Лида улыбнулась:
– Да уж, веселая история.
– Лида, а хочешь, я расскажу тебе историю, достойную американского блокбастера?
– Пару лет назад ко мне обратился некто, – Руслан задумался, – назовем Джон…
– Американец?
– О, да, – в проходе показался официант, ловко изогнувшись, поставил перед ними салаты, выставил блюдо с ароматными чесночными гренками и исчез. Руслан, довольно хмыкнув, продолжил: – Ну, так вот, обратился ко мне некто Джон. Знаешь, Лида, такой идеальный гражданин – и это, кстати, без тени иронии. Он работает, менеджер в крупной компании в Бостоне, свой дом, конечно, в ипотеке. На День независимости – обязательная поездка с семьей за город… За два года до нашего с ним знакомства в его семье происходит несчастье – сложные роды, жена умирает, ребенок остается инвалидом. Ему предложили пристроить ребенка в специальное учреждение, но он отказался.
– Печальная история…
– Для Джона всё только начиналось. По долгу службы он часто бывал в России: выставки, презентации. И вот на одной из этих презентаций в Москве бедолага-Джон знакомится с Оксаной: двадцать восемь лет, разведена, тоже ребеночек. Очаровательная блондинка. У них завязался роман, и Оксана очень быстро оказалась в Штатах. Причем в качестве его законной во всех отношениях жены. И всё бы ничего, и снова были бы поездки за город на четвертое июля, если бы Оксана не оказалась закоренелой героиновой наркоманкой.
Лида замерла:
– Как? Он, что, не подозревал ничего? Не заметно было?!
– Ну, во-первых, их знакомство развивалось стремительно и, сама понимаешь, его часто и долго не было в Москве, во время разлук общались по телефону или скайпу. А что там увидишь, верно?
– А следы от уколов? А поведение? Как такое можно скрыть?
– Да брось, здесь масса вариантов! Следы от уколов до поры можно прикрыть необходимостью колоть инсулин, например – что, кстати Оксана и делала. А поведение? Лида, вот твоя работа не связана с этим контингентом. Ты бы увидела, что собеседник под кайфом?
Лида утвердительно кивнула:
– Думаю, да…
Руслан усмехнулся:
– А наш официант?
– Что наш официант?
– Почему же ты на него не среагировала?
– А он, что?..
– Абсолютно точно, – Руслан откусил от чесночной гренки.
Лида же озадаченно наблюдала за официантом: тот обслуживал другую пару у окна. Движения хоть и чуточку смазанные, специфическая пластика, но выглядит все так, словно человек занимается танцами. Своего рода профессиональная деформация.
– Ты шутишь, этого не может быть. Его бы уволили уже давно…
Руслан удивился:
– А за что? Конечно, Трудовой кодекс запрещает появляться на рабочем месте в состоянии алкогольного опьянения, так же как и напиваться будучи на работе. Но с алкоголем все ясно – и запах, и неадекватное поведение. А здесь что? – он кивнул на официанта, торопливо записывавшего заказ у соседнего столика.
– Ужас какой-то… Так что Джон? Как это все выяснилось?
– При получении Грин-карты. Стандартное медицинское обследование всё и выявило. Джон испугался за детей, сразу подал на развод, ограничил до момента разрешения вопроса общение Оксаны с детьми.
– Обоими?
– Конечно. На его стороне – органы опеки. И вот в день суда, пока наш Джон выслушивал вердикт, радуясь, что жена отсутствует и не будет скандала, Оксана приехала к нему домой. Забрала детей и, не дожидаясь, пока решение суда вступит в законную силу, уехала из страны.
– Ого! Ну, со своим ребенком всё ясно, а как она ребенка Джона вывезла? Как ее выпустили?..
– Я же обещал американский блокбастер… Оксана оказалась не простой девушкой, а сестрой крупного криминального авторитета. Очень крупного. И к тому времени, когда Джон появился на пороге моего офиса, ему уже начали угрожать. Обещали, что он больше никогда сына не увидит, если не заплатит кругленькую сумму. А если будет слишком долго искать деньги или обратится в полицию – ребенку не сделают укол вовремя, и тот навсегда превратиться в овощ. Он приехал в Россию, чтобы найти Оксану. Сначала хотел договориться. Пришел ко мне и заявил: «Она хорошая женщина, наверняка жалеет, что так произошло. Уверен – если я с ней свяжусь, она вернет Итона».
– И что, ты помог ему?
– Мы ее нашли. Она выставила Джона за дверь и вызвала архаровцев своего брата.
Лида онемела. Маленький ребенок, без родных, с чужой теткой, бог знает, как там с ним обращаются!..
– И что потом?
– Мне удалось убедить Джона, что это дело поможет взять с поличным брата Оксаны. Получилась одна из немногих успешных совместных операций спецслужб обоих стран.
– Их арестовали?
– Да. Брата судили по нескольким статьям, Оксану – за похищение ребенка.
– Хорошо, что так все закончилось. У Джона и его малыша всё в порядке теперь?
Руслан прищурился, посмотрел за темнеющее окно, за которым снова мелко моросил дождик, отражая желтоватые огни набережной.
– Он звонил мне несколько раз за это время: ему всё еще приходят письма с угрозами.
– И что он собирается делать?
Руслан пожал плечами:
– Относит эти письма в полицию, та проводит проверку, выясняет, что Оксана с ее братом всё еще в тюрьме, писем не отправляли…
– И кто их шлет?
– Возможно, кто-то из подельников. Выясняем еще. Тем более, что несколько дней назад дело приняло новый оборот: аналогичное письмо пришло и на мое имя. По электронной почте, IP адрес находится в где-то в Гватемале. Как тебе история?
Лида чувствовала, что она в шоке, и не знала, стоит ли это выражать словами. Руслан улыбнулся:
– Вот такая у меня работа. Кстати, Лида, у тебя размокли сухарики в «Цезаре», и теперь его может съесть только такой не эстет, как я. Давай тебе новую порцию закажем?
– Нет уж, дудки. Сама съем, – она потыкала вилкой в кусочек, покрытый румяной оранжевой корочкой, – тем более, что он еще очень ничего.
Она замерла, посмотрела на Руслана: спокойного, уверенного в себе, но без заносчивости и чванства.
– Руслан, раз уж у нас такой откровенный разговор, спрошу. Почему ты мне рассказал эту историю?
– А что?
– Ну, – Лида отвела глаза в сторону, – она как-то не для первого свидания, не для ресторана, что ли.
– А, – Руслан понимающе кивнул. – Представляет меня в слишком геройском свете?
Лида кивнула.
– Я же не рассказывал тебе про погоню, про поимку Оксаниного брата и его банды в подмосковном наикрутейшем коттеджном поселке…
– А это тоже, что ли было?..
