хотя я знала стопроцентных людей, которые вели себя не лучше.
– Молчишь? Ладно, – он подтащил меня к стене и впечатал в нее лбом.
Я ощутила каждую крошку и неровность, царапающую кожу, но рука на затылке не дала отодвинуться.
К правому виску прижалось обжигающе-холодное дуло и вдавилось, беспощадно напирая на кости. Висок заныл, но я не смогла убрать голову, все, что я могла – закрыть глаза.
– Я тебя пристрелю, – предупредил он. – Ты бесполезна. Не думай, что я боюсь Ремисова. Если его не боится твой муж, то и мне бояться незачем, охотница. Считаю до пяти…
При каждом слове он напирал стволом и пульс болезненно отдавался под дулом. Он не выстрелит. Просто пугает. Остались еще способы меня разговорить – они перепробовали не все.
Сумерки в сознании становились гуще – я устала от побоев и страха. Так измучилась, что мысль сказать им, где Эмиль, показалась такой сладкой… Мне бы минут пять, чтобы встряхнуться. Пять, не больше.
Меня схватили за запястья, заставляя поднять руки – хотели, чтобы я сложила их за головой. И я так разозлилась: за собственную слабость и то, что я уже готова заложить Эмиля ради возможности полежать на бетонном полу.
– Мразь, – прошипела я, дергая запястья.
Одно – окровавленное и скользкое, мне удалось высвободить. Я вцепилась вампиру в лицо, понимая, что эта отчаянная попытка сделает только хуже. Он наотмашь врезал мне по лицу, кто-то ухватил меня за волосы и снова впечатал лбом в стену.
– Подними руки, пока не пришиб!
Но плечи болели, их трясло при малейшем усилии. Меня качало, и сознание снова оказалось где-то на пороге – уже почти за ним. Вампир все-таки задрал мне руки. Упираясь в поясницу коленом, он прижал меня к стене.
В дверях появился незнакомый вампир.
– Нашли его, – задыхаясь, проговорил он, словно проделал путь бегом. – Сейчас наверху.
Тот, что держал меня ногой, удивленно хмыкнул и, наконец, отпустил. Я уронила руки и сползла на пол, пытаясь отдышаться. Пока я безвольно сидела, каждая клеточка пела от счастья, что боли больше нет.
Вампир стремительно пошел к двери, и я подняла голову, глядя вслед. А о чем это они?.. Я так сосредоточилась на облегчении, что не сразу поняла, почему вампиры уходят.
– Эмиль! – я рванулась за ними, но не удержалась и шлепнулась на бетон. Уткнулась в него носом, рыдая в голос и заорала – не стесняясь, с надрывом.
Но они вышли, не обращая внимания на причитания. На дверях остался один – тот, что привез меня сюда. Я подняла голову, сквозь туманную дымку слез глядя на него.
Я задыхалась, в голове бились слова: пощадите его, не трогайте, но я только дышала открытым ртом. Мольбы – это последнее дело. Они не защитят.
– Заткнись уже! – неожиданно агрессивно рявкнул на меня вампир.
Но ведь я ни о чем не просила, только звала мужа.
Я пытливо рассматривала вампира. Может быть, его и тронули мои внезапные слезы, но он все равно не поможет. Ни мне, ни Эмилю.
Так что лучше послушаться и заткнуться, пока не стало хуже.
– Успокойся, – он прятал глаза. – Его сейчас приведут.
– Зачем? – я едва справилась с голосом.
– Допросят об убитых. Лучше все рассказать! Поняла? – спросил он с агрессивным вызовом.
Я обреченно уткнулась лицом в пол. Сейчас приведут… Приведут – и я хотя бы его увижу, буду знать, что с ним.
Скоро раздался звук шагов в коридоре: первым вошел вампир, затем охрана – Эмиля вели последним. На пороге его заставили встать на колени.
Он сделал это безропотно – Эмиль смотрел на меня, на весу держа скованные руки. Двумя ладонями я растерла слезы по лицу и села. Ни рыдать, ни умолять не хотелось – почему-то в душе установился полый штиль. С оттенком безнадеги и отчаяния, но все же это было спокойствие. Оказывается, в двух шагах от смерти даже страха нет. Мы хотя бы умрем вместе, и если кто-то из нас уйдет первым, пусть это буду я.
– Ты жив, – прошептала я одними губами.
Он еще в лихорадке, изможденное лицо с красноватой каймой вокруг глаз было бледным. Огромные зрачки я видела даже отсюда – они заполнили радужку целиком. Эмиль склонил голову и смотрел исподлобья, въедливо ощупывал меня взглядом, словно пытался вспомнить.
Что ты, это ведь я…
Спутанные волосы, помятый вид, но лицо не разбито – Эмиль не дрался, когда его нашли. Собранный, с напряженными плечами, но будто не понимает, где находится.
Он пристально оглядел присутствующих, и взгляд снова вернулся ко мне.
– Дайте попрощаться с женой, – Эмиль жадно дышал ртом.
Не услышав возражений, он поднялся, добрел до меня и с облегчением опустился на колени, словно ему тяжело стоять.
Я привстала навстречу и поймала в ладони его горячее лицо. Голова кружилась от упоения и отчаяния одновременно. Я гладила впалые щеки, нос, светлые брови и мне нравилось его осязать: тепло, шершавую щетину, лоб в испарине – пока он здесь, пока он еще рядом.
Нравилось все: тонкий дурманящий запах достатка, смятая рубашка, влажное дыхание, взгляд черных от ломки глаз. Эмиль забросил скованные руки мне на шею, целуя в губы при всех.
Я прижималась к нему, ощущая ремни пустой кобуры под пиджаком и напружиненные мышцы – и мне было мало. Мало его. Это как воздух – перед смертью не надышишься, и не простишься.
Паскудно, но я была рада, что он здесь. Комкала рубашку на груди до ломоты в пальцах и не хотела отпускать. Нет ничего хуже, чем остаться одной. Я так звала его в прошлый раз, а он не пришел… Этого я по-настоящему не могла ему простить – своего одиночества. Только этого, и ничего другого.
Я уткнулась ему в плечо и выдавила между двумя спазмами еле сдерживаемых рыданий:
– Я люблю тебя.
– Знаю, – он прикоснулся щекой к лицу. – Не плачь.
Мы так плотно стояли друг к другу, что между нами не проскользнул бы даже волос.
Глава 54
Чтобы не расплакаться в голос, я прикусила клочок пиджака.
Эмиль терся об меня подбородком – неприятно из-за щетины, но эта скупая ласка послужила спусковым крючком. Я поняла, что не отпущу его, даже если будут отрывать с боем: вцепилась в шею, наверняка причиняя боль.
Ты моя душа, мое сердце – всё, что у меня осталось. Пока жив ты, живу и я.
– Успокойся, – прошептал он. – Я тебя не оставлю. Потерпи.
Эмиль вплотную стоял на коленях, касаясь губами шеи – я чувствовала дыхание и движение губ, но это были не поцелуи. Он словно вел мысленный диалог: они слегка вздрагивали, будто Эмиль хотел что-то сказать.
