Нина обратилась и стала оглядываласьться по сторонам. Я обнаружила, что также приняла облик женщины. Пленных колдунов вели мощные сфинксы, тоже уже в человеческой ипостаси. Обратился и Дарлий. Бок и спину его расчерчивал алый рубец, не меньше двух сантиметров в ширину. Он заживал и затягивался прямо на глазах. Ничего себе у Дарлия регенерация! Я слышала, что альфы у сфинксов какие-то особенные. Не просто самые умные, сильные, магически мощные.
Но не думала, что они настолько отличаются. И все же выдержкой Дарлия оставалось только восхищаться. Он даже не скривился, ни разу не понизил голос, не всхлипнул и не схватился за рану. Хотя боль испытывал, уверена, адскую.
Пока мы с Ниной ошарашенно изучали то, что осталось от поселения, альфа планомерно обходил улицу за улицей. Приказывал выстроить пленных, заставить их восстанавливать коттеджи. Колдуны злились, строили зверские рожи, под стать оборотням, но подчинялись. Иначе – смерть. Ты пришел сюда, чтобы убивать, попался, угодил в лапы к врагам. Теперь у тебя только два выхода. Либо проявить себя как полезного вынужденного гостя, либо отправиться на мгновенную казнь. Последний вариант не выбрал никто. Маги легко приспосабливались, в особенности такие – без особых моральных принципов, не обремененные понятиями о чести, совести и долге.
Рис говорил, что для бандитов-колдунов на Сварайе главное – выжить, остальное вторично и несущественно. Выкарабкался, спасся, никто тебе не судья. Погиб – выбросят, как ненужный мусор. Причем, неважно, свои или чужие.
Дарлий громко назвал имена Алисты и Кастии, и домохозяйки мгновенно материализовались рядом с нами, повели куда-то вглубь поселения.
Я неохотно озиралась по сторонам. Полуразрушенные дома полыхали остаточной магической энергией. Протуберанцы осколков мощных заклятий, что еще совсем недавно обеспечивали уют, охраняли и служили в быту, взвивались в небо пестрыми столбами. Так я, в принципе, себе это и представляла. Вот она – расплата за отсутствие научного прогресса и высоких технологий. Хотя… Откуда бы им взяться в такой ситуации, где каждое племя само за себя, с трудом выживает на задыхающейся от магического смрада планете?
Тут не до исследований, лабораторий, заводов и производственных цехов. Да и как долго они простоят в условиях перманентных магических стычек?
Некоторые жилища оставались невредимыми, и это меня очень порадовало. Нина тоже слабо улыбнулась. Наши симпатии прочно укрепились в лагере сфинксов. Они защищали свое, никого не оккупировали, не пытались урвать территорию получше. Они в своем праве, безусловно.
Некоторые дороги превратились в глубокие котлованы с уже знакомыми отходами заклятий – глупыми, свирепыми и покалеченными.
Обгорелые струпья высоких деревьев разваливались на глазах, обдавали запахам гари и удушливым потоком ядреного пепла.
Раненые уже исчезли с тех улиц, по которым нас с Ниной вели домохозяйки. Либо их там попросту не было. Битва захватила не весь поселок. Вспыхнула у ограды, прорываясь глубже. Но затем мы ее резко остановили.
Крови я не заметила тоже. Совсем не как на поле боя, неподалеку от ворот в поселение сфинксов. Там казалось – вся округа пропитана кровью. Земля и воздух горчили металлом. Мертвых тел столько, что и за год не похоронишь. Гробовая тишь плыла по воздуху в качестве последней почести павшим. Даже солнце светило как-то приглушенно, осторожно касалось изломанных тел и рассыпало острые лучи вокруг.
Встречные сфинксы выглядели суровыми, деловитыми, но совсем не печальными. Наверное, тяжелые условия жизни, постоянные опасности и схватки закалили высших оборотней, научили относиться к смертям стоически. Возможно, даже почти философски. Меня же охватило странное оцепенение.
