И принялась расхаживать вдоль красочных и ярких картин. Они наверняка стоили баснословных денег.
Что будет, если она утащит одну себе домой?
Следовало отвлечься от плохих мыслей.
— Милая, я уж думала, ты решила не приходить, — мама подошла к Дане сзади и смахнула невидимую пылинку с плеча дочери. — Красивое платье. Но тебе не холодно? У меня в машине есть кофточка, если тебе понадобится…
— Мне прекрасно и так, мам, — улыбнулась Дана.
Она выбрала для выхода своё самое открытое и, как ей казалось, красивое платье. Оно опоясывало шею сверкающими камнями, оставляя плечи и часть груди открытыми. Бледно-молочное и воздушное оно дожидалось в дальней части шкафа нужного момента много месяцев.
Почему-то после злых слов Бейда Даниэле захотелось чувствовать себя… Нужной и желанной? Пусть не любимой, но хотя бы ловить на себе заинтересованные взгляды других мужчин.
— Хорошо, тогда хотя бы не сверкай тут и не отвлекай внимание от моих картин, — улыбнулась Лиана, не забывая поприветствовать очередного гостя. — Все же моё самое прекрасное творение — это ты, — прошептала она, хихикнув.
— Твои бы слова да Кайлу в уши, мамочка, — хмыкнула Дана, выискивая взглядом самодовольного братца.
Тот отыскался довольно быстро: в передней части помещения в окружении гостей мамы — Кайл всегда притягивал и располагал к себе людей. В этом была их принципиальная разница с отцом. Деймос наводил на большинство ужас и те предпочитали подчиняться ему беспрекословно, а к Кайлу окружающие тянулись сами, попадая под его харизму и обаяние.
Хана стояла рядом с братом, неловко озираясь вокруг, пока он был занят беседой с какой- то пожилой дамой.
— Что это за ужас? — тихо воскликнула Дана, разглядев наряд сестры. — Как ты позволила этому случиться, мама?
— Не спрашивай меня ни о чем, молю, — проворчала Лиана, потирая виски указательными пальцами и смотря куда угодно, только не в сторону старшей дочери. — Кайл изрядно помотал нервы нам обеим в бутиках. Не хочу даже говорить об этом.
На Хане красовалось темно-синее закрытое платье с высоким горлом и кружевными рукавами в три четверти. Подол его открывал лишь тонкие щиколотки девушки. Сама она выглядела донельзя смущенной рядом со светящимся от удовлетворения Кайлом. Тот как раз успел два раза недовольно зыркнуть на улыбнувшегося сестре официанта и притянуть Хану поближе к себе.
— Я чуть не прибила его прямо там, — поморщилась Лиана, укоризненно косясь на сына. — Будто это ему платье подбирали!
А Дана покачала головой, представив недовольного Кайла посреди женского магазина, отнимающего у Ханы слишком открытые вещи. Гадкий собственник…
Маму втянула в беседу пожилая пара, заинтересовавшаяся одной из картин, и Дана продолжила прогуливаться вдоль рядов в гордом одиночестве. К брату с сестрой идти совершенно не хотелось.
Девушка остановилась перед самой дальней картиной, казавшейся тусклой из — за падающего на неё света ламп. Как-то она пропустила её создание дома или просто не обратила внимания, будучи занятой своими личными переживаниями.
Дана схватила очередной бокал шампанского у проходящего мимо официанта и вцепилась в запотевшее стекло сразу двумя руками. На холсте была изображена явно поздняя весна. Высокий темноволосый мужчина раскачивал совсем крохотную девочку на качелях, а рядом сидела женщина со вторым ребёнком на руках и заливисто смеялась.
Вся атмосфера была пронизана такой нежностью. Любовью. Тем, что наверняка ощущала мама каждый день, находясь вместе с папой, который души не чаял в ней и их детях.
Тем, что Дане уже вряд ли удастся испытать со своей истинной половиной.
Она смахнула выступившие слезы, стараясь не размазать макияж, и сделала глоток прохладного шампанского. Поморщилась, но проглотила — ведь не просто так взрослые запивают свои горести, так ведь?
А потом Дана вздрогнула, ощутив прикосновение холодных пальцев к обнаженному плечу. Резко обернулась, натыкаясь взглядом на широкую грудь, обтянутую черной рубашкой. И задрала голову вверх.
— Добрый вечер, — проговорил парень низким вибрирующим голосом, наклоняя голову набок и прищуривая глаза при виде чуть потёкшей туши. — Я тоже давно на нее смотрю.
Сначала Дана не поняла, о чем он говорит, а потом опомнилась, быстро отстраняясь и кидая взгляд обратно на картину. Теперь девушке казалось, что та и вовсе светится под светом ламп. А что, если она не просто так свела её с этим парнем?
— Добрый вечер, — проговорила Дана, кокетливо заправляя светлую прядь волос за ухо.
— Закари, — представился парень, криво улыбнувшись и протянув ей большую ладонь.
— Даниэла, — кивнула девушка, вкладывая в неё свою собственную.
Сегодня она Даниэла. В этом красивом платье и с бокалом в руке она не может быть просто Даной. Вспомнив темный и яростный взгляд другого оборотня, девушка лишь крепче сжала руку, стараясь выглядеть расслабленной, и тепло улыбнулась парню. На место старого всегда приходит что-то новое. И иногда даже лучше прежнего, так ведь?
— Очень приятно, — улыбнулся Закари, совершенно неожиданно поднося ее руку к своему лицу и прикладываясь к коже тёплыми губами. — Вечер был скучным, пока ты не появилась. Могу ведь на «ты»?
Озорные ямочки появились на его щеках.
— Конечно, — улыбнулась Дана, смущаясь. — Я сама не особо люблю такие вечера, стоит признаться.
Она заметила, что стала пытаться даже говорить по-другому — более прохладно и уверенно, словно полностью владела ситуацией и чувствовала себя на этом снобском мероприятии как человек, привыкший часто посещать подобные.
Закари вновь тепло улыбнулся. В его глазах заплясали искорки, делая его ещё более привлекательным.
— Можем пойти в ту часть зала, там есть совершенно замечательные шоколадные кексики, — доверительно шепнула Дана, поднося ладошку ко рту.
— С удовольствием, — проговорил парень, бросая взгляд через ее плечо на картину. — Я начал было впадать в уныние.
— Почему? — нахмурилась девушка. — Не понравилась картина?
— Напротив, картина хорошая, но такие вещи обычно нагоняют на меня тоску.
Дана не могла понять, как связана тоска и светлые позитивные картины ее мамы.
— Но они ведь счастливы, — кивнула она на нарисованную семью.
— Верно, — просто согласился Закари, приобнимая Дану за плечи и разворачивая к столикам. — Пойдём?
— А-ага… Я тебя раньше не видела, откуда ты? — спросила Дана, с интересом рассматривая своего нового знакомого. Его черные волосы отливали синевой в свете ламп, а во взгляде угадывалось что-то подозрительно знакомое. Этот прищур и излом в брови кого-то неуловимо напоминали ей.
— Я не здешний, — Закари наклонил набок голову, рассматривая её так же, как она его несколькими секундами ранее. Очертил взглядом овал лица, обрамлённый вьющимися локонами, и остановился на волосах, подколотых кверху бежевой лентой. — Но у меня такое чувство, что мы уже виделись.
