Торкель снял трубку и быстро набрал номер ресепшна. Ванна сразу ответила.
– Это опять Торкель. Нет ли у мужчины, который хочет со мной встретиться, при себе сумки?
Наступила тишина, и Торкель внутренним зрением увидел, как Ванна наклоняется через стойку, чтобы установить в большом холле местоположение мужчины.
– Нет, сумки у него нет, – вернувшись, почти прошептала она.
– Где он сейчас?
– Сидит на одной из скамеек справа от входа.
– Отлично, спасибо, я сейчас буду.
Он положил трубку. Сумки нет. Это еще не обязательно означает, что взрывчатые вещества отсутствуют. Он может держать их под одеждой, а Торкелю вовсе не хотелось просить сотрудников подходить и обыскивать его. Эвакуировать всех? Стянуть все имеющиеся силы? Тогда существует риск, что Лагергрен может взорвать бомбу, если она у него есть. Или взять заложников. Или просто-напросто исчезнуть в возникшей неразберихе.
Вошел Билли, тяжело дыша, больше от возбуждения, чем от беготни.
– Они на местах. Пошли? – проговорил Билли и бросил Торкелю портативную рацию. – Используем четвертый канал.
Торкель кивнул. Он решил еще некоторое время подыгрывать. Если он сочтет необходимым, дать команду к отступлению и эвакуации случай всегда представится. Они вместе быстрым шагом вышли из кабинета.
– Отчет, – кратко потребовал он, пока они с Билли бежали по лестнице.
– Мы на месте, – услышал он в трещащей рации голос Страндберга. – Имеем визуальный контакт с объектом.
– Он по-прежнему сидит?
– Да, вообще не двигался.
– И у тебя есть команда перед входом? – уточнил Торкель, только чтобы перепроверить информацию.
– Так точно.
– Я буду у вас через минуту, – сказал Торкель и попытался еще увеличить скорость. Он чувствовал, что дыхание и пульс у него резко участились. Последние ступеньки они преодолели самыми большими скачками, на какие были способны, и очутились на первом этаже. Торкель остановился. Билли тоже затормозил и посмотрел на него вопросительно.
– В чем дело?
– Одну секундочку, – произнес Торкель и свернул налево, в сторону от короткого коридора, ведшего к безопасной двери и команде Страндберга. Билли покачал головой и последовал за ним. Вскоре он понял, куда направляется Торкель. В другой стороне здания находился центр наблюдения.
Торкель остановился перед безликой белой дверью, провел карточкой-ключом, набрал личный код и открыл дверь. Внутри три полицейских в форме сидели перед стеной, полностью покрытой мониторами, которые показывали черно-белые кадры. Фасады, близлежащие улицы, подъезд к следственному изолятору, парковка для персонала, вход в здание, съезд в парковочный гараж – все необычно резкие для кадров с камер наружного наблюдения. Система была новой, ее установили год назад. Все трое полицейских в удобных офисных креслах обернулись к ворвавшимся посетителям.
– Возьмите камеру из рецепции, – едва войдя, попросил Торкель.
– Которую из них, там три, – отозвался один из полицейских, потянувшись к расположенному перед ним пульту управления.
– Все, – кратко сказал Торкель.
Несколькими секундами позже мужчина за пультом указал на один из мониторов, который разделился на четыре одинаковых квадрата. Три из них заполнились видами из вестибюля. Четвертый остался пустым.
– Вот этот, – Торкель показал на клетку наверху слева. Мужчина за пультом кликнул по ней, и она распространилась на весь экран. Они увидели одинокого человека, сидевшего на одной из скамеек возле стеклянных дверей вестибюля. Он наклонился вперед, уперев локти в колени и устремив взгляд в пол.
– Это он? – спросил Билли, хотя видел то же самое, что Торкель.
– Трудно сказать, лица не видно, – ответил Торкель.
– Что вы ищете? – поинтересовался мужчина за пультом.
– Нет ли у него на теле взрывчатых веществ, – ответил Торкель, и в комнате незамедлительно воцарилась полная тишина. Внезапно Лагергрен пошевелился. Выпрямил спину и потянулся. Когда он отвел руки назад, к стене, куртка у него на груди натянулась. Все присутствовавшие в комнате наклонились вперед.
– Ничего не выпирает, – констатировал мужчина за пультом как раз когда Лагергрен, похоже, подавил зевок и посмотрел на часы. Потом ищущим взглядом окинул вестибюль. У Торкеля возникло ощущение, что особенно долго он ждать не собирается. Придется рискнуть.
– Спасибо, – коротко поблагодарил Торкель и покинул комнату в сопровождении Билли. Он побежал обратно к безопасной двери, Страндбергу и его команде. Увидел их. Четверо полицейских, Страндберг в центре, казалось, давал остальным последние указания, но, увидев бегущего к ним Торкеля, прервался.
– Все готово? – присоединившись к ним, произнес слегка запыхавшийся Торкель.
Страндберг кивнул, подошел и протянул ему пуленепробиваемый жилет.
– Возьми, на всякий случай.
– Спасибо.
– Для тебя я не взял, – сказал он, обращаясь к Билли.
– Значит, ты останешься здесь, – распорядился Торкель тоном, не терпящим возражений, взял у Страндберга жилет и натянул на себя.
– Это действительно Убийца-застекольщик? – с интересом спросил молодой полицейский с круглым детским лицом.
– Мы думаем, что да, так что будьте осторожны, – ответил Торкель, вынимая свое оружие.
– Тогда вперед, – сказал Страндберг. Он повернулся к двери, бросил последний взгляд на остальных, чтобы убедиться, что все на местах, а затем открыл дверь и быстро переместился влево. Остальные последовали за ним и рассредоточились с вытянутым вперед оружием. Холл был почти пуст. Помимо мужчины на скамейке, на одной из скамеек в другом конце помещения сидела какая-то пара, и возле стойки с брошюрами справа от ресепшна стояла пожилая женщина. Увидев ворвавшихся полицейских, Ванна спряталась вниз. Молодая пара, обхватив друг друга руками, попыталась спрятаться. Женщина возле брошюр отступила к стене со слабым испуганным возгласом и поднятыми к голове руками.
Мужчина на скамейке не шелохнулся. Он просто смотрел на них. Будто происходящее представлялось ему самой естественной вещью на свете. Торкель, держа пистолет обеими руками, направленным в пол, сделал несколько шагов в центр образованного вооруженными коллегами полукруга.
– Давид Лагергрен? – солидным тоном спросил он.
Мужчина поднял на него взгляд, но не ответил.
– Держите руки так, чтобы мы их видели, – громко велел справа Страндберг.
Мужчина медленно повернул голову к Страндбергу, потом обратно к Торкелю, медленно поднимая обе руки над головой.
– Вам незачем так утруждаться. Я здесь для того, чтобы сдаться, – проговорил он и улыбнулся.
Ни на одной фотографии из имевшихся в Комнате он не улыбался, и Торкель отметил, что благодаря улыбке он перестал быть обыкновенным и неприметным. Он сделался отвратительным.
