Это дерево знавало лучшие времена для всех народов. А ведь война началась после тридцатилетнего Отчуждения, когда нечеловеческие народы стали изгоняться с территории Ривалона. Я по-новому взглянула на своего собеседника. Да это же дерево-сердце! На коре, изрезанной временем и ветрами, словно сверкали глаза, а в роскошной кроне угадывались брови.
Я почтительно поклонилась перед ним.
"Встань. Я помогу, хоть и половина древесной крови в тебе".
Я поднялась, но благодарно склонила голову.
"Жилье человеческое справа от вас. Прошли вы нужную развилку. Мои дети укажут путь тебе и твоим спутникам".
Ветви молодых сосен закачались, и этот жест подхватили другие деревья. Мои друзья принялись озираться по сторонам.
"И будь внимательна. За вами следует стая крэйтаров"
"Что? Они нападут на нас?!" — я нервно сглотнула, поежившись от страха.
"Они следует уже довольно давно" — обронило дерево и вздохнуло, отчего крона пришла в движение.
"Спасибо", — я вновь поклонилась.
"Поторопись" — донеслось в ответ, и я почувствовала его беспокойство.
Прижавшись в знак благодарности на пару секунд к стволу дерева, я обернулась к друзьям.
Олан во все глаза смотрел на меня, но в его взгляде не было страха, лишь живое любопытство. Брисса устало привалилась к лошади, словно ничего особенного сейчас не произошло. Дэмиор смотрел прямо мне в глаза, но его взгляд расшифровать не удавалось. Но отвращения в нем не было, это меня утешило.
Деревья призывно зашелестели, и я очнулась, вспомнив о крэйтарах. Теперь мне казалось, что из-за каждого куста выглядывает монстр. Однако говорить об этом спутникам сейчас я сочла неразумным. Я лишь напугаю Олана и Бриссу.
— Дом недалеко, пойдемте.
Я вышла вперед Дэмиора и свернула направо, с дрожью отыскивая тропу. Дерево-сердце не обмануло: через десяток ярдов пути и после нескольких подсказок мы нашли дом.
Жилище выглядело заброшенным. Из печной трубы не поднимался дым, одна из ставен висела, и ветер то и дело ударял ее о стену дома.
— Не похоже, чтобы тут кто-то жил, — с сомнением протянула Брисса.
— Тогда никто не будет не против, если мы переночуем здесь, — вопреки своим словам Дэмиор поудобнее перехватил рукоять меча в ножнах.
Дверь пронзительно скрипнула, и проводник первым вошел внутрь. Я выглянула из-за его плеча.
Здесь была всего одна небольшая комната. Добротная печь подпирала правую стену, деревянный стол с тремя стульями стоял у окна, затянутого бычьим пузырем. Комната выглядела жилой, но запущенной, словно хозяин в спешке уехал. Возле печи лежала маленькая стопка дров. В углу стояла старая кровать, прикрытая какими-то тряпками. Грязные занавески трепетали от сквозняка, и мы поспешили захлопнуть дверь.
— Будем ночевать здесь, — Дэмиор кивнул. — Нужно поискать свечи и затопить печь.
Брисса облегченно вздохнула, а Олан заразительно зевнул. Я прошла внутрь и окинула взглядом комнату.
— Я привяжу лошадей за домом, — проводник взглянул на печь, — к правой стене. Там будет теплее…
Его слова вдруг прервал приглушенный прерывистый кашель. Дэмиор мгновенно вытащил меч и замер. Я прислушалась и пошла на хныкающий звук. Проводник придержал меня за локоть и двинулся следом за мной.
Оказавшись у кровати, я откинула в сторону тряпку, оказавшуюся старым одеялом, и удивленно выдохнула.
На кровати кто-то лежал. Приглядевшись, я поняла, что худенькое тельце в ветхом платье принадлежит девочке лет тринадцати. Ее глаза были прикрыты, а лоб покрыт испариной. Светлые волосы спутались, но переливались в пламени факела. Девочка вновь тихонько застонала. Дэмиор опустил кинжал. Я приложила ладонь к ее лбу — руку обожгло огнем. Я повернулась к друзьям:
— Скорее растопите печь. Мне нужен кипяток.
Держись, маленькая. Я попробую тебе помочь.
Спустя полчаса в печи азартно потрескивал огонь, Брисса зажгла и расставила по комнате свечи. Тепло расползлось по комнате, но Олан, замерзнув в лесу, устроился у самой печи.
Растирая и смешивая растения, я обращалась к ним, взывая о помощи и щедро делясь силой. Закончив, я покачнулась и оперлась о стол, ожидая, когда пройдет головокружение.
С помощью Бриссы мне удалось напоить девочку отваром, ее ресницы дрогнули, но глаз она не открыла. Мое сердце оборвалось — ее болезнь зашла чересчур далеко, она безжалостно пожирала ее.
Брисса плакала, обнимая Олана, а я опустилась прямо на пол, не веря, что не вышло. Неужели слишком поздно?
— Кто вы? — слабый шепот вырвал меня из полузабытья.
Я встрепенулась и вскочила на ноги. Девочка смотрела на меня серьезными серебристыми глазами. И даже ее волосы отливали серебром.
— Мы поможем тебе, — ответила я, погладив ее по голове и цепенея под странным взглядом.
Я помогла ей подняться на кровати и присесть, она едва могла двигаться. Девочка торопливо пригладила волосы и закашлялась.
— Спасибо, — шепнула она и остановила взгляд на Дэмиоре, заметно сжавшись.
— Не бойся, он тебя не тронет, — поспешила успокоить я ее.
— Как ты тут оказалась? — спросила Брисса.
— Меня зовут Мэй… — страшный кашель оборвал ее речь, и я вздрогнула. — Мой отец… Мы живем тут, в деревне нас не принимают. Пару недель назад, может, уже больше, он исчез. Крэйтары… Он говорил, что в наших лесах поселилась стая. Я нашла его ботинок в полулиге к северу.
Девчушка заплакала, размазывая слезы по грязному личику, и я обняла ее за плечи.
— Почему ты не пошла в деревню после его гибели? — спросил Дэмиор, подойдя поближе.
Она усмехнулась, отчего полупрозрачная кожа на лице натянулась. Она откинула волосы, и Олан ахнул — уши были заостренными.
— В лучшем случае меня бы продали страже, в худшем же… — она замолчала. Ее серебристые глаза не оставляли сомнений в ее происхождении. Теперь я понимала, почему Харви поставил домик в лесу.
— Я лишь наполовину эльфийка. Но человеческая кровь взялась плохо.
Как же похожи наши судьбы! Сердце заболело от сострадания к ней. Полуэльфийка силилась сказать что-то еще, но я уложила ее на подушки, наказав отдыхать и пообещав вылечить. В ее глазах мелькнула тоска. Она не верила.
— Ты сможешь ей помочь? — тихо спросил Дэмиор, когда я отошла к печи.
— Не знаю, — я вытерла слезы. — Я сделаю все возможное.
Ночь казалась бесконечной. Пользуясь тем, что мы остановились не в деревне, я трижды выходила из дома и обращалась за помощью к Лесу, щедро делившимуся со мной силой. Но травы не помогали. Жар прошел, но кашель… Кашель был слишком серьезным, чтобы излечить его за ночь.
