— Дорогуша, а ты дверь-то закрывала? — встревожено спросила она.
— Да.
Я схватилась за нее, потом отпустила и поудобнее перехватила сумку, чтобы в случае чего было оружие помощнее, чем мои истошные крики.
— На счёт три? — тихо спросила Мила. Я кивнула.
И мы вломились в моё собственное жилье.
Я ждала чего угодно, но только не того, что увидела. Сердце предательски замерло, на глаза навернулись слезы, я всхлипнула, а вот Милка разгневанно завопила:
— Это что за бардак?
Прямо от входной двери весь пол был устлан алыми лепестками роз. Тот, кто сотворил этот ужас, не поскупился на траты. Свет в квартире не горел, но из спальни шло мерцание, будто там что-то горело. Это заинтересовало. Мы с Милкой переглянулись и медленно пошли туда, приготовившись орать или кидаться тем, что попадётся под руку.
Почему-то вспомнились все фильмы про маньяков и монстров, где такие же милые и беззащитные девушки вляпываются в неприятности. Как представлю, что там нас может ждать. Страшно!
Перед приоткрытой дверью замерли, жестами споря, кто будет входить первой. Выпало мне, потому что я хозяйка, рисковать душой и телом мне. И Милку даже не смутило, что я в положении!
Осторожно заглянула в комнату и заорала. Да так, что, кажется, переполошила всех соседей.
На моей постели, которую я теперь точно сожгу, на розовых простыня, в мерцающем свете множества маленьких свечей в виде сердечек, возлежал… Валера. Голый как при сотворения мира! В позе, которую точно считал эротичной.
— Твою ма-ать, — пропела за моей спиной Милка. — А это что такое?
Валера, расплывшийся в блаженной улыбке при виде меня, взвизгнул как девчонка, схватился за одеяло и потянул его на себя.
— Стой! — попыталась его остановить, но было поздно.
Милые свечки с дрожащими огоньками начали переворачиваться, расплескивая воск и пламя на моей кроватке.
Валера завизжал еще сильнее, отбросил в сторону одеяло, вскочил и повернулся к нам костлявой задницей.
— Не смотрите! Ой!
— Да что "ой"? Туши!
Одеяло уже не тлело, оно горело, как и занавески, на которые этот умник его закинул.
А я вдруг застыла, как истукан. Мне не верилось, что все это происходит прямо сейчас. Что на моих глазах начинается самый настоящий пожар! И не где-нибудь, а в моей же квартире, между прочим, съемной! И если мы все сейчас не сгорим, то мне все равно не жить — квартирная хозяйка голову открутит!
— Помогите! — истошно завопила я и принялась колотить по расползающимся язычкам пламени сумкой. — На помощь!
— Дура, покрывало хоть возьми! Где у тебя покрывала?
Не дождавшись ответа, Милка рванула с пола небольшой коврик и принялась прихлопывать им язычки пламени на кровати и обоях. Огонь тем временем ширился по шторам. Валера, путаясь в штанинах, натягивал джинсы, которые тоже горели, но горе-сатир этого не замечал.
Милкины усилия помогали, но мало. Она потушила часть кресла и стол, но огонь уже весело плясал на самом верху штор, у карниза. От запаха гари хотелось кашлять, горло драло, будто в нем поселилась стая злобных кошек. Дым разъедал глаза. Я бестолково вертелась, ища какую-то тряпку, которой можно было бы сбивать огонь, но не находила. Остановилась, хотела крикнуть «Мила, бросай это, бежим!», но горло что-то сдавило…
И тут мне на лоб капнула вода.
Ну все. Поймала глюки от угарного газа. Сейчас потеряю сознание, и нам всем конец. Валера, кажется, бежал, я слышала цокот копыт в коридоре. А вода продолжала капать.
Кап. Кап. На лоб, на нос… Еще капля попала на губы, я слизнула ее, и меня чуть не вывернуло наизнанку от мерзкого привкуса моющего средства. Откуда у меня в квартире эта жидкость? Кто-то уже вызвал пожарных? Но почему тогда их не видно и не слышно?
Я подняла голову и увидела, что огонь на шторах затухает сам собой, а по потолку расползается огромное грязно-серое пятно.
О святые эльфы, что здесь происходит?! Продолжала стоять как вкопанная, совсем не понимая, что происходит.
— Лизка! — громкий голос Милы совсем не помогал.
— Лизка, беремка ты моя, ну очнись! — не действовало. Сама не заметила, как залипла на пятно, напоминающее континент. А пятно тем временем из размеров Антарктиды превращалось в Евразию. Красиво!
— Твою мать, да это настоящий потоп! — Милка бросила любые попытки, молнией слетала в ванную и гордо поставила под этим всем ведро. А я быстро посмотрела на потолок.
Только сейчас поняла. Чёрт возьми, да это настоящий потоп! В моей квартире! Ужас, нужно срочно что-то делать. Милка уже сходила с ума и поддалась панике. После этого меня резко схватили за плечи, начали трясти как невменяемую. А я, между прочем, очень даже вменяемая. Не буяню и стою на месте камушком.
— Послушай меня! У тебя соседи сверху есть? Знакома?
— Ну… Д-да, — вспомнила как парень, который снимает квартиру у моей же хозяйки брал пароль от вай-фая. Если я не раздуплюсь, то и вай-фая не будет, и вообще техники любой. Что это меня так? Может, таблетки влияют?
— Ладно, понятно, сама схожу! Ты пока… Пока займись всем этим! — Милка явно не знала, куда себя девать,
— К-конечно… — кивнула я, сделала шаг вперёд и моментально впечаталась в стену. Да что со мной такое?!
— Лизонька, это не я, — Валера был рядом, но подходить не торопился. — То есть, я мечтал о романтическом вечере… Пожар я, а потоп не я! Тут я ни при чем! Но и пожар не специально!
Он говорил очень много чего-то непонятного, от чего в голове начинало все перемешиваться, превращаясь в самую настоящую кашу. Нужно было что-то делать, решать вознкшие по вине моего недожениха проблемы, но я… Просто стояла, замерев.
— Лизка! — Мила влетела в комнату. — Я достучалась до идиота. У него кран прорвало! Все закрыли. Хоть руки не из жопы… А ты что тут делаешь? Свалил нафиг, герой-любовник!
Валерик бочком прополз мимо неё к выходу и стартанул из квартиры. Ему хорошо, он успокоится и все, а мне как быть? Останки любимого постельного и мягкой подушки не прельщают, запах гари и канализационных вод — тоже. Да я на разгребание последствий больше сил потрачу!
Словно в ответ на мои страдания желудок недовольно заурчал, в горле засвирбело, и я еле-еле успела добежать до туалета. Да уж, тут не токсикоз, тут все хуже.
— Лизка, — погладила меня по спине Мила. — Давай ко мне, а? Не стоит тебе тут оставаться. И к родителям не смей соваться. Тебе покой нужен, ласка и любовь… Хм, любовь, — произнесла она таким тоном, что я перепуганно воскликнула.
— Мила, нет!
— Лиза, да!
— Что да? Так, хватит спорить непонятно о чем, — рассердилась я. — Спасибо за предложение, но я не хочу тебя стеснять. Я перекантуюсь до утра, а завтра съеду в гостиницу.
