Аделина всё ещё спала. Я тихо прошёл мимо неё к выходу.
Хаотичные изломы вершин за окнами напоминали что-то древнее и изначальное, как моя порабощённая сущность. А ведь когда-то мне было доступно слишком много. И только маленькая частичка под названием «душа», почему-то почитавшаяся гордостью рода, всё испортила. Ничего, теперь у меня есть способ избавиться от неё.
Голоса внизу насторожили, заставив остановиться, но звук хлопающей двери сообщил, что люди уже уходят.
Я спустился. В общем зале сидела лишь одна девушка. Приблизился, налил себе чего-то и устроился рядом, присматриваясь. Для начала хотелось выяснить, что у них произошло, хотя я уже почти не сомневался: проблемы с Лучом не совсем обычны.
Но разглядев, не смог сдержать удивления.
Девушка оказалась очень молодой, неопытной, смутилась, рассматривая меня, источая ту самую энергию, которой мне так не хватало. Неужели ещё и девственница? В этом обществе? Невероятно. Знал бы вчера, поспешил бы успеть на Луч. Даже никуда ходить не надо. Их смущение и пробуждающаяся чувственность окупают расходы с лихвой.
Правда, вспомнив реакцию Аделины, задумался. Откуда она всё-таки узнала? Чем я себя выдал?
Щёки загорелись от мыслей о пощёчинах, зубы сжались сами собой. Чтобы какая-то стерва позволяла себе такое, а я даже ответить не мог! Ну, магистр, придёт время – я с тобой разделаюсь за всё.
Когда у меня не останется души, я освобожусь. Ни стерва, ни её хрупкие плечи не будут больше иметь значения. Единственное, чего мне не хотелось бы лишиться – воспоминаний о тонких запястьях, скованных над головой, и золотом свете, льющемся из глаз. Наверное, только это и держит. И тормозит, магистров болт, приближение освобождения. Но если другого способа нет… В конце концов, и это тоже перестанет иметь значение.
Соблазнять девственниц – одно из самых приятных занятий, какое только можно придумать. Их отклик яркий, сильный, они ещё не пресыщены удовольствиями и даже самая малая ласка вызывает целые фонтаны. Жаль, что всё это слишком кратковременно и быстротечно, да и встретить девственниц в нынешнем «продвинутом» мире не так-то просто.
Пока девчонка, смущаясь и излучая симпатию, пыталась поддерживать разговор, с энтузиазмом воспринимая мои короткие ответы, я прикидывал, имеет ли смысл что-то затевать, или уже поздно. Перед встречей с магистром неплохо подзарядиться, но погрешность в виде Аделины всё-таки имеется. Не просто имеется – её брошенный в запале, повторенный дважды запрет всё настойчивее горит между лопатками, проникнув в самую структуру печати.
Пока я размышлял, глаза исследовали скромное декольте Тильды, невольно сравнивая с роскошным содержимым бюстгальтера моей нынешней жены. Которая и сама не замедлила явиться раздражённой фурией, устроив девчонке целый разнос. Да и мне заодно напомнила, кто в доме хозяин. Ну, я собственность, понятное дело. За меня деньги уплачены. Знала бы она, куда часть этих денег уходит. Впрочем, вряд ли она вообще представляет себе, что на свете существуют такие, как магистр и его подельники.
– Я вроде запретила тебе мне изменять, – холодно взглянула жена, едва за Тильдой закрылась дверь.
– А вероятность банального разговора, чтобы разобраться в ситуации, не допускаешь? – усмехнулся я.
– Не с таким озабоченным, как ты, – хмуро отозвалась жена, впрочем, по-моему, усомнившись.
– Запрети ещё раз, – хмыкнул я.
– Дорогой, никогда не смей мне изменять! – тут же разошлась она.
Приказ новой обжигающей волной заструился по энергетическим каналам, сковывая мысли и движения. Хороший, сильный приказ, сопротивление которому сотрёт изрядную часть и без того давно уже истончившейся души. Теперь бы найти, где и с кем его нарушить. Представляю лицо магистра, когда до него дойдёт, какой инструмент вложил мне в руки через моих так называемых «жён».
– Какие планы на сегодня? – поинтересовался я, прерывая хмурое молчание.
– Думаешь, куда очередную интрижку вписать? – стрельнула злым взглядом жена.
Каким-то образом стерва безошибочно почувствовала. Снова. А ведь глаза у неё… очень необычные.
– Вот на что ты тратишь свои положенные два часа в неделю? – добавила. Раз уж сама заговорила, не попытаться ли на ночь отпроситься?
– По контракту имею право не отвечать.
– Надо же, вспомнил о контракте. Так вот, не будешь исполнять свою долю контракта, я забуду о своей!
Ясно, на сегодня рассчитывать не приходится. Я несколько минут разглядывал её, размышляя, имеет ли смысл вообще об этом заговаривать. Похоже, никакого. Недели ещё не прошло, жена уже уличила меня в измене и наверняка заявит, что я свои два часа успел отгулять.
– Это все планы? – поинтересовался.
– Сейчас идём кататься на санках, потом…
Аделина замолчала, задумчиво засмотревшись в окно. Я ждал, пока она родит окончание фразы, но жена вдруг обернулась, посмотрела совсем другим взглядом:
– Что ты думаешь о закрытии Луча?
– Ничего хорошего, – буркнул я. Не говорить же ей о своих подозрениях. Да и вряд ли поверит.
– Я бы полетела домой. Но лучше возвращаться со всеми. Завтра утром, если Реане больше ничего не взбредёт. И вообще сломать аэролёт и пересесть к кому-то.
– Логично, – признал я.
Пожалуй, это неплохой вариант. А может и единственно верный. И мне на руку: днём буду паинькой, а ночью постараюсь улизнуть.
ГЛАВА 7.4.
Аделина
Отголоски сна всё ещё будоражили память, но откровенный разговор с Ша-Дарром показался дурной идеей. Мерзавец в своём репертуаре: всё ему ни по чём, только дай под очередную юбку забраться. Может, вовсе никакие не «добрые люди помогли», а просто нашёл вполне подходящее для себя местечко? И за какой тьмой я от него всех отгоняю, оно мне надо?
Сдать его обратно надо, поддержать частые возвраты.
А может, перед этим…
Я окинула мужа взглядом. Быть бы уверенной, что тень не вырвется из-под контроля. Я бы не отказывалась от подобного экземпляра, обаятельного и явно искусного во всех вопросах. По сути, у меня таких никогда и не было… не считая самого первого мужчину. Которого я так больше и не увидела.
Для Трамма я была только эротической игрушкой, для его племянничка с дружками – лёгкой добычей, которую можно взять шантажом. С тех пор, как узнал обо мне и Трамме, Радт сделался невыносим. А я понятия не имела, насколько много ему известно, и, главное, не с позволения ли дяди. Вдруг решил поделиться с племянником, когда первая волна возбуждения схлынула, и специально дал наводку?
На вершину горы вёл подъёмник с одноместными сидениями. Муж усадил меня и остался дожидаться следующего сидения, а я разглядывала пейзажи. Яркие, красивые. Как в кино.
