— Со своими личными проблемами Вы разберётесь позже! — резкий стальной голос Егора спас меня. Спасибо, Егор!
С одной стороны Егор абсолютно прав, с личными делами можно и попозже разобраться. Ага. Когда я наконец пойму, где среди вороха проблем дела не личные и сосредоточу на них свое внимание.
Вокруг уже начинала собираться толпа деревенских, которые были не прочь полюбоваться на мордобой. Какой — то предприимчивый индивид уже начал семечками торговать, и, о чудо, я вдруг почувствовала голод, захотела этих ароматных, жареных полезных семян, которые затмили собой даже свалившегося как снег на мою пока не седую голову Егора.
— Егор Константиныч, — Саша попыталась применить свои суккубьи чары, но потерпела поражение под тяжёлым взглядом босса. Зато все вокруг дружно пустили слюни, включая моего, кажется, уже бывшего жениха. — Может, наша помощь нужна?
— Наша? — ещё раз осмотрел меня Егор. И вот только сейчас до него дошло очевидное. Дошло так резко, что он отпустил Валеру, и тот смачно приземлился прямо в лужу. — Лиза! Ты работаешь на меня?
Захотелось сказать "нет". А я как живу — что на уме, то и на языке.
— Нет! — стратегическое отступление — это ещё не побег!
— Александра? — тяжёлый, горящий потусторонним огоньком взгляд сместился на мою подругу.
— Егор Константиныч, — захлопала ресничками предательница Александра. — А Лизонька у нас в юридическом работает. Её на ферму за отчётностью отправили…
— Давно?
— Что давно?
— Работает. Давно?
Мне стало страшно. Нет. Оборотень, конечно, страстный, красивый… И сердце сильнее бьётся, и ноги подкашиваются… И мысли путаются… Тьфу на тебя, Лиза! Хватит! Оборотень — это оборотень! Это не сатирчик, который будет помалкивать в тряпочку. Поэтому, улыбаемся и машем.
— Недавно, — я проблеяла не хуже Валеры и вышла вперёд. — Очень рада с вами познакомиться, Егор Константинович.
Слава всем сказочникам мира! Егор меня понял. Точнее, осознал, что я не хочу афишировать наше знакомство.
— Взаимно.
Да что со мной такое? Не иначе, гормоны сошли с ума, я ж на него накинусь прямо тут, если он продолжит таким тоном говорить и так на меня смотреть.
— Лизонька! Да как он смеет! Любоффф моя! — отфыркиваясь от грязной жижи, в которой почему — то утоп до самой макушки, с надрывом в голосе возвестил Валера. — Не позволяй этому монстру встать между нами! Я же люблю тебя! — и, видя, что я не обращаю на него внимания, пустил в ход тяжёлую артиллерию. — Подумай о маме! Подумай! Ребёнку нужен отец!
Я убью этого козлика. Не сходя с этого места, расправлюсь с ним, чтобы впредь знал, как нарушать обещания.
А нет, мне не придётся ничего делать. Кажется, на руках у Егора проступила шерсть, а это значит, что моему козлику долго не жить. Тьфу, не моему! Бр — р. Просто козлику, который слишком много болтает.
— Егор Константиныч! — завизжала Саша.
Только её вопль чуток опоздал. Впрочем, мой глубоко беременный организм не вынес очередного нервного напряжения и благополучно отправился в обморок.
***
— Спящая красавица, пора вставать, — знакомый голос привёл в чувство.
Я открыла глаза и увидела рыжую ведьму, которая счастливо, но с некоторой ехидцей наблюдала за мной.
— Я опять тут?
Собственный голос отдавался в голове, словно та была чугунным колоколом, а я самым неопытным звонарем из всех, кого только можно было приставить к делу.
— Да, зачастила ты. Вот, смотрю я — вроде ж обычная нимфочка! А там два мужика сидят, ждут, пока их красавица очнется. У тебя в роду суккубов не было, а? Прямо необыкновенная история!
— Сидят? — выдохнула и снова закрыла глаза.
Хочу домой, в мою уютную квартирку, подальше от ферм, козлов и коров!
— Да, — мечтательно и совсем не профессионально протянула врач. — А я свою помощь предлагала. Отказались.
— Помощь?
Я вскочила с кушетки, покачнулась, выслушала лекцию о своей глупости, скоренько поблагодарила и вылетела в коридор.
Они, и правда, там сидели. Оба. Хмурый, но очень красивый Егор и щуплый Валера с синяком под глазом. Синяк тоже был красивым. Да, то есть, я правильно запомнила, что Егор на моего горе — жениха бросился.
— Лизонька!
Я уставилась на сатира, который явно был готов затискать меня в объятьях. Ей богу, лучше бы задушить.
— Лизонька, красавица моя, как ты?! — подскочил ко мне как самоубийца на колею поезда. Агх, и что это меня так на смерть-то тянет? Видимо, все это беременность — из крайности в крайность.
— Я так о тебе беспокоился, — Валера уже хотел прижать меня к своему тельцу, но я вдруг снова почувствовала реакцию организма.
— Нет! — быстро вытянула руку вперёд. О, боже, как же он меня раздражает. И вот с этим мне нужно будет жить? Блин, как же ответить, как же ответить, так чтоб не обиделся… — Извини, не хочу, чтобы тебя задело.
— Лиза, надеюсь, с вами уже всё в порядке? Вернее… Вам уже лучше? — пара бархатных нот сладкого, но мужественного голоса Егора и меня тут же попустило. И, спрашивается, почему? Вот что гон животворящий делает: на Егора… Ой, вернее Егора Константиновича я реагирую хорошо, а Валера… Это Валера.
И всё-таки как же жаль, что такой обольстительный оборотень мой босс. Теперь мне работать будет в два раза мучительнее. В конце концов мне придётся видеть его каждый день и каждый день вспоминать, что он не будет моим. Что сказать, всё это очень печально. А ведь он и не узнает, что ребёнок от него… Не хочется говорить. Это как же мне после этого жить, тем более работать.
— Не смеееей с ней общаться, оборотень! — Валера как с цепи сорвался — быстро бросился к Егору, становясь в боевую позу «козёл в обороне». На голове заметила едва видные рожки, а голосок так блеял, что тут уж ничего не поделаешь — боится парень.
— Мужчины, может… Не надо, — попыталась мягко их разнять, но саму на смех проняло от «мужчина» в адрес Валеры. Однако, надо его пожалеть. Нынче похороны дорогие.
Моему козлику явно нужен травяной чай с ромашкой. Или сама ромашка, погрызть… В общем что-нибудь, чтобы успокоился.
— О чём ты вообще, сатир? Она — моя подчинённая! — Егор уже показал шерсть на тыльной стороне ладони и когти, но у козлика, судя по всему, уровень ЧСВ скакнул выше неба.
Терпеть это всё я уже не могла, сжала руки в кулаки, потому что этот цирк пора заканчивать, раз и навсегда. Если не сейчас — то никогда.
— Валера! — уже не могла терпеть всё это, нужно было уже наконец-то высказаться, даже если голос срывается на крик. Нет, больше я точно не выдержу.
Удивительно, но оглянулись оба. А я тем временем смотрела только на сатира, потому что нужно взять себя в руки и наконец-то найти силы сказать.
