– Отлично, спасибо.
– Вы все из Лондона, значит, должны знать миссис Джонс. У вас по-прежнему туманы?
Туманы! Среднестатистический американский провинциал обычно составляет впечатление о Лондоне по дневным телепередачам и регулярно повторяемым старым фильмам о Шерлоке Холмсе.
– Да, мадам, город по-прежнему накрыт туманом, густым, как гороховый суп, все вокруг черно-белое, а Джека Потрошителя до сих пор не поймали, знаете ли.
– Правда?.. Но мне просто нравится ваш акцент… он такой милый! Скажите мне что-нибудь по-британски!
Я не Рекс Харрисон, красавица!
– Хорошо, слушайте меня, я говорю с самым лучшим британским акцентом из возможных: принесите мне, пожалуйста, мое пиво, а то я умру от жажды!
Любопытные местные жители всегда начинали разговор так:
– Ребята, вы группа?
Нас, техников, очень злило, что нас путают с хлипкими музыкантами, так что мы обычно отвечали:
– Нет, мы сварщики из Цинциннати.
– О, правда? Здорово. Вы приехали в город на какое-то собрание?
– Да, примерно.
– Не, вы серьезно? Ребята, вы же англичане, правильно?
– Правильно.
– Вы НЕ МОЖЕТЕ не быть группой – The Beatles же англичане, правильно?
– Правда? Как интересно. Хорошо, на самом деле мы действительно группа.
– Вот, я же вам говорю, что не могла ошибиться. Как вы называетесь?
– «Гарри Стомпер и Обдолбанные Свиньи-Соплежуи из Уигана».
– Гарри Стомпер? Э-э-э… я могла слышать хоть одну вашу песню?
– Нет, сомневаюсь. Мы андеграундная группа.
– Ох… ну, приятного вам дня.
Тут до нее доходит.
– Эй, ребята, вы надо мной прикалываетесь, что ли? Вы же Queen, правильно?
(Должно быть, на эту мысль ее навели наши футболки, куртки, пропуски на сцену и банданы с символикой Queen.)
– Нет. Мы работаем на Queen.
– Отличная группа! Обожаю их песню Stairway То Heaven… правда, не знала, что они из Англии. Ладно… а скажите, этот певец, как его, Меркьюри… он педик, да?
– Нет-нет, он притворяется, – заговорщицки шептали мы в ответ. – Он просто очень интересуется мотоциклами. И байкерскими бандами.
– Ага… я так и думала, он такой милый парень, черную кожу носит… и попа у него отличная. Хотите еще пива?
– Конечно… а вы придете на концерт завтра вечером?
– Ух ты! Конечно! У меня через час заканчивается смена, и… если вы не заняты…
– Нет. Знаете, у меня как раз есть немного свободного времени…
Удивительно, сколько людей даже не подозревали, что Фред гей – или не хотели в это верить. Кто-то не поверит никогда. Хотя, в общем-то, а какая разница?
Кто-то знаменитый… Оскар Уайльд? (Он, кстати, был геем.) Или, может быть, Марк Твен? (Не знаю.) Или даже Джордж Бернард Шоу? (Близкий друг Лоуренса Аравийского…) В общем, кто-то из них однажды сказал, что Америка и Англия – это две нации, разделенные одним языком.
Классический пример – слово «fag». Для нас, британцев, «fag» – это сигарета, а для американцев – мужчина-гомосексуалист. Я не раз задавал вопросы, которые в Америке звучали как «Можно мне педика?» или «Какой у вас выбор педиков?».
И на меня очень странно смотрели в ответ.
Поскольку почти вся техническая команда курила, нам пришлось искать альтернативное местное курево, когда закончились все двести «Бенсон и Хеджес Кинг Сайз», купленные в дьюти-фри. Выбор обычно падал на «Уинстон» или «Мальборо», иногда – ментоловый «Кул». Но, пожалуйста, не просите «20 Уинстон» в США: продавец посмотрит на вас с недоумением.
– Вы уверены?
– Да. «20 Уинстон», может быть – даже 40.
– У вас есть деньги? – подозрительно спросил он.
– Конечно!
Пачка стоила всего пару долларов.
И тут я понял, что в США надо просить «пачку сигарет», а не называть их количество в пачке.
После утренней сигареты наступало время завтрака.
Завтрак в Америке (был такой альбом у группы Supertramp) – это очень жесткое и неожиданное знакомство с местным образом жизни. Во многих ресторанах и кофейнях работала система «метрдотелей Нового Света», где нужно было минут десять «ждать посадки», после чего вас звал к столу женский голос, способный резать сталь на расстоянии в десять ярдов.
Вы не заказываете «столик на двоих или четверых» – вы всегда «компания».
«Хине – компания из одного – вам сюда, пожалуйста».
После того как вас сажала на место «Привет, я Шерри, сегодня я вас обслуживаю», слишком радостная для такого раннего часа, вас накрывала тень от пышной прически и засасывала пустота, спрятанная под широкой улыбкой «ПРИВЕТ, Я БОББИ! Сегодня утром я ваша официантка – как у вас дела, ребята?».
На случай, если после такого оглушительного представления вы все-таки забывали имя Бобби, на ее накрахмаленной униформе красовался огромный пластиковый бейджик, который можно было разглядеть с расстояния в 50 футов. Она уже держала в руках неизменные пинтовые кружки с ледяной водой и, пока мы разглядывали ламинированные меню, отбарабанивала специальные предложения – буквально отбарабанивала своими металлическими брекетами.
Мы страдали от мук выбора, а официантка все не уходила, кружа у стола, словно наглотавшаяся спидов кукла Барби в человеческий рост.
– Хорошо, хорошо. Что вам принести, ребята?
– Мне, пожалуйста, яиц.
– Вам в каком виде? Вкрутую, пашот, всмятку, «в мешочек», яичницу или омлет?
– Охренеть! Вот это выбор!
Далее следовали длительные дискуссии на тему, хочу ли я сосиски или котлеты с одним из девяти вариантов картофеля – или кукурузной кашей? Апельсиновый сок, как оказалось, бывает «малый, стандартный, средний, большой и огромный». А потом мы дошли до горячих напитков…
– Отлично… принести вам кофе?
– Нет, мне, пожалуйста, чаю.
– Нет проблем, со льдом или горячего?
– Горячего, конечно!
– Вам к нему сливки или лимон?
– Нет, молоко – холодное молоко!
– Имеете в виду, и того и другого?
– НЕТ! МОЛОКО! Такая белая жидкость, которую получают из коров!
– Хорошо, сэр, я посмотрю, что можно сделать… мне выписать каждому отдельные чеки?
– Нет, мы платим наличными!
– Здорово! Ребята, вы такие классные – вы, случаем, не группа?
– Да, именно!
