– Мы поссоримся с нашими клиентами, – сказал он Каю.
К тому моменту лицензии на один только Бейсик для 8080-го мы продали более чем пятидесяти компаниям, и Биллу меньше всего хотелось превратить клиентов в конкурентов.
Наша растущая уверенность позволила нам летом с легкостью отказаться от предложения о покупке нашей фирмы, полученного от Г. Росса Перо, миллиардера из Далласа. Мы просто чувствовали, что нам еще рано продаваться.
«Мы считаем, что в настоящее время нам лучше остаться независимой компанией, – писал Билл Морту Мейерсону, ближайшему помощнику Перо. – Мы уверены, что сможем удвоить размер нашей организации и получать валовый доход более двух миллионов долларов в год».
Билл как в воду глядел: к концу 1979 года доход Microsoft составил 2,4 миллиона долларов, а штат более чем удвоился – нас стало двадцать восемь.
В июне 1979 года мы впервые отправились в Нью-Йорк на Национальную компьютерную конференцию. Мы взяли номер с двумя спальнями под самой крышей отеля «Плаза» – отличное место, чтобы запускать бутылочные ракеты над Центральным парком. Кай Ниси обратился к нам с просьбой: у него тут друзьям из Японии негде остановиться. Можно им у нас перекантоваться? Конечно, сказали мы, чтобы не показаться невежливыми. Через несколько минут появился Кай с шестью ужасно вежливыми бизнесменами из Fujitsu, Toshiba и NEC. Я позвонил портье и спросил:
– Сколько у вас есть свободных раскладушек?
– Думаю, шесть, сэр.
– Давайте их все сюда.
Вскоре в дверь постучали. Шесть хихикающих коридорных выстроились в ряд с шестью раскладушками – не слишком обычный заказ от постояльцев дорогих номеров. Кровати забили всю гостиную, так что едва можно было протиснуться. Наутро в ванной комнате я с трудом пробрался через джунгли носков, которые японцы развесили сушиться. Но за наше гостеприимство мы были вознаграждены. Один из гостей распахнул дипломат, набитый американскими банкнотами. Он так стремился купить наш интерпретатор Бейсика, что привез аванс наличными, больше 10 000 долларов. Билл написал расписку на своей визитке.
На ежегодной конференции представители фирм вроде IBM и DEC рекламировали новейшие мейнфреймы и мини-компьютеры. Микрокомпьютерные компании были тут новичками, и их задвинули в маленькую пристройку за главной ареной. Эдди Карри, верный помощник Эда Робертса в MITS, работал теперь в Lifeboat Associates, нью-йоркской компании по продаже программного обеспечения; он предложил нам часть своего выставочного места в десять квадратных футов. Мы позвали Тима Паттерсона, чтобы он помог нам представить наш Бейсик-86 на своей машине. Ни у кого еще не было Бейсика для 86-го, а наш был готов к выходу на рынок. Я был очень доволен, пока не остановился у стенда массачусетской фирмы Personal Software. У них на Apple II работало нечто, чего я не видел прежде ни на одном компьютере: интерактивная таблица для расчетов. Называлась она VisiCalc.
Хотя у стенда не было скопления народа, он привлек внимание известного обозревателя, который впоследствии вложил деньги в развитие Compaq Computer. Бен Розен понимал, что смотрит на первую программу-«приманку», приложение, которое будет главным и определяющим в своей категории. В следующем месяце Розен написал в Morgan Stanley Electronics Letter:
«Сегодня единственный пользователь персонального компьютера, которого устраивает качество программного обеспечения, – это любитель. А он пишет все программы сам. Но для мелкого бизнесмена или преподавателя почти нет доступных программ, которые были бы практичными, полезными, универсальными и надежными.
Но вот появилась VisiCalc… новое слово в программном обеспечении. Хотя его трудно описать словами, VisiCalc понятна с первого взгляда. Достаточно нескольких минут, чтобы человек, не работавший прежде с компьютером, начал писать и использовать программы. Вы пишете на обычном английском языке, а программа выполняется в машинных кодах. При этом для вас вся процедура программирования совершенно прозрачна. Вы просто пишете на так называемой электронной доске, что нужно сделать, – и она делает».
Розен рассказал про программу оценки дивиденда, которую писал на Бейсике двадцать часов; ему удалось создать более гибкую версию той же программы на VisiCalc за пятнадцать минут.
«Кто знает? – заключает Розен. – Возможно, VisiCalc однажды станет тем программным хвостом, который махает компьютерной собакой».
Мы тоже придерживались подобных взглядов; мы считали, что программа обладает большей ценностью, чем «железо». Но мы не рассчитывали, что кто-то обойдет нас, да еще с новым подходом. До сих пор деловые программы писались почти исключительно для полнофункциональных компьютеров вроде второй модели TRS-80 (Tandy) – машин, предназначенных для маленьких фирм, которые сами занимались обработкой данных. Компьютеры Apple предназначались для обучающих программ и игр. Но если VisiCalc позволяет непрограммисту строить финансовые модели на Apple II, нас ждали перемены.
Мы в Microsoft под разными благовидными предлогами откладывали переход к работе над прикладными программами. Конкуренция была серьезная, рынок – очень пестрый; мы с Биллом договорились, что не будем ввязываться, пока не уверимся, что сможем быть лучшими. При том что наши программисты зашивались с заказами по языкам, неясно было, каким образом мы вклинимся в новый сектор. И все же у меня сердце кровью обливалось, когда на моих глазах текстовый процессор WordMaster вырос в WordStar, первую повсеместно принятую программу такого рода. Я чуял, что программы обработки текста станут огромным источником дохода. Неужели мы останемся за бортом?
VisiCalc стал очередным тревожным звоночком. Лицензию на Бейсик для Apple мы продали за фиксированную цену, так что мы не получали ничего от резко возросших продаж Apple II. Хуже того, все остальные наши языки работали только под CP/M, несовместимой с микропроцессорами, используемыми в Apple II: 5602, производства MOS Technology, конкурентов Intel с более дешевыми чипами. С ростом продаж в геометрической прогрессии (благодаря VisiCalc) Apple сможет урвать большой кусок растущего рынка, на который не попадает Microsoft. Не обязательно было читать Бена Розена, чтобы понять: электронной таблицей можно пользоваться и без наших программ.
С самого начала мы строили Microsoft на условии, что наши продукты будут универсальными. Куда бы ни двинулся рынок микрокомпьютеров, мы окажемся там. Но когда персональный компьютер превратился из игрушки энтузиастов в массовое явление, я убедился, что языки скоро уступят первенство прикладным программам. Наша задача окажется под угрозой, если мы не создадим собственную таблицу, собственный текстовый редактор и заодно базу данных. «Альтаир» показал нам, как переменчива удача в техническом мире.
Передо мной как перед техническим лидером Microsoft стояла и более насущная задача: как перевести уже существующие наши продукты на платформу Apple II? Теоретически можно было создать для Apple новые компиляторы Фортрана, Кобола, Паскаля и остальных. Но это означает годы работы для нескольких программистов. Нам не хватит людей для основного бизнеса – адаптации Бейсика к новым машинам на 8080-м, не говоря уже о 8086-х компьютерах, которые вот-вот появятся. Более того, работа с Apple заставит нас редактировать и расширять каталоги ассемблерных кодов – дорогое и трудоемкое занятие. В общем, расходы и задержка развития могут задушить нашу еще молодую компанию. Дилемма требовала оригинального решения.
