– Итак.
– Что именно ты хочешь знать?
– Что у тебя с лицом?
– То же, что и с машиной. Еще вопросы?
Кэмерон молчит. Жако вздыхает, откидывается на спинку дивана и, прикрыв глаза, говорит:
– Ладно. У одного парня из нашей округи, Сержа, есть кузен, который держит клуб смешанных боевых искусств рядом с парковкой на Флетс. Он все спрашивал, не хочу ли я принимать участие в боях, говорил, что будет меня тренировать. Я согласился. Выступаю по вечерам в пятницу. Уже какое-то время.
У Кэмерона непроизвольно открывается рот. Жако всегда вступался за Кэмерона, если кто-то начинал его доставать, но он всегда помнил о своих силе и росте. Чтобы Жако начал драться нарочно или ради развлечения? Ничего глупее Кэмерон в жизни не слышал.
– Ты что, шутишь? Ты в… чертовом бойцовском клубе? Что, за деньги?
Жако пожимает плечами.
– Иногда. Платят неплохо, если выигрываешь. Но раз уж я разоткровенничался, ты, наверное, знаешь… – Он открывает глаза и смотрит на Кэмерона в упор. – Может, мне просто хотелось кого-нибудь избить или получить по морде. Я в этом отношении неразборчивый.
– Бардак, – говорит Кэмерон.
– Сказал парень, у которого мать жива, – откликается Жако с безрадостным смешком. Кэмерон морщится. – В общем, пару недель назад меня поставили против парня – и я сразу понял, что не стоит этого делать, ясно? Было очевидно, что у него мозги, как у питекантропа. По одному его взгляду я понял, что, если побью его, он это примет на свой счет. Так и вышло.
Жако делает глубокий вдох и снова закрывает глаза.
– И знаешь, что самое странное? Мне почти полегчало. Я все время ходил и оглядывался, думал, не прикупить ли оружие или еще что.
«Так вот почему ты искал в Интернете оружие», – чуть было не выдает Кэмерон, но вовремя прикусывает язык.
– Но теперь все закончилось. Он явился за моей машиной. Представляешь? За клятой машиной. Ну и придурок. И по счастливому стечению обстоятельств я забыл дома каппу, вернулся и увидел, как этот урод разбивает фары бейсбольной битой.
– Он ударил тебя битой?
Объятый праведным гневом, Кэмерон делает попытку вскочить, но не может удержаться на ногах и падает обратно на диван.
Секунду Жако смотрит на него, а потом начинает смеяться: на этот раз совершенно искренне, с размаху хлопает себя ладонями по коленям, пока его хохот не переходит в кашель.
– Проклятье, Кэмерон. Не смеши меня, больно. И, да, он ударил меня битой, но, как видишь, сделал это всего раз.
Кэмерон смотрит на заплывший глаз друга, потом переводит взгляд на окно.
– Знаешь, дождь заливает салон твоей машины, – замечает он.
Жако пожимает плечами:
– Возможно, это к лучшему. Тот дебил помочился на заднее сиденье, после того как разбил стекла. Я уже упоминал, что с этим типом что-то не так?
Кэмерон не может сдержать смешок и ловит себя на мысли, что это самый длинный его разговор с другом за последние несколько месяцев.
– Не могу поверить, что ты вступил в подпольный бойцовский клуб.
– Знаю, – отвечает Жако. – Это безумие, саморазрушение, и я уверен, твой мозгоправ много чего может сказать по этому поводу. Только, старина, пока я жил в доме один после смерти мамы… ты просто не представляешь, каково это. И хорошо, что не представляешь. Но ты не поймешь.
– Ты мог бы переехать, – говорит Кэмерон. – Почему ты не нашел другое жилье? Продай этот дом, обзаведись симпатичной квартиркой где-нибудь в деловом районе.
Жако качает головой:
– В другом месте будет еще хуже. Здесь у меня, по крайней мере, остались добрые воспоминания.
Лучшего начала разговора нельзя и желать. Кэмерон улыбается и говорит:
– Тогда у меня для тебя кое-что есть.
* * *
Двадцать минут спустя Жако встает и медленно идет в кухню. Дойдя до двери, он останавливается как вкопанный и с такой силой хватается за дверной косяк, что костяшки пальцев белеют. Возле раковины стоит невысокая черноволосая женщина с круглыми бедрами, в руках у нее полотенце, она вытирает тарелку и тихонько напевает себе под нос. Услышав звук шагов, она поворачивается и улыбается.
– Привет, chiquito
[13], – говорит она. – Вот, посуду мою. Ты голодный? Как дела в школе?
Жако тяжело сглатывает. Его глаза за стеклами очков дополненной реальности увлажняются.
– В школе все хорошо, Amá.
Милана Веласкес лучезарно улыбается сыну, поворачивается, чтобы убрать тарелку. Дверца шкафа остается закрытой, но женщина этого, похоже, не замечает. Рука, держащая тарелку, исчезает в дверце, потом появляется снова, но уже без тарелки.
– Рада это слышать.
Сидящий на диване Кэмерон спрашивает Жако:
– Ты ее видишь?
– Да, – говорит Жако, поспешно вытирая слезы. – Да, она здесь.
* * *
Жако остается в кухне еще несколько минут, потом возвращается на диван, снимает очки дополненной реальности и бережно сжимает их в ладонях, словно боится сломать. Какое-то время парни молчат.
– Она выглядит моложе, – наконец говорит Жако.
Кэмерон кивает:
– Все видеозаписи, что я нашел, были сделаны несколько лет назад, в основном когда мы с тобой были детьми. В последнее время она почти ничего не писала на своих страничках в соцсетях. Если у тебя есть более поздние записи, я могу подправить.
Жако качает головой:
– Нет, в смысле она отлично выглядит. Не нужно ничего менять. Просто… я даже не понимаю, что только что произошло. Она всегда будет на кухне?
– Нет, она пойдет туда, где находишься ты, пока на тебе очки. Для первого раза я использовал мытье посуды – мне показалось, что так ваша встреча пройдет более непосредственно.
Жако медленно кивает, как человек, находящийся в трансе:
– Я учился в седьмом классе, когда снял это видео. Просто играл с камерой, знаешь? Никогда не думал, что…
Он умолкает, и Кэмерон подскакивает:
– Итак, значит, мы договорились. Это статичная программа, а не искусственный интеллект. Что-то вроде домашнего видео, с которым можно поговорить, или…
– Как та голограмма в виде Дэдпула, зазывавшего всех на сеанс и махавшего рукой в сторону очереди к билетной кассе, – продолжает Жако.
Кэмерон смеется:
– Ага, что-то вроде того. Разница в том, что ты увидишь ее, только когда запустишь программу и наденешь очки. Обещаю, она никогда, никогда не покажет тебе свою задницу. – Жако заметно расслабляется. – Она может с тобой говорить, – продолжает Кэмерон, – но ее словесный репертуар ограничен. Если ты попытаешься вести с ней долгий разговор, она начнет повторяться. Короче говоря, она не станет новой личностью, суперкомпьютером из «Космической одиссеи»
[14] и даже персонажем из «Мира Дикого Запада»
[15].
