— Смотри на меня! — приказал и я распахнула глаза, потонув сразу же в плавящейся ртути, что воронкой затянула меня.
Венка на виске вздулась, на лбу выступили капли пота. Взгляд нечеловеческий. В нем смешались все оттенки серого, какие только можно встретить в нашем мире. Навис надо мной такой красивый и опасный одновременно.
Мой!
Пусть всего лишь в эти мгновения, пусть в последний раз, но я вижу как он теряет человеческий облик, как хрипло стонет, двигаясь глубоко во мне и вбивается до черных точек перед глазами, и именно Я причина его одержимости!
Все именно так, как должно быть, все слишком правильно. Он и я. Кого не должно было быть, но Мы есть, и мы вместе. Сейчас, в это мгновение. Ощущение безупречности происходящего. Настолько, что пугает. И завораживает.
Замер на секунду, тяжело дыша. Прикрыл веки, пытаясь выровнять дыхание, прислонившись лбом к моему лбу, а я чувствую как его разрывает изнутри бешеное желание, как едва сдерживается, стиснув зубы и у меня у самой начинает срывать крышу от нетерпения.
Подмахнула бедрами, заерзав под ним. Еще и еще, несмотря на то, что пытается придавить меня весом своего тела.
Закинула ноги ему на поясницу, подавшись вверх и ощутила как под этим углом он болезненно вошел глубже. Боль прострелила вбок и взорвалась яркими пятнами перед глазами, заставив всхлипнуть, а следом цунами судорожных сокращений по телу вперемешку с каким-то неправильным, но таким убийственно-приторным удовольствием.
— Давай! — выдохнула ему в губы. — Сейчас.
И он не выдержал. Сорвался, подобно дикому зверю, зарычал, взяв бешеный темп и выбивая из меня пронзительный крик, когда вселенная посыпалась передо мной, уступая место бесконечности. Когда звезды поплыли под прикрытыми веками и тысячи разрядов разом пронзили каждую нервную клетку, выжимая свой максимум.
Я умерла. Расплавилась. Превратилась в прах. Меня больше нет и я везде.
Это непостижимо, но я в раю…
35. Тамин
Бывают моменты, когда хочется послать в преисподнюю весь мир, всех окружающих, все проблемы. Абсолютно все!
Кроме одного единственного человека. Моей девочки. Моего чистого и непорочного лучика солнца в этой никчемной жизни до ее появления.
Я — реалист и прекрасно понимал, что на протяжении последних лет меня окружали корыстные и погрязшие в разврате люди. Я и сам был не лучше.
Одно только наличие сильно развитого дара давало мне почти безграничные возможности и связи, которые я с выгодой использовал, иногда переступая через общепринятые человеческие нормы и всегда выходил сухим из воды.
Да, я был любимчик у судьбы и, наверное, это во многом испортило меня.
Раньше я этого не осознавал. Принимал за норму человеческие пороки, что были не чужды и нам — миаро, смотрел на мир в черно-белых тонах и, признаюсь, в последнее время начинал подуставать от жизни.
Пока в моей размеренной вселенной не появилась она — невинная преступница с глазами цвета весеннего неба. Пока не раздавила в крошку все мои убеждения, всю мою выдержку и не вытряхнула всю пыль с обратной стороны моего характера, которая, оказывается, у меня все же имелась, показав совсем иные ценности, дав на мгновение прикоснуться к Ее хрупкому миру и открыла целую гамму оттенков новых для меня чувств и эмоций, заставив взглянуть на жизнь под другим углом.
Я бы очень хотел провести хотя бы парочку дней не вылезая с ней из спальни, забывшись в ее объятиях и слушая сладкие стоны удовольствия, но, увы, свалившиеся внезапно на мою голову проблемы требовали немедленного решения и мне, хоть и с большим трудом, но пришлось вынырнуть из параллельной сказочной реальности и окунуться в настоящую.
Нужно было связаться с Рэем, выловить Алекса и обсудить последние новости.
Лаура сглупила, выложив все карты разом, наивно полагая, что загнала меня в угол.
И мне даже стало интересно как долго она сможет продержаться? Может, не стоит так резко обрубать ее, а поиграть немного?
По дороге заехал к одному своему постоянному клиенту
Старку. Его агенство по стерилизации акхе славилось безупречной репутацией. И я, наверное, стану первым кто будет просить его об одолжении, способном бросить тень на его имя.
Я действительно не соврал Армиле, когда говорил о том, что готов пойти ей навстречу и не лишать ее в будущем возможности стать матерью.
Я рисковал. Серьезно. Деньги, конечно, во все времена открывали любые двери и решали самые неразрешимые проблемы, но здесь дело было в другом.
Я не был уверен, что Мила — временное увлечение. Слишком сильно я ее хотел, слишком безумно меня тянуло к ней. Это не была обычная симпатия. Даже не влюбленность.
Любовь? К чертям! Я не верю в подобные глупости.
Розовые сопли для наивных девчонок, навязанные дешевыми бульварными романами.
Странная тяга, одержимость.
У меня в постели побывало немало женщин. Я не запоминал их имен, лиц, семейного положения. Для меня они остались в памяти серой массой.
Тут не хвастаться — краснеть надо, если поднять реальную цифру, но не к одной из них меня не магнитило настолько, чтобы я готов был совершать глупости и подвиги ради нее.
А ради Милы — готов.
Что это, если не безумие?
На ум приходили байки о том, что иногда миаро встречали свою вторую половину.
Ту, что могла чувствовать его как себя, могла делиться даром и вместе они создавали настолько сильный союз, что могли равняться десяткам одаренных миаро.
Такая пара становилась единым целом. Они не могли друг без друга. Об их верности слагали легенды. И при смерти одного, второй уходил следом.
Лебединая верность.
Только не видел я ни одной такой пары, и никто из моих друзей не сталкивался с такими. Возможно, когда-то такое могло быть, но со временем наша раса стала терять силу, у многих дети рождались с запечатанным даром и на протяжении всей жизни у них так и не получалось раскрыть его.
А высокородных мы почти не чувствуем. Кто знает, может, где-то как раз среди них и живет моя избранная?
Но Армила — человек. Она не подходит уже по этому параметру.
Тогда что со мной происходит? Почему я теряю голову рядом с ней? Пройдет ли эта зависимость когда-нибудь или я обманываю сейчас и себя, и ее, пытаясь договориться о липовом штампе на договоре акхе и никогда не смогу ее отпустить?
Пальцы хрустнули от напряжения, стоило лишь допустить мысль о ее свободе.
Мой внутренний монстр скалился только при одном упоминании о том, чтобы отпустить ее от себя.
Никогда! Приковать к себе самыми крепкими цепями, уговорить, влюбить, запугать, если потребуется.
