– Так это же здорово – быть настолько неуязвимым!
«Да как сказать… У резистенции есть побочное свойство – пониженная чувствительность. Я не чувствую ни вкуса еды, ни запаха природы. Даже зрение у меня – монохромное. В общем и целом – неполноценный я, как ни крути. Поэтому единственное, что мне остается, – ощущать мир чувствами других существ. И в этом я – мастер».
– Это было жестоко со стороны Странника – создать тебя таким. Сознательно обречь живое существо на сотни лет страдания из-за своей прихоти…
«Не все так просто… – произнесла гигантская черепаха, задумчиво подняв глаза к небу. – Главное – понять, в чем твое истинное Предназначение».
– Что? Что значит «предназначение»?
«Ну как тебе объяснить… Посмотри на это дерево. Что ты видишь?»
– Яблоня в цвету.
«На самом деле это не яблоня, а сосна. Нет, яблоки на ней все же растут – самые настоящие, хотя и с привкусом хвои. Тоже химера, между прочим. Но не в этом дело. Истинное предназначение у этого дерева – совсем иное. Подойди и посмотри на ствол – там, где срезана кора. Что ты там видишь?»
– Тут изображены два соединенных сердца. И надпись: «Поля + Саша». И – что? Кто такие Поля и Саша?
«Не догадываешься? Кто, по-твоему, мог сделать подобную надпись на этом дереве, растущем на этой земле, в этой долине?»
– Вообще-то догадываюсь. Но я даже и подумать не мог, что у Странника были такие наклонности. Потому что на себя я подобную мерку примерить ну никак не могу!
«Это была его последняя любовь, – вздохнула черепаха. – Это была феерия чувств и ураган страсти. Тогда они долго сидели здесь, на этой самой скамейке, обнявшись, и долго смотрели на закат. А я – играл им на флейте. Они любили друг друга, а я чувствовал их обоих, и их чувства были моими чувствами. И в тот момент я был счастливейшим существом во всей вселенной! Может, в этом и было мое предназначение? А ты не стесняйся, пробуй – найди свое!»
– А как мне понять, что это – оно? У меня-то чувства на периферию не вынесены! Я все свое ношу в себе!
«А ты все же попробуй взглянуть на себя со стороны, – усмехнулась черепаха. – Непредвзято. Не вникая в смысл. И у тебя, рано или поздно, все получится».
– М-м… Это вообще-то сложно сделать – у меня третьего глаза нет.
«Взгляни образно. У тебя же есть воображение. Попробуй. Прямо сейчас».
– Я попробую. Уже пробую.
«И что ты видишь?»
– На холме растет яблоня, которая на самом деле сосна. Под ней на скамейке сидит покойный Игорь Тальков и ведет философскую беседу с гигантской черепахой. Но на самом деле он разговаривает сам с собой, потому что черепахи не умеют говорить. Вывод: мое предназначение – это психбольница.
«Хм… Тяжелый случай. Будем надеяться, что не заразный, – озабоченно произнесла черепаха, поспешно отстраняясь от меня и втягивая голову в панцирь. – Ты еще что-то хотел у меня узнать?»
– Ты здесь блокнотной странички не видел? Вот такой? – показал я листок, найденный в Артефактуре.
«Не видел, – вздохнул Археоцетрикс. – Хотя ношу ее в себе уже восьмой десяток. К сожалению, моя физиология не позволяет мне посмотреть на нижнюю часть своего панциря. Так или иначе, я должен отдать эту страничку человеку, потерявшему память. Сочувствую. Это еще хуже, чем быть таким уродом, как я».
– Ты меня там не раздавишь? – с сомнением произнес я, увидев, как панцирь приподнимается над травой на мощных столбообразных ногах.
«А смысл?» – последовал ответ, который вовсе меня не обнадежил. Но тем не менее я решительно полез под нижнюю пластину панциря, словно механик под тот же грузовой тягач. То, что меня интересовало, нашлось довольно быстро: одна из пластин, расположенных в центре панциря, была окрашена в желтый цвет. А на ней был изображен смайлик.
Оказалось, что Археоцетрикс являлся не только ходячим тараном, но и сверхпрочным, абсолютно защищенным от магии ходячим сейфом – причем о последнем факте, похоже, он даже не подозревал. И кто теперь будет говорить про свое предназначение? Творцу оно всегда виднее, а творению – так и не всегда знать обязательно.
Пластина отодвигалась простым нажатием. Внутри обнаружился обитый потертым бархатом футляр – вероятно, от той самой флейты. Но вместо инструмента в футляре лежала искомая записка с номером 22.
«Пройди через трое Звездных врат, трижды преклонив голову перед святынями, и тогда найдешь свое предназначение», – значилось в записке. Тут даже комментариев не было. Где мне искать эти врата и святыни?
«Понятия не имею, – буркнул Археоцетрикс, когда я задал ему этот вопрос. – Святыни – это предмет веры, и это не ко мне. Я – философ. А философия отрицает наличие сверхъестественного».
Между прочим, предыдущая записка, найденная мною в Артефактуре, имела порядковый номер 25. Куда же подевались два последующих блокнотных листа с номерами 24 и 23? Может быть, более подробно про врата и святыни сказано именно в них? Где я пропустил эти записки и как это скажется на моих дальнейших приключениях?
Однако мысли о потерянных листах тут же вылетели у меня из головы, когда я обнаружил в футляре миниатюрный золотой ключ. Дверь, которую он открывал, должна была быть игрушечной – допустим, это вход в кукольный театр. А что? Черепаха и золотой ключик навевают вполне определенные мысли!
– Ладно, пойду искать врата и святыни, – вздохнул я. Но напоследок все же не удержался, спросив: – Слушай, большая черепаха, тебя, случайно, за твои триста с хвостиком лет Тортиллой никто не называл?
«Память у меня хорошая, – последовал ответ. – До тебя так меня называл только один человек. И ты догадываешься – кто».
– А может быть, ты знаешь и про то, где находится дверца, которую открывает золотой ключик? – не веря в свою удачу, спросил я.
«Так вот, – невозмутимо продолжила черепаха. – Память у меня хорошая. Поэтому я прекрасно помню, что этот самый человек также попросил меня следующему, кто назовет меня Тортиллой и спросит про дверцу, дать такой ответ: «А не пошел бы ты, Буратино, туда, где деревянные мозги бесплатно раздают!»
Я потрясенно замер с открытым ртом и даже не нашелся, что ответить. Потом повернулся, словно ушибленный подушкой по голове, и пошел с холма – видимо, в указанном мне направлении. А в голове у меня играла флейта и еще долго неслась вслед слышанная в детстве насмешливая песенка про Буратино…
Я только диву даюсь, каким образом столь несерьезный субъект, как Шутник, смог дорасти до звания властелина миров. Без многочисленной верной команды супергероев тут никак не справиться. Вот только про них в эпической саге о Страннике – ни слова, ни полслова. Где же они были, когда строился его Олимп? И куда делись после того, как их босс отбыл в мир иной?
Глава 6
Храм имени меня
Спустя четверть часа дорога, утопающая в зарослях шиповника, вывела меня к острову, на котором располагался объект «Храм Аполлона». По сути, это был полноценный монастырь, с крепостными стенами и воротами, к которым вел широкий каменный мост, расположенный над заболоченной озерной протокой.
