Ксеркс вышел следом, тяжело бухнулся рядом с Касей, начал
чесать задней лапой за левым сяжком, с наслаждением выворачивая голову. Треск
поднялся такой, словно сотня лесорубов рубили, нет — ломали лес голыми руками.
Ее ладонь коснулась влажного, подрагивающего желе. Еще
ничего не понимая, поспешно повернула голову. Варвар, полузакрыв глаза, шумно
высасывал живительные соки из крупного ломтя, у его ног дергались крючковатые
лапы, сгибались, пытались ползти. Оторванная голова личинки мерно двигала
мандибулами. Кася дотронулась до оторванного заднего сегмента, где короткие
толстые лапки еще дергались, бежали...
— Завтра утром будем на Станции, — сказал Глеб
предупреждающе. — Не визжи, уже скоро. Ты вернулась быстро... Все
нормально?
— С кем? — спросила Кася дрожащим голосом.
— Ну... Здесь весь окружающий мир и столовая, и
спальня, и туалет...
Голос его упал до шепота. Кася с раскаянием вспомнила, что
Глеб ранен, держится на болеутоляющем, открытый перелом голени залит
анестезирующим клеем.
Она попыталась бодро улыбнуться:
— Нам всем придется сменить комбинезоны, когда вернемся
на станцию.
Глава 3
Солнце уже почти скрылось. Быстро темнело. Глеб предложил на
ночь забраться в расщелину, сверху затянуть непроницаемым тентом. Так делали
еще первопроходцы этого мира — Кирилл Журавлев, Дмитрий Немировский, Александра
Фетисова, однако варвар и ухом не повел.
Ночевали среди камней на голой поляне. Деревья чернели в
слабом лунном свете в двух десятках шагов, а здесь горел ровный несильный свет
— Кася боялась темноты, Глеб же опасался реакции дикаря на странный источник
света, но тот проявил лишь вялый интерес к мощному фонарю, тут же занялся
арбалетом, затем исчез. Вернулся с раздутыми бурдюками. Он вообще, как заметила
Кася, пополнял запасы воды часто, регулярно поил боевого муравья и маленького
страшноватого зверя, роли которого Кася не могла понять.
Даже Кася, чужая в этом диком мире, ощутила, что с наступлением
тьмы на смену одним чудовищам явились другие, непохожие. Крупные, тяжелые,
медлительные, защищенные от ночного холода толстым мехом.
Она взвизгнула, когда в первый раз из ночи вынырнуло
хлопающее крыльями чудовище размером с топтер, подняло сильный ветер. Кася
вцепилась в огромный камень, ее откатило с ним вместе, порывы вихря подняли сор
и тучу микроорганизмов. Ксеркс тут же понесся кругами, почти наступая на Влада,
Глеба и Касю, азартно щелкал жвалами, подпрыгивал, метался из стороны в
сторону. Крохотный Буся прыгал на его литой голове, тоже что-то ловил, тонко
верещал.
Огромное чудовище, оказавшееся ночной бабочкой, толстой и
мохнатой, закончило жизнь в страшных жвалах ксеркса, хотя едва не уволокло его
в дальние заросли, а затем в результате нескончаемой ночной бойни, от которой
Кася просто ошалела, вокруг фонаря, почти завалив, выросла гора еще живых, но
искалеченных бабочек, комариков, мошек, жучков. Ксеркс, как понимал Глеб,
следует врожденному инстинкту заготовки корма впрок. Дикарь не глуп, вмешиваться
не стал, хотя гору мяса придется оставить здесь — не брать же с собой.
Влад покосился на клюющую носом девушку:
— Почему не спишь?.. Утром выйдем рано.
Глеб ответил за нее поспешно:
— Великий воин, она сейчас заснет. Роса не помешает?
— Есть люди, — ответил Влад, — которым все
мешает.
Он ушел ворошить истекающих кровью насекомых, а Дубов укрыл
Ковальского — тот еще не приходил в сознание. Касе велел тихо:
— Капни алломоном. Здесь на каждом листке по хищнику.
Под листьями тоже.
Она оглянулась на варвара, он внимательно рассматривал в
свете фонаря крылья, лапы:
— Может быть, он вообще никогда не спит?
— Такое невозможно!
— Почему? Генетическая мутация...
Глеб тоже покосился, ответил шепотом:
— Со дня бегства первой группы прошло едва сто лет. Он
выглядит человеком до кончика ногтей. А плотная кожа — результат приспособления
к среде. Защитный механизм от высыхания, потери воды. Генетически он такой, как
и мы. Если бы ты, к примеру, вышла за него, у вас была бы куча здоровых и
жизнерадостных детей.
— Ну и примеры у тебя! — сказала Кася негодующе.
Глеб попробовал растянуть губы в улыбке, но получилась
гримаса. Так и заснул, страдальчески искривив лицо. Кася накрыла его краем
тента, зябко прижалась спиной. Она не успела додумать мысль про ночной анабиоз,
провалилась в оцепенение.
Светало. Правда, поляна оставалась еще в тени, от земли
тянуло могильным холодом, в стороне на огромных листьях блестели водяные шары:
одни были с кулак, другие — в полный рост человека. Маленькие — круглые, а гиганты
— сплющенные собственной тяжестью. Воздух быстро прогревался, над шарами
неспешно, а потом все быстрее замутился, шары пошли рябью, с поверхности на
глазах отрывались клочья, взлетали, превращались в мелкий водяной пар,
исчезавший тут же.
Деревья с треском раздвинулись, как огромный валун, падающий
с горы, вынесся могучий дим. Лист, под которым он пробежал, дрогнул, два
большущих шара скатились по зеленому расчерченному клетками полю, где торчали,
не смачиваясь, редкие белесые пятна, а на листе, покрытом как воском тонкой
пленкой, не осталось и следа. На Головастике, сытом и блистающем доспехами,
сидел Буся, весело стрекотал, подпрыгивал, пытаясь поскорее ощутить утреннее
солнце.
Влад сбросил тент со спящих и невольно засмотрелся на
женщину. Яркий луч просвечивал Касю насквозь, распахнутый на груди комбинезон
сполз до пояса. Варвар увидел ярко окрашенное сердце, что едва пульсировало,
замороженное ночным холодом, рядом тонула в белой пене трахей тонкая легочная
трубка. Ниже сыто шевелилась коричневая туша печени, голубели продолговатые
почки, красиво изогнулись тонкие трубки кишек, а желудок сморщился, совсем
плоский, жалобный.
Влад нахмурился, толкнул ногой Глеба. Тот вздрогнул, открыл
глаза.
— Накорми женщину, — велел Влад.
— Да-да, — сказал Глеб торопливо. — Что с
Ковальским?
— Пусть спит, — бросил Влад. — Накорми
женщину!
Ковальского Дубов вытащил из тени в последний момент, когда
грузились на дима. Ян был холодный как льдинка, ночное оцепенение остановило
боль и нагноение. Влад прикрепил раненого к широкой спине липучками, закрепил
ноги себе и Касе. Она опасливо посматривала на редкие волоски, что совсем
некстати торчали из плотной брони ксеркса. Ей померещилась прыгнувшая искорка
электрического заряда, пахнуло озоном, но варвар уже хлопнул зверя по массивной
голове, мир качнулся и деревья помчались навстречу. Кася забыла о странных
волосках, сжалась, напоминая себе шепотом, что до спасительной станции всего
несколько часов бега через страшные джунгли. Надо перетерпеть, выжить эти часы,
уцелеть.