Чувства замерли, мысли испарились, осталось лишь движение – шаг за шагом, мерное покачивание тела в такт и цель – не отставать от домохозяек. Теплая рука Нины легла на плечо, и я словно вынырнула из оцепенения. Вздрогнула и глубоко вдохнула переполненный остатками магии и гари, но такой необходимый сейчас воздух.
Медленно повернулась к усталой начальнице.
Подруга изучала мое лицо – пристально, с сочувствием и пониманием. Так смотрит взрослый на ребенка, который вдруг осознал, что близкие не вечны и жизнь – не только шоколадки с карамельками.
– Здесь всегда было очень нелегко выживать, – негромко, но спокойно обронила Нина. – По крайней мере, в последние столетия.
Я невольно прищурилась, сосредоточилась на начальнице. Вопрос упрямо рвался наружу. Но Нина не спешила раскрывать свои тайны. Мотнула головой, будто предупреждала, что лишние вопросы останутся без ответа.
Дернулась, будто опять убирала с лица уголок каре и добавила:
– Ничего. Нам еще повезло. Атаку отразили. Пленных магов сейчас заставят отстроить поселок, восстановить большую часть разрушенного. Некоторых раненых излечат быстро.
– Мне показалось – погибших очень много, – вырвалось у меня помимо воли. Кастия оглянулась, мазнула странным взглядом, но комментировать ничего не стала.
– Не так много, как тебе подумалось, – слабо улыбнулась сосредоточенная Нина. – Некоторые просто потеряли сознание. Сфинксы – очень особенные оборотни. При истощении магии падают без чувств и выглядят как мертвые – почти один в один. Но их еще вполне можно восстановить. И, думаю, здесь достаточно для этого средств. Я видела шрамы на телах местных. После таких ран другие не выжили бы. Спасает вот это свойство сфинксов. Они словно отключатся, как аккумуляторы без зарядки. Тело не умирает – застывает на время, словно впадает в летаргический сон. Останавливается процесс разрушения тканей, потери сил, истощение магии. Дал немного энергии, подлатал целительной аурой – и сфинкс начинает быстро восстанавливаться. Гораздо лучше, чем другие двусущие.
– Сфинксы очень необычные оборотни, – произнесла я не без восхищения в голосе.
Улыбка Нины стала хитрее, во взгляде мелькнуло загадочное выражение.
– У всех высших оборотней собственные секреты, – уклончиво произнесла начальница. – Просто на Земле о них знают ничтожно мало. Двусущие тщательно скрывают свои отличия от людей. Представь, сколько медиков захотели бы выяснить, как сфинксы впадают в анабиоз и не умирают? И почему их альфа-самцы излечиваются быстрее простых оборотней? Стать лабораторными крысами для спецслужб, провести годы в их застенках не улыбается никому. Бриолис знает много такого, о чем не подозревает никто. Но не делится. Он ведь тоже высший оборотень, лельдис, и тоже со своими тайнами.
– Значит и у Риса есть особенные свойства? – спросила я слишком громко. Теперь Кастия оглянулась с другим выражением лица – немного раздосадованным, но одновременно и любопытным. А они очень проницательны, эти сфинксы. И не так просты, как казались поначалу. Увы… В этом нет ничего хорошего… Нина кивнула, будто прочла мои мысли и произнесла нейтрально, вроде бы в воздух:
– У лельдисов уникальных свойств немало. У них самая сильная связь с парой. Очень удобная, кстати, штуковина. Нужно перекинуть мужчину порталом к его женщине? Лельдис инстинктивно скорректирует направление. Точно придет в нужное место. Ни один другой оборотень на такое не способен. Еще они делятся жизненной энергией, могут частично восстанавливать ауру, а не только давать толчок к регенерации. Пока что на это способны немногие. Даже лучшим медикам спецслужб – и тем не всегда подобное под силу. Вспомни… Милисенту… И ее исцеление…
