Но это можно проверить только одним способом. Правда, танцевать в передвижном деревянном бараке, который набит камами, как бочка сельдью, совсем не хотелось. Так что наберемся терпения и отложим эксперимент на более позднее время.
Мерное покачивание убаюкивало, глаза закрылись сами собой. Сейчас надо просто отдохнуть…
– Просыпайся, – трясла меня Вера. – Приехали, слышишь? Сейчас будет торговля.
Я встала, покачиваясь, не понимая, где я. Снаружи доносился гулкий шум, словно мы стояли перед водопадом.
– Что продаем? – зевнула я.
– Нас, – мрачно ответила Вера.
– Но ты говорила, таких, как мы, не покупают – боятся, – в растерянности проговорила я.
– Да, – невесело кивнула Вера. – Но это рынок Арвна, тут торгуют только рабами, причем со всего света. И покупатели, соответственно, тоже всякие, а не трусливые камы. Так что, не сомневайся – продадут. Да еще и по огромной цене. А то стали бы камы с нами возиться, и для торговцев риск великий – даже просто перевозить таких, как мы.
– Понятно, – нахмурилась я. – И как все будет происходить?
– А я знаю? – огрызнулась девушка. – Меня только один раз продавали, да просто кавайю. Я лишь слышала иногда про здешний рынок. Знаю только, что если товар спросом не пользуется, его уничтожают.
При этих словах валл стал намного пышнее: видимо, у бедолаги волосы встали дыбом от такой веселой перспективки. Да и мне она не очень улыбалась. Как, впрочем, быть проданной в гарем к какому-нибудь заезжему богачу.
Снаружи шум усилился: по деревянным стенам барака кто-то постукивал в нетерпении. Люк наверху распахнулся, и внутрь упала веревочная лестница. В дыру всунулось серое лицо торговца. Он что-то прокричал и скрылся. Я растерянно моргнула: ничего не поняла…
– Интересно, – прошептала я. – За тысячу сот так изменился язык?
– В смысле? – одновременно спросили Вера и валл.
– Я ничегошеньки не поняла, что он там пробурчал, – пожаловалась я им.
– Так он не на нашем говорит, – удивленно ответила Вера. – Ты что, думала, в другом мире на русском языке разговаривают? Я, конечно, тоже патриотка, но не настолько, – усмехнулась она.
Я лишь потрясенно покачала головой.
– А что сказал – переведу, – вздохнула девушка. – Сейчас выходят только камы, вон они как резво лезут, да на нас озираются. А мы – гвоздь программы. Валлов покупают, в основном, как телохранителей да в охранники, а нас… в гарем. Так что, подруга, готовься морально. Ты, конечно, не из робкого десятка, раз на камов вообще не среагировала. Я даже подумала, что ты давно в Кеприи… Но дальше станет хуже, стоит тебе увидеть цвака… не дай небо, это будет последнее существо, что ты видишь в этом мире. А если перед тобой встанет анах, постарайся не упасть в обморок, они единственные покупают белок не в гарем, а только чтобы насолить цвакам. А упадешь, не купит. Они и так не особо дружелюбны, а если падать перед ними ниц, вообще за живое существо не примут. Но и задаваться не следует – просто уважительно поклониться. Правда, я толком не знаю, что происходит с белочками, когда они попадают в горы к анахам, но оттуда еще не возвратилась ни одна.
– Ужас какой, – мрачно подытожила я. – Как ни крути, ничего хорошего ожидать не приходится.
– Мы рабы, – обреченно пожал плечами валл. – Чего нам ждать хорошего?
Последние камы резво лезли по веревочной лестнице, торопливо подталкивая друг друга. Снаружи уже давно шла очень активная торговля: народ шумел, торгуясь; продавец, рискуя охрипнуть навек, выкрикивал что-то так, что даже у меня здесь звенело в ушах. Видимо, набивал цену на товар.
Мы притихли: каждый думал о своем, явно невеселом. Через некоторое время толпа чуть поутихла.
– Что, – очнулась я от тяжелых дум. – Уже все? Всех распродали? Быстро…
– А чего тянуть, – пожала плечами Вера. – Камы – рабочие лошадки, стоят дешево, у других рас идут на ура из-за дешевого содержания и большой работоспособности. Правда, присмотр постоянный нужен: ленивы и чуть недосмотришь, сразу воспользуются и не сделают чего нужное. Им абсолютно плевать на результат их работы. Но из-под палки все сделают.
Люк снова распахнулся, вниз полетела уже знакомая лестница.
– Вон, – поежилась Вера. – За нами пожаловали…
– Лезть? – с безнадегой в голосе спросила я, не имея не малейшего желания выходить из барака.
– Нет, – покачала головой Вера. – За такими, как мы, они сами спускаются.
– Зачем? – насторожилась я.
– Чтобы проверить, в каком виде их лучший товар, чем можно украсить… может, еще чего, я же не специалист в вопросах работорговли в Кеприи.
Тем временем вниз проворно спустились два худых кама и высокий амбал, не поддающийся идентификации.
– Кто это? – испуганно спросила я Веру, указывая пальцем на громилу.
Знаю, что невежливо, но такого монстра я видела впервые в жизни: гориллоподобный, с длинными, волочащимися по полу руками и маленькой головкой.
– Я предупреждала, – вздохнула Вера. – Потребуется все твое мужество там, снаружи. А это морней
[15], еще не самый страшный экземпляр этого мира. Они весьма миролюбивые изначально, но раз этот морней попал в руки торговцев, то наверняка уже обозленный. Видимо, приехал на материк в поисках лучшей судьбы.
– Откуда ты знаешь? – изумилась я, разглядывая сей экземпляр: бугры на лбу, немного рыжеватой растительности, кожа словно вымазана сажей.
Интересно, он такой цветом или просто-напросто грязный?
– Да у нас был один такой, – отмахнулась Вера. – Хозяйка купила его, чтоб ходил и посевы охранял от разбойников лесных. Да от него толку – только с виду страшный. Но дрессировке морнеи поддаются хорошо, можно воспитать и убийцу…
Маленький кам из троицы подошел к Вере и бесстыдно пощупал руки, ноги, понюхал волосы, задрал юбку. Я даже онемела от такой наглости, но Вера сносила все спокойно: лишь по чуть покрасневшему личику девушки можно было понять, как ей неприятен «досмотр». Торговец что-то сказал собрату по расе и направился ко мне: неужели этот кретин думает, что я вот так же дам безнаказанно себя полапать?!
Кам без всякого страха, даже опаски, со скучающим видом подошел ко мне и протянул руку… по которой тут же получил. Торговец опешил, потом ухмыльнулся и подозвал гориллу.
– Мел, не надо сопротивляться, – умоляюще воскликнула Вера, со страхом наблюдая, как горилла вытаскивает из-за пояса широкий нож. – Они все равно это сделают. Чем меньше будешь сопротивляться, тем быстрее и безболезненнее все пройдет.
– А я не хочу безболезненнее, – увидев приближающегося гориллу и подбоченившегося кама, я отстегнула крылья, чтобы не мешали, и приняла боевую стойку. – Их никто не тянул за уши, пусть и получают!
