Мужчина, увидев несущуюся следом махину с бензопилой, в ужасе выбросил сумку в овраг и убежал.
– Сначала я ездила в Польшу с огромными баулами всякого барахла, чтобы продать и заработать первые деньги, – годы спустя делилась Тучка. – Позже, сколотив начальный капитал, я отправлялась на шопинг как королева – налегке, без баулов – с наличными деньгами.
Через пару лет сестра перебралась в Россию. И пригласила в партнеры своих друзей. Вместе они начали заниматься серьезным бизнесом – продавать приезжающим польским челнокам золотые обручальные кольца, купленные в российских ювелирных магазинах по льготным ценам.
Схема была такова. Компания находила пару молодых людей, готовых подать заявление о вступлении в брак. Не безвозмездно, конечно. По действующим в те годы правилам торговли, на основании справки из ЗАГСа ювелирный магазин продавал брачующимся золотые обручальные кольца по специальной цене.
Купив кольца и получив свои комиссионные, счастливые «молодожены» срочно передумывали жениться. И исчезали. А дешевое золото отправлялось в Польшу. Конечно, с огромной наценкой.
Вскоре компания «переженила» всех друзей и знакомых. И принялась окучивать студентов через знакомых комендантов в общежитиях.
Бизнес шел в гору. И вскоре Тучка накопила достаточно средств для строительства небольшого каменного дома на окраине Петербурга. И перебралась с родителями в город на Неве. А ее компания росла и имела все шансы превратиться в серьезного игрока на российском рынке ювелирных украшений.
Но что-то пошло не так. К середине девяностых челночный бизнес начал стремительно угасать. Партнеры рассорились, разделили деньги и разошлись.
– Давай я попробую тебе помочь в расселении за комиссионные, – однажды предложила мне Тучка по телефону. В 1996 году мы как раз начинали проект расселения жилого дома под будущий отель «Гельвеция». – У меня большой опыт общения с людьми! – уверяла меня Тучка.
При расселении жилого дома инвестору вести прямые переговоры с жильцами бессмысленно – обязательно необходим грамотный «буфер», агент, переговорщик, он же посредник. К тому времени Тучка уже несколько лет приходила в наш дом на улицу Марата, 11, – в нашу первую выкупленную квартиру – как гость. Она мгновенно завязывала отношения со всеми вокруг, знала многих в доме в лицо. А с некоторыми даже успела подружиться.
Мы попробовали. И не ошиблись. Тучка демонстрировала ошеломительные результаты. Квартиры продавались одна за другой. Тучка быстро находила общий язык с любыми жильцами. С одними возилась месяцами, лично устраивала просмотры новых квартир, уговаривала, просила, убеждала, брала паузу, шла на компромиссы. С другими говорила жестко, по-деловому, пресекала манипуляции и требовала письменных обязательств, решительно отказываясь идти на уступки. Сестра всегда прекрасно чувствовала людей, никого и ничего не боялась.
Соседям она давала очень точные и остроумные определения и прозвища, которые мы до сих пор помним – «Цветные дети», «Мама Чолли», «Кардиологи», даже «Убийца».
Однажды на выходе из банка на Тучку напал незнакомец. Мужчина вцепился в ее небольшую сумку, видимо, решив, что там деньги. А в сумке были оригиналы документов одной из квартир. Тучка не привыкла сдаваться. Она резко выпустила сумку из рук. Мужчина не удержал равновесия и упал на землю. Как раз рядом с автомобилем, где сидел его сообщник, готовый сорваться с места.
– Пока подонок вставал и на ходу пытался вскочить в отъезжающий автомобиль, я прыгнула ему на капот. И оторвала дворник с «мясом», вцепившись в него обеими руками. Еще и помяла под собой крышку капота, – громко смеялась Тучка, демонстрируя нам принесенный в офис трофей. Не рискуя связываться с Тучкой, мошенники выбросили сумку в окно и скрылись.
У сестры было прекрасное чувство юмора. Однажды она продавала свою старенькую машину. И долго не могла найти покупателя. «Что вы так долго думаете? – уговаривала она одного из них. – Берите автомобиль. Цена хорошая. Машина надежная. И очень прочная. Швейлер под водительской дверью приварен. Посмотрите на меня».
В течение пяти лет Тучка самостоятельно расселила более тридцати квартир в жилом доме на Марата, 11, в Петербурге. Со многими бывшими жильцами она до сих в дружеских отношениях. А некоторых глубоко пожилых людей даже опекает. Видимо, потому что сама одинока – личная жизнь Тучки так и не сложилась. С карьерой тоже не все гладко. Проект расселения дома под гостиницу давно завершен.
Времена девяностых прошли, а Тучка – все там же. Веселая, отважная и хваткая – она всегда оставалась одиночкой. И во всем. Сегодня она активно помогает своей младшей сестре – моей бывшей однокурснице – в ее небольшом семейном бизнесе. Курьером.
Заказ № 54
Мать и дитя
– Пришла теперь твоя очередь, дорогой, мне помочь! – уверенно и деловито заявила мне одна знакомая, пожилая дама, в конце нашего длинного делового телефонного разговора в 2006 году.
Дама – как частное лицо – уже более десяти лет являлась одним из наших кредиторов. И с готовностью и желанием регулярно предоставляла нам процентные ссуды – на покупку квартир и расселение жилого дома – под будущий отель «Гельвеция».
В тот вечер мы договорились, что наше деловое сотрудничество вскоре закончится – мы были готовы полностью погасить валютный заем, взятый у дамы еще десять лет назад, в далеком 1996 году. И произвести окончательный расчет по процентам.
К слову, в середине девяностых, когда я с командой только начинал расселение жилого дома под будущий отель, понятия «банковский кредит» или «процентный заем» существовали лишь на бумаге. А значение слов «обеспечение», «залог» или «ипотека» были известны лишь единицам продвинутых бизнесменов.
Получить банковские кредиты в те годы было невозможно. Большинство из недавно появившихся частных банков зарабатывали огромные средства на ГКО, валютных и торговых операциях, «обналичке». А предпринимателей, ищущих средства на развитие бизнеса, гоняли как мух, не пускали на порог.
– Кредит не дадим, – объяснял мне в конце девяностых один успешный банкир, к которому я пришел по знакомству. – Найдешь кредитора и деньги – тогда и приходи. Откроем счета, переведем, конвертируем. Обналичим что угодно – даже Нобелевскую премию. С комиссией, разумеется.
За займами бизнесмены ходили друг к другу. Предприниматели кредитовали коллег только в валюте, под огромные проценты. Взамен отдавали расписки, оформленные с соблюдением необходимых юридических формальностей – с расчетами в рублях по действующему курсу.
«Крыши» обычно выступали поручителями или гарантом – от «кидал». Рубли – как платежное средство – никто ни во что не ставил. «Деревянные» фигурировали только в официальных бумагах и в расчетах. Все цены, особенно на недвижимость, измерялись только в долларах.
Под кредиторов идеально подходили друзья и знакомые, сумевшие в советские годы заработать капитал различными способами. И обеспечить себе валютные накопления. Многие из них эмигрировали в лихие девяностые. Но продолжали активное деловое сотрудничество с бывшими соотечественниками, охотно кредитуя под пятнадцать-восемнадцать процентов годовых. И только в валюте.
