– Бен, это Мадлен! – воскликнула моя Принцесса. – Спаси ее!
– Тогда нам придется сразу уехать…
Но переживающая за малышку Беатрис меня не услышала:
– Скорее, Бен, ей всего двенадцать!
– Захар, срочная эвакуация, – произнес я в коммуникатор. – И берем с собой девочку.
– Есть, – коротко отозвался мой человек.
И Беатрис вновь вздрогнула, на этот раз от того, что погромщики начали падать. Вступать в переговоры Захар не собирался, его парни открыли огонь – промахнуться с такой дистанции у них бы не получилось, – и прикончили насильников за три быстрые секунды. Затем шестеро моих ребят выскочили на улицу: четверо прикрывали, двое подхватили пребывающую в прострации Мадлен и затащили в дом.
Я хотел приказать проверить соседнее здание, но в этом не было необходимости: как только девочка оказалась в безопасности, группа из четверых парней перебежала бульвар и скрылась в подъезде.
– Две минуты, патрон, – раздался в наушнике голос Захара.
– Нужно идти, – я поднялся и подхватил с дивана небольшой рюкзак. – Через две минуты здесь будет толпа, с которой нам не справиться.
– Что с родителями Мадлен? – нервно спросила моя Принцесса.
– Захар?
– В доме напротив чисто, – сухо доложил командир телохранителей. – Других пассажиров не будет.
– Они не выжили, – сообщил я девушке. – Мне жаль.
Беатрис кивнула и в последний раз оглядела гостиную. Затем взяла меня за руку – ей требовалась поддержка, – и печально поинтересовалась:
– Мой любимый город падет?
Щадить Принцессу я не собирался и ответил, как есть:
– Есть только один Вечный Город. Все остальные падут.
Париж, что некогда как светлый купол храма
Всемирного блистал,
Стал ныне скопищем нечистоты и срама,
Помойной ямой стал,
Вертепом подлых душ, мест ищущих в лакеи,
Паркетных шаркунов,
Просящих нищенски для рабской их ливреи
Мишурных галунов,
Бродяг, которые рвут Францию на части
И сквозь щелчки, толчки,
Визжа, зубами рвут издохшей тронной власти
Верхний Вест-Сайд
Манхэттен, Нью-Йорк
США
Грохот…
Проклятый, совершенно невозможный грохот… Как будто обрушилась крыша… Как будто приближается камнепад, грозя снести стоящий на склоне горы дом… Как будто…
– Чтоб вы сдохли, – пробормотала Эрна и открыла глаза.
И громко застонала: от яркого света, накатившей дурноты, занывших мышц, особенно – от занывших мышц, потому что проснулась Эрна скрючившись в ванне и теперь с огромным трудом распрямляла руки и ноги.
И стонала.
– Будь оно все проклято!
В голове шум, во рту – неприятная сухость, руки и болят, и дрожат, и такое чувство, будто чужие, общее ощущение: «Вчера было весело!»
Выбравшись из ванны – и едва при этом не упав, – Эрна посмотрела на себя в зеркало и вновь ощутила дурноту, на этот раз – от отвращения. Волосы в ужасном беспорядке, глаза красные, под глазами мешки, из одежды – только футболка и… – последовала быстрая проверка гардероба, – и трусики.
«Трусики на месте…»
Это, конечно, ничего не значило, поскольку в памяти вчерашние события до сих пор не всплыли, но девушке стало легче.
Эрна порылась в шкафчиках, отыскала тюбик зубной пасты, почистила зубы, умылась, причесалась, убедилась, что теперь отражение в зеркале вызывает не отвращение, а тихий вздох, и вышла из ванной, оказавшись в длинном и темном коридоре.
В котором пахло разлитым алкоголем и выкуренной вчера травой.
– Прекрасно…
К счастью, в ванной девушка отыскала чьи-то босоножки, и ей не пришлось босиком шлепать по заляпанному полу.
– А мы и в самом деле неплохо повеселились…
Впрочем, так и планировалось.
Выход Карифы на свободу пикси решили отпраздновать в одном из своих клубов – «Samba Chili», отправились в него на розовом внедорожнике, там повстречали подружек и начали праздновать… Нет! Праздновать начали по дороге, открыв то ли четыре, то ли шесть бутылок шампанского, в клуб приехали разогретые, и потому финал праздника Эрна помнила нетвердо… Ладно, если честно – совсем не помнила.
Кажется, были стриптизеры.
И заглянув в гостиную, Эрна убедилась: да, стриптизеры были, но сейчас устали и уснули. Один на полу, на надувном матрасе, двое на диванах и еще один на столе. Одежда валяется отдельно. Рядом с каждым мужиком – не менее двух пикси.
– Прекрасно…
Эрна еще раз проверила трусики, затем подняла с пола полупустую бутылку с водой, сделала большой глоток и пошла дальше. В следующей комнате обнаружила примерно то же, что и в гостиной, только стриптизеров здесь оказалось меньше, а пикси – больше. За следующей дверью, в спальне, активно трахались, причем, если судить по голосам, не менее пяти человек, а на кухне, в которую Эрну в итоге вывел коридор, девушка обнаружила пьющую кофе Карифу. Феллер молча кивнула подруге, подошла к кофейнику, налила себе и уселась напротив.
– Как мы здесь оказались?
– Приехали из клуба.
– К кому?
– Это одна из наших квартир.
– Понятно, – Эрна сделала глоток кофе. – Во сколько я вырубилась?
– Примерно за час до того, как мы уехали из «Samba».
– И что?
– И все, – Карифа помолчала. – Я думала положить тебя спать, но не успела: когда парни тебя притащили, ты очнулась, заявила, что не хочешь быть трахнутой, и заперлась в ванной, оставив нас с одним унитазом на всю компанию, потому что Оити не разрешила выбивать дверь. Мы пытались тебя разбудить, но не получилось.
– Стучали?
– Да.
– Поэтому у меня голова болит?
– Не уверена.
Девушки рассмеялись, а затем Эрна спросила:
– Надеюсь, я не наделала глупостей? – постаравшись выразиться так, чтобы вопрос прозвучал с небрежным безразличием.
– Нет, – качнула головой мулатка, которая прекрасно поняла, что имеет в виду подруга.
– Хорошо…
– Но когда тебя уже выключило, но еще не вырубило, ты просила всех называть тебя Мегерой.
– А-а, – Эрна отвернулась. – Какой-то идиотизм, правда?
– Я тоже так подумала, – в тон ей ответила Карифа. – Поэтому не стала искать в сети информацию о хакере, работающем под ником Мегера, и не стала узнавать, что он хорошо известен в Европе как опытный сетевой наемник.
