И я готов биться об заклад, что у нее на языке крутится колкая фраза-ответ: «От нервного тика?». По крайней мере, я уверен, что при подобных манипуляциях с моей стороны, она бы ответила именно так.
Но Артему она мягко улыбается, как будто весьма польщена таким вниманием. А потом удивляет меня еще больше ответом:
— Советую попробовать кофе с домашней соленой карамелью. Уверена, вы оцените вкус.
Какая домашняя карамель? Откуда? У нас такой нет!
Но этот олух уже соглашается.
И несмотря на знаки, которые я ему подаю, решения не меняет. Ладно, как знает. Мне удается убедить женщин сделать правильный выбор — моя совесть чиста.
Артем тянет на себе всю беседу, Мила жадно глотает его слова, мне кажется, ей все равно, что он говорит, не уверен, кстати, что она все понимает, потому что есть у моего приятеля привычка вворачивать что-то сложное, из энциклопедии. Кристина в беседу не лезет, иногда выдает улыбки, но они приходятся в тему. Пожалуй, был в ее коллекции хотя бы детский томик энциклопедии, был. Хотя я бы поставил на более широкую коллекцию.
Все при деле. Я жду чай. Долго жду.
Взглянув на часы, понимаю, что за пятнадцать минут можно не только приготовить, остудить, но и выпить сразу три чашки и звоню в приемную. Помощница пытается юлить, просит подождать еще хотя бы пару минут, но я хочу убедиться, что она вообще хоть что-нибудь делала.
— Несите, — настаиваю.
— Как скажете, — вздыхает она.
А потом мы получаем заказанное. Две чашки, в которых даже цвета чая не видно из-за того, что сверху плавают какие-то листочки, веточки и даже цветы. Одна — в которой вся эта цветочная композиция летней полянки живописно плавает на целых трех дольках лимона. А Артем, видимо, за доверие получает кофе с удивительно вкусным запахом карамели!
— Ну и где справедливость? — поднимаю взгляд на помощницу.
Глава 32
Лев
И вот как раз когда есть хороший повод смутиться, она улыбается. Причем, не с ехидцей, не каверзно, не самодовольно, а как-то тепло.
И вместо того, чтобы отправить ее с этим чаем, сказать все, что я думаю о ее способностях, ловлю себя на том, что завороженно смотрю на эту улыбку.
Потому что Алла меняется.
То, что у нее хорошие внешние данные, я отметил, когда только заметил ее. Но сейчас она словно приоткрывает завесу, за которой прячется настоящее. И мне хочется не только удержать это, а приоткрыть еще больше.
Странное желание, неуютное. Куда проще открывать женщину, снимая с нее одежду. Так быстрее, надежней и без неприятных сюрпризов.
И я отчетливо улавливаю это желание у Артема. Он не просто смотрит на девушку. Он уже представляет, как она будет выглядеть, если удастся ее уложить под собой.
— Вы свободны, — отпускаю помощницу.
Удивленный взмах ресницами, взгляд в сторону — как будто она пытается вспомнить, как и почему очутилась здесь. И я невольно сжимаю пальцы в кулак, когда замечаю, как пропадает улыбка.
Секунда, кивок, и вот передо мной снова просто помощница моего заместителя. Своенравная, острая на язык, с колким взглядом, при этом смотрит словно бы вскользь, на что-то обыденное, несущественное.
Едва она выходит, Артем качает головой, взъерошивает светлые волосы и снова заливается соловьем, развлекая своих спутниц. Мила едва не давится, но, опасливо бросив взгляд в мою сторону, медленно пьет чай, мужественно жуя даже чаинки. Я начинаю с единственного съедобного, что мне предложили — лимонов. А вот Кристина просто помешивает чаинки и веточки, пожалуй, как и Алла, тщетно надеясь их утопить.
Удовольствие от чаепития получает только один человек. Наверное, потому, что у него, в отличие от нас троих, кофе.
После трапезы, во время которой Миле удалось даже перекусить, а Кристине поработать над мелкой моторикой, Артем выпроваживает девушек в приемную первыми.
— Ну как тебе? — интересуется моим мнением. — Мне не для жизни, ты в курсе. Но, по-моему, парочка вечеров будут нескучными.
— Я бы отпустил Милу сразу, — озвучиваю свой вариант.
— На тебя плохо действует то, что произошло с Максом и Пашкой! — отмахивается он от совета. — Кстати, загляну к Максу — он на работе? Пусть увидит, от чего он добровольно сбежал! Жалко, Пашку подразнить не удастся! Слушай, а твоя секретарша…
— Это мой личный помощник, — заметив знакомый блеск в глазах, на корню пресекаю поползновения в эту сторону. — И, по-моему, двух с тебя хватит.
— Ну да, ну да, — кивает с усмешкой Артем и подмигивает уже у двери. — А знаешь, я тебя понимаю. От твоей прежней личной помощницы такой холод, что прямо мороз по коже. А эту хочется…
Я встаю с кресла, и Артем со смехом открывает дверь и тут же сбегает, прихватив из приемной двух барышень.
Поставив чашки на забытый в кабинете поднос, выношу их временной помощнице. Она принимает это как должное. Даже, по-моему, не слишком довольна, что я их сам не помыл. Все больше сочувствую Пашке.
— Что скажете? — отвлекаю Аллу от созерцания закрытой двери, за которой только что скрылась колоритная троица. — К кому из девушек советуете присмотреться внимательней?
— Вам ни одна не подходит, — получаю тут же ответ.
И не то, чтобы я был иного мнения, но все-таки хочется услышать более детальное пояснение.
— Почему же? Обе блондинки, красивые, настроены на серьезные отношения. Как раз мой случай, разве не так?
Она смотрит на меня как на больного в последней стадии рака, который об этом не знает. А потом все же решает рассказать, почему у меня ни единого шанса.
— Боюсь, — говорит она, — если к одной из блондинок вы присмотритесь чуть внимательней, она от страха потеряет сознание. У меня ушло три минуты и две таблетки валерианы, чтобы ее успокоить, когда она вышла в приемную и оказалась без моральной поддержки вашего приятеля. Она постоянно оглядывалась на закрытую дверь, и облегченно выдохнула, когда вы там так и не появились.
— Допустим, — не спешу радовать ее удивительным совпадением нашей оценки. — Хотя это дело привычки.
— Даже если она к вам привыкнет, и устроит вас на первых порах… — Она кивает на чашки, по отпечаткам губной помады безошибочно узнавая, где чья. — Вы быстро устанете от ее безропотности. Ей не понравился чай, но на дне не осталось даже веточек или цветочков. Так будет и в жизни.
— А что со второй?
— А у второй в мыслях другой человек, — опять улыбается, на этот раз как-то мечтательно. — И это не вы.
— С чего такая уверенность?
— Она попросила у меня рецепт соленой карамели и два раз уточнила, как сделать именно такой кофе, как приготовила я.
— А Артем?
