Коре захотелось сломать колотушку о колено, и останавливала ее лишь мысль, что это чужая вещь.
− Ты все еще рисуешь? − спросила ее рыжая девочка в рваной зеленоватой дерюжке, внезапно возникая из-под камня.
− Да… Ой!
Кора испуганно посмотрела на нее.
Выдуманная подружка из детства решила стать реальной, чтобы появится спустя десяток лет и спросить, продолжает ли она рисовать. Сколько еще открытий ей предстоит пережить?
− Это хорошо, − сказала девочка. И зачем-то сделала кувырок назад, задержавшись на мгновение на руках. − У тебя всегда получалось правильно. Это твой природный талант.
− А учитель говорит, что у меня проблемы с перспективой, − растерянно ответила Кора, делая свой вклад в копилку сумасшествия.
− Кто знает, может это у мира проблемы с перспективой, а ты все видишь так, как есть?
Из под копны вьющихся волос глядели смеющиеся рысьи глаза. На лице ребенка они смотрелись чужеродно. Чем больше Кора рассматривала пришедшее на зов существо, тем больше различала несочетающихся деталей. В детстве ей казалось, что ее гостья − девочка. Сейчас же она не была в этом уверена.
− Я надеялась, мне помогут, − сказала Кора.
− Конечно! Ты всегда была нашей любимицей. Помнишь, как стучала ночью в стену у кровати, а мы тебе отвечали? Твоя мать так испугалась, когда это увидела. Она ведь знала, что ваша квартира угловая и дальше ничего нет. А тебя никакие странности не волновали. Ты была живой.
− Я и сейчас живая.
− Сейчас ты трусиха − хрустальный смех заблудился в изгибах дома. − Столкнулась с чужаками и поджала хвост!
− Так ты расскажешь, как победить абаасов?
Необходимо было гнуть свою линию. Сущность верхних слоев могла заболтать ее, заставить забыть о начертанной цели: не из злобы, конечно, а скорее от легкости натуры.
− Зло пришло в твои края, − понимающе кивнуло рыжее дитя. − Все пути сошлись в этом городе. Путь потерянных душ, защитницы, защитника и голодных пустот. Твоя роль в том, чтобы уберечь место Перехода от их загребущих лап. Для этого ты и пришла сюда.
− Постой! Хочешь сказать, меня затащили в Чеховск, обманом сделали смотрительницей призрачного общежития и заставили пережить настоящий ад только для того, чтобы я не позволила абаасам получить доступ к «кормушке» их мечты?
− Или наоборот − весь мир стал таким, чтобы ты могла оставаться собой. Время нелинейно. Все было, есть и будет, и каждое событие происходит прямо сейчас!
В рысьих глазах плескались брызги огня, способного спалить целый лес.
− Если это судьба, и вы все подстроили, то почему не сказали сразу? − Кора застонала. Ей хотелось уйти, но будучи воспитанной в духе ответственности, не могла себе этого позволить.
− Зачем портить хороший сюрприз?
Рыжее дитя подошло к тому месту, где был проход в подвал. Громко зацокало.
− Они уже побывали здесь. Все выели, гадкие цветки зла. Знали, что малютки-прятальщики могут их выдать, и сделали шаг первыми.
«Так вот как тех иччи звали… Ну, хоть что-то»
− Я все еще не услышала, как мне бороться с абаасами, если они имеют человеческую форму и могут находиться среди живых, − напомнила она призванному созданию.
− Попробуй вырвать их корни.
− Что сделать? − переспросила Кора раздраженно.
− Корни. Вырви то, что удерживает их в реальном мире. Дотянись до их корней и руби каждый. Нельзя пропустить даже один, или они смогут вернуться. Подтянутся через товарища. Путь наверх слишком сложен, но не когда тебя тянут на канате, понимаешь? Мы думаем, ты справишься. Тебе лишь не хватает рук.
− А что мне за это будет?
− Награда? Хочешь получить что-то взамен? − хотя слова звучали вопросительно, «вымышленная подруга» не выглядела удивленно. Наоборот − она будто ждала удобного момента, чтобы приступить к этой части разговора.
− Звучит разумно. Это было предусмотрено, но все равно скажу: в случае победы ты освободишься от обязательств по отношению к призрачному общежитию. Тебе не надо будет сотню лет встречать погибших и помогать им обрести покой.
Это правда? Не похоже на шутку. Коре действительно предлагали свободу и шанс вернуться к нормальной жизни.
Она замерла в сомнениях.
− А что тогда будет с тридцать седьмым?
− Вернется к прежней спокойной жизни, не беспокойся. И, если готова идти в бой, закрой глаза и расслабься.
Рыжее дитя вопросительно смотрело на нее. Кора кивнула. И тогда маленькая ладонь стремительно приблизилась к ее лбу…
50
Могло ли все происходящее с ней до последних секунд быть галлюцинацией? Это был бы неплохой вариант. Нет, правда. Вызванной, к примеру, ударом головы о твердую поверхность. Ну, или отравлением газом, как когда-то предположил Тим. Кора согласилась бы на любой вариант, кроме настоящего.
Сейчас она флегматично разглядывала свое обмякшее тело, думая, что хуже уже быть не может. Ее силой выкинули в один из нижних слоев. Окружающий мир погрузился во мглу, и она была окрашена изумрудной пылью. Невесомые огоньки вспыхивали тут и там, отвлекая от размышлений тихим хихиканьем. Ярко-алая луна двоилась на потемневшем небосклоне.
Рядом стояла виновница случившегося, назвавшаяся Чечеккэ.
− Это чужое имя, но тебе ведь так привычнее? − сказала она (или он). − Имена, собственно, не имею никакого смысла, если живешь больше тысячи лет. Наш род спокойно обходился без них: когда вас всего пятеро, каждого знают в лицо.
− Пятеро?
Но Чече не ответила. Ее отвлекла огромная бабочка с рваными крыльями, парившая вверх тормашками и задом наперед над серой землей.
− Эй, не убегай, − крикнула Кора, бросаясь следом. Она едва успела схватить проводницу за ногу − та перевернулась следом за бабочкой и бежала на руках.
− Прости. Мы забыли для чего пришли.
Кора вздохнула, с тоской глядя на очертания заброшенного домика, где лежало ее тело. Печальным маячком в траве блестело серебро, как бы говоря: «я здесь, не забывай, иди на свет!»
Окружающая обстановка не располагала к долгим прогулкам. Но они все равно пошли. Дальше и дальше, пока разрушенные стены не исчезли в призрачном мареве.
− Ты впервые здесь? − спросила Чечеккэ, по-хозяйски пролезая через забор чьего-то жилого участка.
− В Чеховске у меня многое происходит впервые. Я с этим давно смирилась.
