— Да и ты только вообрази себе, что будет, если всё многомиллионное население страны ломанется дружно на заработки в столицу. Там же дышать станет совсем нечем и придется людям ходить друг у друга по головам. А впрочем… может, это было бы не так уж плохо. Тогда Москву наверняка в очередной раз расширили бы, и Рязань постепенно стала бы тоже Москвой, — Ангелова рассмеялась, и смех этот звучал вполне искренне. — Ладно, давай уже закажем чего-нибудь и выпьем наконец за знакомство, — сказала она и перевела взгляд на меню.
— Давай, — просто согласился Влад, не желая пускаться во все тяжкие в обсуждении резиновости Москвы.
Он дождался, пока Карина сделает заказ и продиктовал официанту свои пожелания. В качестве напитка для «знакомства» заказал самое дорогое вино и, дождавшись, пока его принесут, откупорят при них и разольют по бокалам, поднял тост.
— За знакомство. И за то, чтобы наши мечты сбывались. Даже те, которые кажутся несбыточными.
У самого Шаталова таких мечт не было. Он вполне комфортно жил с теми, которые умело воплощал в реальность. Но понимал, что у Карины они наверняка есть — это сквозило в тех словах, что она произносила, и в горечи, которую пыталась скрывать, но которую заметил Влад.
— А если не секрет — о чём ты мечтаешь? — задал он вопрос, отставляя бокал и глядя на Ангелову вопросительно.
— О свободе, — последовал краткий ответ без пояснений. Видимо, на сегодня предел откровенности со стороны Карины был исчерпан. Повисла небольшая пауза, за время которой она, в свою очередь, неторопливо отпила немного вина и — инстинктивно или умышленно, об этом можно было только гадать — обвела губы языком, слизывая с них терпкий вкус «Каберне Совиньон», после чего все же спросила, выразительно приподняв темную бровь:
— Ну а ты? Мечтаешь о чем-нибудь, или просто берешь от жизни все легко и просто, не размениваясь на такую ерунду, как витание в облаках? Готова держать пари, что так и есть, — заключила Ангелова, кинув на него быстрый, но острый взгляд, после чего принялась за свой салат.
Напоминание о пари неприятно резануло по нервам. Это потом Влад снова вернётся мыслями к тому, что его нахождение в Заборье — это всего лишь часть спора с Муринским. Сейчас же, когда он сидел напротив Карины, думать об этом не хотелось. Как будто сейчас был вполне обыденный для него вечер, в котором ему было хорошо и уютно.
— Все мои мечты сбылись, — признался Шаталов, отдавая должное вполне неплохим блюдам, поданным расторопным официантом. — Знаешь, кто-то сказал бы, что когда мечты сбываются — это конец всему, но я не соглашусь.
Он покачал бокалом вина, наблюдая за тем, как рубиновый напиток перекатывается в его хрустальном плену.
— Напротив, если ты спокоен относительно своего дохода или положения, у тебя гораздо больше возможностей и инструментов, чтобы самовыразиться. Можно придумать какие-то особенные фишки, ну или просто пару-тройку недель попинать хер, не страдая от того, что вынужден заниматься своим делом, чтобы себя прокормить. Именно такое положение вещей меня устраивает на все сто, и к нему я шёл сам, шаг за шагом, — не без самодовольства произнёс Шаталов.
Он залпом допил остатки вина, и дал знак официанту, чтобы тот наполнил их с Кариной бокалы снова. После чего спросил:
— Ты бывала в Москве? — и сразу прибавил: — И если нет, хочешь туда скататься?
— Я там училась, — ответила Ангелова. — Так что, поразить провинциалочку блеском столицы у тебя уже не выйдет, — усмехнулась она как-то криво, словно эта тема была для нее неприятной. — Ну а впрочем… — протянула Карина и, сделав большой глоток вина резким жестом, так, как это бывает в моменты, когда люди хотят на что-то решиться, выдала:
— Почему бы нет? Когда ты туда собираешься?
— На днях, — эхом ответил Влад.
Ни в какую Москву он не собирался и, по правде, совсем не рассчитывал на то, что Карина согласится поехать с ним, но сейчас, когда она заинтересовалась грядущей поездкой, повод посетить первопрестольную нарисовался сам собой.
— А я и не собирался тебя ничем поражать. По крайней мере, Москвой.
Он покончил с горячим и положил приборы так, чтобы официант убрал тарелку. От десерта решил воздержаться — сладкого сейчас не хотелось, а вот выпить ещё бокал вина — вполне.
— Однако в тебе столько всего скрыто. Я уже спрашивал о том, как тебя занесло в такую глухомань, но так ни черта и не понял из твоего ответа, — признался Шаталов. — Впрочем, если не хочешь рассказывать, дело твоё.
Пожав плечами, Влад откинулся на спинку стула, скользя изучающим взглядом по лицу Карины. Было в ней то, что его привлекало, понуждая задаваться вопросом, что она потеряла в Заборье. Порода что ли? Ведь Ангелова отличалась, причём разительно, от тех, кого он знал.
— В общем, предлагаю скататься в столицу, но не с целью поражения прекрасных дам. Просто развеемся, узнаем друг друга ближе.
Он поднял ладони в жесте капитуляции и прибавил:
— Обещаю держать себя в руках. По крайней мере, первое время, — и улыбнулся, давая понять, что всерьёз воспринимать его слова не стоит.
— Вот и хорошо, что поражать меня ты не собираешься, — произнесла Карина, но, в противовес ему — совершенно серьезно. — Так будет спокойнее нам обоим — и мне, и тебе.
Она, в свою очередь, тоже закончила со вторым блюдом и переключилась на вино, с задумчивым видом перекатывая в бокале темную жидкость. Казалось, все, на чем она сейчас сосредоточена — это наблюдение за тем, как преломляется свет в хрустальных стенках. Затем Ангелова вздохнула — с сожалением, а может, это было лишь игрой воображения — и, посмотрев на него, сказала:
— Думаю, нам пора расходиться по домам. Что же касается Москвы — в субботу вечером я готова к краткосрочным приключениям. Днём мы с ребенком идём покупать планшет.
Шаталов как раз поднёс ко рту бокал вина и отпил глоток, когда услышал последнюю фразу Ангеловой. Выпить успел, а вот проглотить — нет. И вино попало не в то горло, когда он закашлялся, пытаясь поначалу это скрыть.
— С ребёнком? — совладав с кашлем, уточнил он, как будто мог ослышаться. — Только не говори, что ты ещё и замужем.
И почему Муринский не предупредил его о таком милом пустячке, если всё же действительно у Ангеловой имеется супруг? А даже если не имелся, по всему выходило, что она мать-одиночка. Что в корне меняло дело и его планы по совращению и перевоспитанию Карины.
Но вообще она была права, им пора расходиться по домам. Шаталов дал знак официанту, чтобы тот принёс счёт, и полез в портмоне за кредиткой.
— За себя я заплачу сама, — мгновенно отреагировала на его жест Ангелова и сказано это было тоном, не терпящим возражений. Она выудила кошелёк из сумки и, пока они ждали счёт, вернулась к разговору:
— А если я замужем, то что же? Или ты считаешь, что не существует сумасшедшего, готового со мной уживаться? — Карина хмыкнула и, посмотрев на него насмешливо, добавила:
