– На этой неделе я потеряла родителей. Сразу обоих, и маму, и папу… Кроме них у меня никого не было, и я… я захотела умереть, потому что рядом не оказалось, как ты выразился, надежного человека. Но случилось так, что ты решил мне помочь… – Беатрис подняла на меня взгляд. – Потому что я красивая?
– Ты обратила на себя внимание, – не стал скрывать я. Глупо скрывать очевидное.
– То есть если бы я тихо стояла в уголке, страшная, без косметики и в плохой одежде, ты бы меня не заметил?
Я добавил в бокалы вина, но немного, показывая, что у меня нет цели подпоить гостью, пыхнул сигарой и ответил:
– Ты – очень красивая женщина, Беатрис, ты специально оделась так, чтобы привлечь внимание, и у тебя получилось. Разве не это было твоей целью?
– Это, – признала Беатрис.
– Тогда чем вызван вопрос?
Несколько секунд девушка обдумывала мои слова, затем поднялась:
– Я уйду, как проснусь.
– Я распорядился насчет завтрака, его принесут в твою комнату через двадцать минут после того, как ты позвонишь в колокольчик.
– Думала, ты предложишь позавтракать вместе.
Принцесса произнесла фразу ровно, без всякого подтекста, чем окончательно меня покорила.
– Я уеду через час, нужно быть в Москве завтра утром, – я повертел в руке бокал.
– Получается, ты совсем не будешь спать этой ночью?
А вот этого не ожидал я – заботы. Беатрис задала вопрос с машинальной естественностью, услышала мои слова, прикинула, сколько сейчас времени, и забеспокоилась. В последнее время такое внимание ко мне проявлял только Захар. Но его беспокойство связано исключительно с моей безопасностью.
Я растерялся.
Она поняла, но вида не показала.
И окутавшая кухню тишина намекнула, что мой особняк способен превратиться в дом. И я снова пыхнул сигарой, стесняясь показать, что улыбаюсь, как счастливый китайский болванчик.
– Я мало сплю, Беатрис, у меня редкое генетическое отклонение, которое позволяет тратить на отдых два-три часа в сутки. Это хорошо, потому что мне нравится то, чем я занимаюсь.
– Получается, ты живешь дольше других.
– Да, – подтвердил я. – Но и умереть придется раньше.
Она вздрогнула:
– Извини.
– В этом никто не виноват, – я сделал глоток вина. – После завтрака водитель отвезет тебя домой, а Захар обеспечит охрану.
– Охрану мне? – Беатрис подняла брови. Ей не понравилось то, что она услышала.
– Ни о чем не беспокойся, – пообещал я. – Люди Захара умеют быть идеально незаметными.
– Зачем? – Она решила, что я не понял предыдущий вопрос.
– Я вернусь через три дня и хочу быть уверен, что встречу тебя в добром здравии.
Беатрис поднялась, собираясь отправиться в комнату, сделала несколько шагов, но задержалась в дверях, повернулась и посмотрела на меня так, как я уже любил, – в упор. Под этим взглядом я таял и становился другим – неимоверно сильным. Никогда раньше я не испытывал ничего подобного. Никогда раньше я не хотел, чтобы женщина смотрела на меня вечно.
– Как мы встретились, Бен? – спросила Беатрис.
И я ответил:
– Нас вела Судьба.
Она помолчала, после чего очень серьезно сказала:
– Я так и подумала.
И вышла.
///
Я позвонил Беатрис через два дня, находясь в двадцати минутах лёта от Парижа. Она сказала, что не ждала моего звонка так рано.
Я спросил, что она делает, Беатрис предложила поинтересоваться у Захара.
Я спросил, есть ли у нее планы на вечер. Она ответила, что не хочет никуда идти.
Мы оба знали, что означает ее ответ.
Я приехал в маленькую квартиру на бульваре Гарибальди прямо из аэропорта. И остался до утра. И прожил в ней две недели, наплевав на все дела. На все на свете дела. Наплевав на то, кем был и кем стал. Наплевав на договоренности и обязательства. Впервые в жизни чувствуя себя абсолютно счастливым и зная, что долго это не продлится.
Оздоровительный центр «Kingdom of Charms»
Верхний Ист-Сайд, Манхэттен
Нью-Йорк, США
– Когда я только стала пингером, то думала, что татуировки на искусственных руках – большая глупость. В чем смысл рисунка на псевдокоже?
– В том, что, если рисунок разонравится, его легко сменить на новый, – поразмыслив, ответила Эрна. – С псевдокожи краска стирается на раз.
– И многие меняют, – подтвердила Карифа. – Чуть ли не каждую неделю стирают прежние тату и лепят новые.
– Не одобряешь?
– Мне плевать, потому что для них эти рисунки – украшение, а не тату.
– В чем разница?
– В тату должен быть смысл… – мулатка машинально бросила взгляд на обнаженные по локоть руки, покрытые густой разноцветной вязью. – Когда ты знаешь, что рисунок останется с тобой навсегда, выбираешь его тщательно, с умом.
– Не все так поступают.
– Нет смысла говорить о тех, кто не может остановиться. Я говорю… – Амин помолчала. – Я говорю о себе, а я… Я перенесла на псевдокожу все, что у меня было до установки новых рук.
Налет на филиал Первого Восточного и последующее отступление прошли идеально. Поскольку девушки не были ограничены во времени, Карифа последовательно, без спешки, взломала абсолютно все ячейки и забрала все, имеющее хоть какую-то ценность. Для того чтобы перенести добычу, понадобилось десять плотных армейских сумок и, соответственно, пять ходок, после чего «Форд» покинул переулок и переехал в расположенный неподалеку подземный паркинг, «пара уголков» которого находилась вне поля зрения видеокамер. Ожидавшие их пикси помогли Карифе и Мегере перетащить добычу в метро и погрузить в «случайно» притормозивший технический вагон. Затем последовало увлекательное путешествие через добрую половину города, закончившееся перегрузкой добычи в объемистый фургон курьерской службы, который сразу же направился в штаб-квартиру «pixy». А Мегера и Карифа – к Эрне, где завалились спать, весьма довольные собой. Проснулись в одиннадцать, наспех позавтракали и поехали в «Kingdom of Charms» в неприметном городском электромобиле, который Мегера взяла напрокат пару дней назад. Но при этом за руль все равно уселась мулатка.
– То есть ты свои татуировки не сотрешь? – продолжила разговор Эрна.
– Каждая из них что-то для меня значит, и когда я на них смотрю, то вижу себя, – Карифа помолчала, после чего кивнула на искусно выполненное мужское лицо, из левого глаза которого вытекала слеза: – Этот рисунок я сделала в память о первой любви. Мне было пятнадцать, а он был самым крутым парнем района. Мы были вместе три месяца, а потом он умер от передоза в Центральной тюрьме Нью-йоркского метрополитена. Думаю, передоз устроили полицейские, потому что Линкольн был дерзким… – Еще одна пауза, кивок на два скрещенных ножа, под которыми была набита дата: – Эту сделала после первого убийства. Долго думала, как отметить событие в тату, увидела эскиз – и влюбилась в него. – Следующий кивок указал на веселого робота из старого мультфильма. – Эту набила, став пингером…
