Глава V
– Я вижу, вы указали два блюда под белым соусом, – сказала Ария, поднимая глаза от меню и глядя на шеф-повара, стоящего перед ее письменным столом.
– Ma foi! Mais c'est impossible!
[5]
– театрально вскричал шеф-повар.
Когда Ария протянула ему меню, он признал:
– Qui? C'est vrai. Je vous demande pardon, M'lle.
[6]
Это быль – как сказать? – опечатка.
Он внес поправку карандашом и, когда Ария утвердила его предложения по меню, отвесил ей весьма галантный поклон и удалился.
Оставшись одна, девушка вздохнула с облегчением. В то же время она испытывала почти детскую радость оттого, что оказалась на высоте и быстро заметила ошибку в меню.
Годы, проведенные в отелях, сослужили ей хорошую службу, но Ария не могла сдержать легкой дрожи всякий раз, когда ей приходилось иметь дело со старшей прислугой. Она отлично сознавала, что они внимательно следят за ней, считая, что она слишком молода для своей должности, и всегда готовы обидеться на любое ее замечание.
К счастью, Ария имела хорошее представление о том, как управлять большим домом. Одно лето отец снимал огромную виллу на юге Италии, а еще одну зиму они провели в Швейцарии, где из-за скандала в гостинице ему пришлось арендовать большой замок, и в течение тех немногих месяцев, когда его увлекали лыжи, они жили почти как феодалы.
Однако опыт не помешал ей почувствовать себя очень одинокой и напуганной в предыдущий вечер, когда ей пришлось спуститься к обеду и столкнуться с враждебностью Лулу Карло и высокомерным любопытством остальных гостей.
Арии казалось, что по какой-то исключительной причине Дарт Гурон постоянно привлекает к себе ее внимание, спрашивая ее мнения по самым разным вопросам, отдавая через нее распоряжения прислуге, которые она с таким же успехом могла бы сделать сама.
Она ненавидела каждую минуту этого вечера, а еще больше – хозяина, и как только компания уселась играть в карты, со вздохом облегчения прокралась наверх, в свою комнату.
Ария надеялась заснуть, но вместо этого час за часом лежала без сна, уставившись в темноту широко раскрытыми глазами, ломая голову над множеством вопросов и не находя ни одного удовлетворительного ответа.
Она предполагала, что проснется в подавленном настроении, но вместо этого проснулась в восемь часов, когда лучи солнца проникли через окно спальни, в приятном волнении и с легким сердцем.
Завтрак ей принесли вместе с утренними газетами. Ария просмотрела их, обнаружив в «Дейли мейл» большую фотографию Дарта Гурона и еще несколько упоминаний о нем в колонках светской хроники других газет.
Его фотографии не очень-то справедливы к нему, подумала Ария, и подчеркивают только высокие скулы, придавая ему почти дикарский вид, как если бы он был менее цивилизованным и культурным, чем в действительности.
Одеваясь, девушка думала о том, что Дарт Гурон приводит ее в недоумение. Когда он обращается к ней, в его голосе слышится резкость, которой нет с другими. С другой стороны, если она внушает ему неприязнь, то как объяснить то, что он постоянно выделяет ее, а прошлым вечером даже настаивал на ее присутствии за обедом?
Закончив одеваться, Ария прошла в свою гостиную, где ее ожидала утренняя почта. Она вскрывала всю почту на имя Дарта Гурона, за исключением писем с пометкой «личное». Более дюжины писем были от поклонниц, которые писали о том, как им понравились его газетные фотографии, и поголовно намекали под тем или иным предлогом, что он может встретиться с ними. Эти Ария откладывала в сторону, а в другую стопку складывала имеющие отношение к делам.
По меньшей мере дюжина писем содержали приглашение на обед, ужин или уик-энд, и все от важных и известных персон; как и следовало ожидать, десятки писем были от благотворительных организаций с просьбами о пожертвованиях на какое-нибудь особенно благородное дело.
Разобрав их, Ария раздумывала, должна ли она отнести их в личный кабинет Дарта Гурона или же он сам вызовет ее. Она решила спросить об этом Макдугалла, но тут открылась дверь и появилась старшая горничная, чтобы узнать, сколько гостей ожидается. Когда она ушла, зазвонил телефон, и только Ария закончила записывать сообщение о стойлах для пони, как открылась дверь и вошел лорд Баклей.
На нем были бриджи для верховой езды и хорошо сшитый твидовый пиджак.
– Доброе утро! – сказал он. – Не хотите ли покататься вместе со мной?
– Я бы с радостью, – ответила Ария, – но не могу, вы же знаете.
– Почему?
– Потому что у меня много работы. Вы не знаете, нужно отнести эти письма в кабинет мистера Гурона или подождать, пока он не позовет меня?
– Я думаю, вам следует подождать, пока он вас не вызовет. Если, конечно, вызовет! Он привык оставлять всю свою переписку на секретаря.
– Но я не знаю что отвечать, – беспомощно призналась Ария.
Лорд Баклей подошел к столу и остановился рядом с ней.
– Позвольте мне помочь вам, – предложил он.
– О, вы правда мне поможете? Я так вам благодарна, – ответила девушка.
Она подняла на него глаза, но что-то в выражении его лица заставило ее быстро отвести взгляд.
– Вы очень красивы, – изменившимся голосом сказал он. – У меня пророческое предчувствие, что я вот-вот влюблюсь в вас.
– Ах, не говорите глупостей! – взмолилась Ария.
– Это не глупости, – ответил лорд Баклей. – В тот самый миг, когда я вчера вас увидел, что-то странное случилось с моим сердцем. Кстати, вы случайно не помолвлены?
– Нет, конечно, нет! И не смейте так разговаривать со мной!
– Даже если вы и помолвлены, это не имеет никакого значения, – продолжал он. – Однако разгневанный мужчина, который носится повсюду и жаждет расквасить мне нос, никогда не представлялся мне желательным аспектом любовного романа.
– Ну, такого мужчины не существует, а любовного романа тоже не будет, – твердо сказала Ария. – Я здесь для того, чтобы работать у мистера Гурона.
– А вы не собираетесь влюбиться в него? – осведомился лорд Баклей.
– Нет, не собираюсь, – рассерженно ответила девушка. К ее удивлению, лорд Баклей положил руки ей на плечи и развернул к себе.
– Вы очень уж пылко это произнесли, – сказал он. – Что Дарт с вами сделал?
– Ничего! – ответила Ария, пытаясь высвободиться. – Прошу вас, лорд Баклей, идите кататься и оставьте меня в покое. У меня много работы, и я не в том настроении, чтобы меня поддразнивали.
– Я и не дразню вас, глупое дитя. Да-да, вы ребенок, хотя и стараетесь казаться взрослее. Расскажите мне о себе – откуда и кто вы?
