– Не очень хорошо, – признала она, затем поняла, что, возможно, ей не следовало говорить этого вслух. Хотя, если честно, Беатрис не могла представить себя стреляющей в герцога. В особенности этого герцога. – Я держу его для защиты.
– От кого?
– Людей типа тебя, которые врываются в мой дом без приглашения, – выпалила она.
У него на лице промелькнула легкая улыбка, но он быстро снова стал серьезным, взял пистолет со стола и протянул Беатрис рукояткой вперед:
– Давай, не стесняйся. Хотя это не поможет ни тебе, ни твоему брату в достижении ваших целей, как могло помочь сталкивание человека с моста.
Беатрис была в полном недоумении, когда забирала пистолет у него из рук. Она положила пистолет назад на столик и в непонимании уставилась на Грея:
– В достижении наших целей? Что ты имеешь в виду? – Потом до нее наконец дошло: – Дядя Морис? Теперь ты подозреваешь моего брата еще и в его убийстве?
– Твоего брата или тебя, – холодно ответил Грей.
– Меня?! – Беатрис расхохоталась. Сама мысль об убийстве кого-либо казалась ей смехотворной.
Но мрачное выражение лица Грея свидетельствовало о том, что ему не до веселья и говорит он абсолютно серьезно. Веселость Беатрис тут же испарилась, и она гневно уставилась на Грея:
– Зачем, ради всего святого, мне было убивать дядю Мориса? Он мне нравился.
– Он планировал продать этот дом, лишив вас с братом жилья.
Грей победно посмотрел на нее, словно наконец докопался до всех ее тайн.
– Да, планировал. И дядя Эрми тоже планировал.
Победное выражение лица исчезло, и Грей смотрел теперь на нее совсем по-другому.
– То есть ты не отрицаешь, что знала об этом?
– Зачем мне это отрицать? – Разговор с каждой минутой становился все более и более странным. – Об этом знал и весь чертов город Сэнфорт. Полагаю, что знала и половина Лондона. Если бы я даже не слышала об этом много лет назад от нескольких человек, то не удивилась бы, узнав о таких планах. Этот участок не входит в заповедное имение
[18], поэтому его продажа являлась одним из оставшихся у моих дядей способов поправить дела, хотя бы на участке, прилагающемся к герцогскому титулу. На самом деле я предположила, что причиной организованных для меня уроков и представления обществу являются подобные планы Шеридана. Поэтому ваша мать и решила, что будет лучше подыскать мне мужа, и побыстрее.
Грей выглядел как корабль с опавшими парусами. Вот он вроде бы шел на полной скорости, ветер раздувал паруса, а потом раз – и наступил штиль. Или можно было сказать, что Беатрис выбила почву у него из-под ног.
– И тебя это совершенно не беспокоило?
– Беспокоило. Но я же ничего не могла поделать. – Она подняла голову и посмотрела ему в глаза: – Я определенно не стала бы никого убивать, чтобы предотвратить продажу дома. Это было бы бесполезно. – Беатрис покачала головой: – Неужели ты на самом деле думал, что я… убью твоего отчима ради этого?
– Мне приходила в голову такая мысль. – Он в смятении провел пальцами по волосам, словно расчесывая их. – Но нет. На самом деле нет. – Грей посмотрел на нее: – Однако твой брат – это совсем другое дело.
– Он никогда не стал бы убивать дядю Мориса, – решительно заявила Беатрис.
– Но ты не так уверена насчет убийства дяди Эрми?
Значит, они опять вернулись к этому? У Беатрис вспотели руки.
– Из-за этого дома точно не стал бы.
Она пожалела о том, что сказала, как только слова вылетели у нее изо рта. Ей хотелось откусить себе язык за это! В особенности когда Грей напряженно уставился на нее. Он смотрел очень серьезно и сосредоточенно:
– Не стал бы из-за этого дома? А из-за чего стал бы? Умоляю, скажи мне.
У нее внутри все опустилось. Ей следовало понять по вопросам, которые он задавал сегодня днем, что он не остановится. Его подозрения никуда не делись. В особенности после ее прощальных слов на поляне.
Беатрис не знала, что сказать или сделать, поэтому направилась назад в кухню.
– Мой ужин стынет, – объявила она.
Грей последовал за ней, и его присутствие за спиной напоминало ей приближение грозовой тучи.
– Конечно, иди ужинать. Я не имею права лишать тебя ужина. Мы же обсуждаем какую-то ерунду. Ничего важного.
– А ты ел? – спросила она, войдя в кухню. – Осталось жаркое из говядины, и я думаю…
– Прекрати, – Грей схватил ее за руку и развернул к себе лицом. – Сегодня днем ты сказала, что не знаешь, убил ли Джошуа твоего дядю Эрми или нет. А если убил, то по какой причине? Как ты думаешь?
– Я не хотела бы это обсуждать, – тихо произнесла Беатрис, хотя, судя по грозному выражению лица Грея, было ясно, что он не отступится. – И какое в любом случае это имеет значение? Дядя Эрми был редкостным ублюдком, и теперь его больше нет.
– Это имеет значение, поскольку Шеридан считает, что твой брат хочет получить герцогский титул и все, что к нему прилагается, что он убил обоих твоих дядей, а теперь планирует убить Шеридана и Хейвуда, чтобы самому стать герцогом.
Беатрис ошарашенно уставилась на него, но Грей явно говорил серьезно.
– Джошуа совершенно не волнует герцогский титул. В эти дни его вообще мало что интересует, кроме этих его дурацких поездок в Лестер… и, возможно, он еще думает о том, как меня защитить.
– Возможно? – Грей ослабил хватку на ее руке и заговорил более мягким тоном: – Поверь мне: он определенно думает о том, как тебя защитить. Он совершенно четко дал мне это понять сегодня днем.
Да зарази его чума!
– Он что-то тебе сказал? О боже, что он тебе сказал? Наверное, предупредил, чтоб ты держался от меня подальше?
– Он пригрозил вызвать меня на дуэль, если я не оставлю тебя в покое.
– Что?! – Беатрис сбросила его руку и сжала кулаки. – Да я собственноручно отлуплю этого негодяя. Как он смеет вообще говорить про дуэль после того, как погиб наш отец?
Грей приподнял бровь:
– Ты не должна его винить после того, чем мы с тобой занимались на поляне. Ни один дурак не поверил бы нашим оправданиям. А твой брат совсем не дурак. И это не упоминая то, как он нацелен тебя защищать от любого мужчины, который только попробует…
Грей внезапно замолчал, и Беатрис видела, как у него на лице появляется ужас, искажая его черты.
– Так вот что ты имела в виду, когда говорила, что твой брат не станет никого убивать из-за продажи этого дома. Потому что ты знаешь: убить он может только по одной причине. Из-за тебя. Чтобы защитить тебя.
