Полутемная комната, тишина, все вещи на местах.
Фух…Приснилось…
Я протерла глаза, еще раз осмотрела комнату, чтобы точно убедиться в том, что я одна, ибо сон был уж очень правдоподобным. Но еще правдоподобнее было ощущение того, что я сижу на кактусе. И это ощущение почему-то не проходило вместе со сном.
Я поднялась с кровати – ничего особенного: ни кактуса, ни аюрведических иголок, обычное покрывало, шитое золотыми нитками.
Какого черта тогда моя задница горит так, будто ее от души отходили аппликатором Кузнецова? Да и не только она. Все тело покалывает…
И только заметив тусклое мерцание чешуек, до меня, наконец, дошло, что это мой свадебный наряд создает антицеллюлитный эффект. Вот дура! Легла спать в пайетках, или как их, эти чешуйки назвать!
Желая поскорее избавиться от костюма, я попыталась его снять, но он словно прирос к моей коже. Тогда, я стала просовывать палец в месте, где заканчивался рукав – и опять ничего.
«Надоест ходить в нем, моя комната рядом»… — слова Оушена эхом прозвучали в голове.
Ах ты ж…
И мама туда же! Сводня старая! Чтоб вас всех…дождем намочило!
Точно! Надо его намочить!
Я побежала в ванную, подставляя руку под воду, но жидкость крупными каплями стекала в раковину, а костюм даже не промок. Чертовы технологии!
И что делать? Идти к нему, умолять, чтобы помог снять костюм?
Еще чего! Не дождутся!
Я, словно за мной наблюдали, демонстративно вернулась в кровать, легла и укрылась.
Еще я не ходила и не упрашивала, чтобы меня мужчины раздевали! Ага! Вот разогналась уже!
Но запала моего хватило ненадолго. Потому что хоть зуд и прошел, но случилась другая беда. Чисто физиологическая…
Знала бы, что так будет, не пила бы с папочкой столько чая. А он, подлец, как знал, то и дело подливал мне в чашку кипятка. Вот же семейка!
Лежать я больше не могла, и чтобы хоть как-то потянуть время, а может и придумать, как самой избавиться от этих чешуек-прилипал, стала ходит по комнате. Ну как ходить…пританцовывая…
К сожалению, это не помогало. Моя гордость и упертость начинали тихонько подсказывать, что ничего страшного не случится, если я все-таки попрошу своего же мужа, снять с себя этот костюм. А вот, если я описаюсь…вот это будет неприятность.
Так и быть! Не сидеть же мне в нем вечно!
Я пулей вылетела за дверь, и, снося караульных, врезалась в двери Оушена, которые действительно были рядом.
— Открывай! — сама испугавшись своего истошного крика, я подумала, что не стоило бы так напрягаться, иначе это создает излишнее давление на мочевой пузырь.
Оушен открыл почти сразу. Неужели меня ждал?
— Сними с меня эту штуку! Быстро! — я прыгала на месте, тряся руками и подвывая.
— Как невежливо, Ариэль…— он намеренно растягивает звуки? Издевается?
— Не испытывай мое терпение! Оно на исходе! – пританцовывая, я пыталась сдержаться и не опозориться прямо перед ним и своей охраной.
— Проходи…— почти смеясь, Оушен пригласил войти.
— Не тяни! Давай скорее!
Оушен, сверкая глазами, еле сдерживаясь от смеха, подошел и коснулся моего запястья. Чешуйки тут же растворились, даря коже приятное ощущение.
— Начни не отсюда! — сквозь зубы прошипела я.
— Да…никогда бы не подумал, что буду снимать обрядовый костюм при таких обстоятельствах…— Оушен облизал меня своим синим взглядом и подошел вплотную, — так откуда начать?
Вот гад! Смешно ему!
Совсем обезумев, я прижалась к нему всем телом, чтобы этот чертов костюм исчез весь, но не вышло. Да и нечто твердое, упирающееся в мой живот совершенно заставило меня забыть о своей проблеме.
Я тяжело сглотнула и сделала шаг назад. Почему мне так неловко? Мне же не пятнадцать, а это не первый член, гордо возвещающий о своем желании меня как женщины.
— Сделай уже что-нибудь…— простонала я, и кажется, была готова даже заплакать.
Оушен коснулся моей талии, и распластав пальцы скользнул к ягодицам. Мою кожу ласкало теплым весенним ветром, и тут же обдавало жаром, исходящим от мужских ладоней.
Оушен тяжело дышал, смотря на то, как под его пальцами исчезают бирюзовые чешуйки, обнажая мой живот, бедра, попку, а я совершенно отвлеклась от своей беды, наслаждаясь томным взглядом мужчины, что был так близко.
— Кажется, этого пока достаточно! — пряча взгляд в сторону, Оушен убрал руки, и указал на нужную мне дверь.
Боже! Это лучшее, что могло случиться со мной за последние двести лет! Я почти плакала от счастья! Никогда бы не подумала, что такое обыденное и простое действие может дарить столько кайфа. Аллилуйя! Я, наконец, сделала это!
Вот только теперь надо снять оставшиеся частички костюма, от которого осталось боди и чулки. Черт! Я выгляжу еще сексуальнее!
Зато, теперь настало мое время поглумиться над тобой, мистер Океан! Ну, держись, милый!
41. Ты - моя пара.
Освежив лицо под струей холодной воды, я еще раз осмотрела себя в зеркале.
Боже мой! Ну нельзя же быть такой шикарной! Особенно в этом недостриптизерском костюме. Точнее, в том, что от него осталось. Чешуя, плотно прилипшая к моей груди, кажется обладала эффектом пуш-ап, ну или просто отлично поддерживала сестричек в выгодном положении. Сейчас это смотрелось так, будто я надела болеро с длинным рукавом, но с супер-откровенным декольте. На животе же остались лишь одинокие чешуйки, оставшиеся после прикосновения Оушена. Они ярко вспыхивали в свете свечей, привлекая внимание к моей обнаженной коже. Бедра были усыпаны бирюзовым блеском более густо, и чем ниже, тем больше все эти остатки свадебного наряда походили на чулки.
Что ж, весьма супер-секси-хат! Вроде бы одета, но все стратегически важные места, которые должны быть прикрыты хотя бы бикини, оголены и призывно поблескивают. Кстати! Где мои трусы будущего для «этих» дней? Я же точно надевала их под наряд…Неужели, они растворились вместе с чешуей? Благо, из меня не льет, как из грозовой тучи, и у меня есть пара минут, чтобы добраться до своей спальни, не оставляя красных следов.
— Ты в порядке? — голос из-за двери отвлек меня от созерцания своей неотразимой офигенности.
Я набрала побольше воздуха, чтобы не стушеваться и скрыться из комнаты мелкими перебежками, а гордо продефилировать по его спальне походкой от бедра, заодно вызывая обильное слюнотечение у мистера «Синие глаза», пока его руки будут касаться меня, чтобы окончательно раздеть.
Конечно, можно сейчас уйти в свою комнату, надеть эти чертовы трусы, замотаться в столь любимый фаресками балахон и вернуться к Оушену для раздевания завтра. Но…мы же не ищем легких путей! Пусть помучается, праведник чертов! Тем более, что ему точно ничего не светит в «дни тишины».
