К счастью, Дэмиор выбрал хорошее место: здесь было куда меньше народа, начался редкий сосновый лесок, а звуки музыки и развязного смеха остались позади.
Я облегченно вздохнула и, спешившись, помогла Бриссе. Она морщилась, но выглядела неплохо, что меня порадовало. Нашими соседями оказалась пожилая пара крестьян, настороженно взирающих на нас. Над их котелком, аппетитно булькающим над огнем, поднимался легкий парок, но я отвернулась, чтобы не смущать их.
Несмотря на ранний вечер, солнце уже начало закатываться за горизонт, оставляя людей с не по-осеннему сердитым ветром и снегом, сыплющим с небес.
— Сегодня до деревни все равно не успеем добраться, — пояснил Дэмиор. — Отдохнем.
Брисса согласно закивала. Я тоже ничего не имела против. Спустя полчаса мы сидели у весело потрескивающего костра, на котором закипал котелок. К счастью, мелкий снег так и не перешел в снегопад, и пламя, шипя словно рассерженный котенок, слизывало снежинки.
Брисса уютно завернулась в одеяло, держа в руках кружку. Олан, все еще расстроенный, сидел подле нее, и огонь отбрасывал на не по-детски серьезное лицо причудливые тени.
Дэмиор переворошил угли, отчего костер недовольно сыпанул искрами. Проводник молчал. На его лбу пролегли глубокие морщины, а губы были твердо сжаты, словно он упорно размышлял о чем-то.
Сердце болезненно кольнуло, и я поднялась. Быстро кивнув проводнику, скользнувшему по мне взглядом, отошла от нашего лагеря.
Лес — вот моя стихия. Не нужно сидеть там, у костра и жалеть себя. Редкий подлесок был покрыт инеем, и сосны выглядели нарядно — красавицы в свадебных нарядах.
Решительно сжав губы, я выпрямилась и вскинула голову. Зов изнутри усилился, передо мной прямо в воздухе соткалась полупрозрачная нить. Изнутри она переливалась зеленым, будто там что-то бурлило. Она дрожала в воздухе, словно с той стороны кто-то упрямо дергал ее. Я ахнула, и в то же мгновение видение рассеялось, истаяв клочками тумана.
Неужели именно так выглядит мой Зов? Восторг охватил меня, и я сама не заметила, как в волнении вытоптала небольшую площадку из снега.
Интересно… Остановившись в центре, я вскинула руки и открыла свое сознание Лесу. Сейчас мне это удалось с легкостью. Деревья здесь были молодыми, они никогда не видели дриад, и я чувствовала их удивление. Они тихо перешептывались, шевеля ветвями и обмениваясь эмоциями, которые без труда улавливались.
Я тепло улыбнулась и вскинула руки еще выше: иней на ближайших ко мне сосенках вдруг растаял и превратился в пар. Запахло хвоей и пряным ветром, напоенным ароматами трав. Снег под моими ногами зашипел, превращаясь в воду. Прямо на моих глазах прорастала трава, деревья распушились, обзаведясь новыми иголочками. Из дупла выскочила белка, ошарашенно оглядываясь вокруг.
Здесь, на маленьком пятачке царило лето, а впереди виднелся снег и припорошенные инеем деревья. Я счастливо засмеялась и закружилась, запутываясь в тяжелой жаркой одежде. Все вокруг завертелось и слилось в разноцветный круг, но вдруг взгляд выхватил фигуру, притаившуюся на краю моего мирка.
Дэмиор. Я увидела его очарованный взгляд и восхищенную улыбку. Я резко остановилась, и сказка вокруг исчезла. Трава пожухла, и ее за считанные секунды припорошило снегом. Деревья вновь нахохлились — засвистел ветер.
Сердце стучало где-то в горле, и я едва не покачнулась. Одним быстрым движением Дэмиор скользнул вперед. Он возвышался надо мной, почти прижав меня к стволу дерева.
— Лесная… Лесная нимфа, — выдохнул проводник.
Он поднял руку, словно хотел дотронуться до меня, но тут же опустил ее, не сдвинувшись с места.
Я отвернулась. Волшебство рассеялось, и восхищенное лицо Дэмиора вновь затвердело. Он снова владел собой. Я не стала дожидаться его слов и молча пошла к лагерю.
* * *
Ночью я проснулась от холода: костер догорал и почти не давал тепла. Пошевелившись, наткнулась на Бриссу, лежащую рядом. В последнее время мы все спали рядом, обогревая друг друга. Справа от меня лежал Дэмиор, решивший, что сегодня не стоит дежурить. На его щеку упала снежинка, и мужчина поморщился. Ресницы дрожали, отбрасывая тени, а на лбу пролегли морщинки, словно ему снилось что-то неприятное. Во сне он выглядел беззащитным.
Натянув одеяло выше, я прижалась к Бриссе, вздрагивая от холода. Где-то высоко, в кронах деревьев, гулял ветер. От костра повеяло чем-то сладковатым. Запах был неприятным, и к горлу подкатила тошнота. Я поднялась на лежанке, чувствуя, как мгновенно пересохло во рту. Все внутри скрутилось в узел от страха и напряжения. Что-то происходит…
— Вку-у-у-усно, — мерзкое шипение раздалось совсем рядом, и я обмерла, боясь пошевелиться. Скосив глаза, увидела, как проснувшийся Дэмиор потянулся к мечу.
В свете догорающего костра перед нами стоял Кроф. То, что было Крофом. На мертвенно-бледном лице, отдающем синевой, горели желтые глаза. Нос был откусан, вместо плеча торчала кость — все его тело было изрядно потрепано, зияя ранами. Умертвие ступало мягко, не тревожа снег.
Рядом проснулась Брисса и, вскрикнув, отползла назад. Олана я не видела: не смела отвернуться.
— Почему мы? — поневоле вырвалось у меня. Уверена, Каснар и Ирла в храме, и им ничего не угрожает.
Умертвие осклабилось и зашипело:
— Вы видели меня последние… Не ос-с-становили, отправили на погибель, — от странного, с присвистом голоса по спине поползли мурашки.
— Но мы не виноваты! Это были крэйтары! — возмутилась я, постепенно отползая к своим вещам..
Кроф сделал резкий шаг вперед, и сладковатый запах гниения стал резче.
— Родители… больно, — в голосе умертвия послышалась обида. — Здес-с-сь еда… много еды…
Сердце ухнуло куда-то вниз. Умертвие привязано к людям, знавшим его, но уничтожив их, оно может напасть на лагерь… К счастью, Дэмиор не терял времени. Воспользовавшись тем, что я отвлекла Крофа, он вскочил одним слитным движением и обнажил меч. Умертвие зашипело — похоже, в стальном клинке была примесь серебра. Брисса и Олан читали молитвы в два голоса и творили охраняющие знаки, однако пользы это не приносило. Дух был слишком сильным. Слишком злым. Чем страшнее смерть, тем больше ярости он несет в себе.
С мечом наизготовку Дэмиор замер, но Кроф каркающе рассмеялся — его разорванный рот растянулся в улыбке.
— Здесь слишком мало с-с-серебра. Щекотно — и только.
Потихоньку я дотянулась до своей сумки и наощупь достала пузырек с заговоренной солью. Заметив мои действия, дух взревел и бросился на меня, но Дэмиор одним ударом рассек его напополам. Впрочем, спустя пару мгновений умертвие восстановилось — тело всего лишь оболочка. Озлобленный дух — вот истинный враг.
Люди вокруг начали просыпаться, крики привлекли внимание наших соседей — пожилых крестьян. Женщина вскрикнула и повалилась на землю, держась за сердце.
