— Подожди! — попросил я. — Ей нужна твоя помощь.
Бутон, замерев, задумчиво покачался, но позволил приблизиться. Едва я коснулся лепестков, как они осыпались блестящей пылью. Я застонал от разочарования, но заметил, что моя рука светится.
Вот оно! Но как этим пользоваться?
Вернувшись к Анне, я возложил ладонь на ее живот, молясь Прародителю, чтобы это сработало. Девушка лежала неподвижно, и сердце оборвалось. Если она умрет, я последую за ней. Эта мысль не стала неожиданностью, она лишь все расставила по местам. И дело вовсе не в том, что она моя истинная пара: к счастью, я успел полюбить Анну до этого. Я восхищался ее смелостью и целеустремленностью, способностью шутить в самых сложных ситуациях и безоговорочно доверять, когда это требуется.
Внезапно сияние, окутывавшее мою ладонь, тонкой вуалью опустилось на рану. Я замер, боясь надеяться, но в следующее мгновение Анна вздрогнула и закашлялась. Я медленно отнял ладонь от ее живота и громко выдохнул — рана слегка затянулась. Вряд ли это можно считать излечением, это всего лишь отсрочка — пуля все еще находилась внутри, да и края раны выглядели не самыми здоровыми.
Нужно больше цветов! Осмотревшись, я выругался — пустырь приобрел первозданный вид, ничего не напоминало о том, что здесь что-то росло. Я должен помочь Анне до того, как действие мириана кончится. Оставлять ее одну опасно — Рэйлас может обеспокоиться долгим отсутствием Стивена и прислать кого-то еще. Отправиться в город вместе с Анной? Слишком далеко — она не переживет дорогу. Да и в лечебнице нас могут ждать люди лэрда.
Остается единственный вариант — добраться до особняка, где ей сможет помочь Морган. Пусть не исцелить, но дать возможность дождаться лекаря из города. Вот только она не удержится на спине волка. Придется нести ее на руках.
Открыв замутненные глаза, Анна болезненно поморщилась и просипела:
— Что случилось?
Я опустился на колени и взял ее за руку.
— Анна… Ты серьезно ранена. Тебе больно, но придется потерпеть.
— А Стивен?..
— Не беспокойся, он больше не причинит тебе вреда.
Анна едва заметно расслабилась и с трудом произнесла:
— Я готова.
Я сжал ее ладонь и, наклонившись, быстро поцеловал в щеку.
— Я люблю тебя, Анна. Мы справимся, мы обязательно справимся.
Девушка вновь впала в забытье. Стиснув зубы, я поднялся — больше нельзя терять время. Подошел к постанывающему Стивену, сжавшемуся в ожидании удара. На всякий случай отпнул револьвер в сторону, но марать руки не стал. Затем, не мешкая, снял с бывшего друга обувь и порядком потрепанный сюртук. Немного подумав, разорвал на нем рубашку — если рана Анны снова разойдется, будет чем перевязать.
Собственная нагота не смущала, но идти следовало быстро — потому я надел ботинки и потоптался. Немного жмет, но это лучше, чем ничего. Подхватив сюртук с остатками рубашки, аккуратно надел его на Анну и поднял ее на руки. Она протяжно застонала, а я замер, боясь причинить ей еще большую боль. Перед тем как выдвинуться, я в последний раз осмотрел пустырь, но мириан окончательно исчез.
Стараясь не тревожить рану, я двинулся в сторону дома. «Все будет хорошо!» — шептал я то ли Анне, то ли себе.
Большую часть пути мы преодолели быстро — выглянувшая луна освещала дорогу, а Анна по-прежнему пребывала в беспамятстве. Каждую минуту я проверял, дышит ли она, но приводить в чувство девушку не стал — так она не ощущает боли.
Анна была не тяжелой, но моя рана, излеченная мирианом, снова дала о себе знать. При каждом шаге грудь простреливало болью, вдобавок меня начал мучить кашель. Но я упрямо переставлял ноги, не давая себе передышки, — на счету каждая секунда.
Ближе к концу дороги рана Анны снова открылась. Я прижал к ее животу остатки рубашки Стивена и ускорился. Еще немного. Миля. Полмили. Когда на небе показалось рассветное солнце, я разглядел впереди очертания особняка и не поверил глазам.
Добрались! Словно в ответ на мои мысли, Анна застонала и уткнулась в мое плечо. Я погладил ее по спутанным волосам и направился к дому. Свет в окнах не горел, но я отчаянно надеялся, что Морган и Дороти внутри.
С трудом преодолев ступеньки, я взобрался на крыльцо и забарабанил в дверь. Не дожидаясь ответа, ударил ногой. Дерево жалобно треснуло, освободив путь. Я ввалился внутрь и, добравшись до гостиной, уложил Анну на диван.
— Что произошло? — На шум в комнату явилась Дороти. Увидев залитую кровью Анну и обнаженного меня, она в ужасе прижала ладонь ко рту. Позади нее стоял Морган — остатки седых волос были всклокочены, а щека хранила след от подушки
— Расскажу позже. — Я повернулся к Моргану. — Умоляю, помоги Анне — ей выстрелили в живот. Это опасно, но я прошу тебя пойти на этот риск. Без нее мне не жить.
Старик покачал головой, беспомощно разводя руками.
— Она же человек! — ответила за него Дороти. — Риенн не может лечить людей.
— Истинная ночь разбудила ее кровь, — быстро возразил я. — Теперь Анна — волчица и моя истинная пара!
Лицо Моргана разгладилось, и он вышел вперед. Дороти расплылась в улыбке и смахнула пару слезинок со щеки.
— Это невероятно! Я всегда знала, что Анна таит в себе больше, чем кажется. Я принесу воды — нужно обмыть ее. Джек, тебе требуется помощь? Одежда?
Я, поглощенный действиями Моргана, едва услышал ее. Пробормотав что-то невразумительное, вновь устремил взгляд на старика. Тот взял Анну за руку и, нащупав венку, зажмурился.
Я знал, что сейчас он пытается достучаться до сознания зверя. Это и пугало больше всего. А если волчица еще слишком мала? Она ведь переродилась всего несколько часов назад. Или рана слишком серьезна? Удивительно, что она вообще до сих пор жива!
Дороти принесла тазик с горячей водой и чистые тряпки. Я хотел сам заняться раной Анны, но она велела мне одеться и не мешать. Пожалуй, она права — в таком состоянии я могу навредить ей.
Дрожащими пальцами натянув штаны и рубаху, что принесла Дороти, я сделал несколько глотков виски, предназначенного для обработки раны. Взглянув в окно, удивленно вскинул брови. Волк внутри бесновался и подвывал, и я крепко сжал зубы, чтобы не дать поглотить себя панике. Паникой делу точно не поможешь. Нужно было вызвать лекаря, известить стражу о том, что устроили Рэйлас и Стивен…
