А тут стал приближаться и наш родной город, мы об этом узнали, не только глядя в окно, но и по замечательной музыке Глиэра — гимн Ленинграду. Он звучал гордо, торжественно и величаво. Низкий, приятный голос диктора поздравлял приехавших гостей с прибытием в город Ленинград.
Нет, все-таки я очень люблю ездить поездом!
Огоньки
Что-то заветное должно быть у каждого человека. У молодого и пожилого. Как и в чем оно должно выражаться, сказать трудно, у каждого свое. Вот об этом своем и хотелось бы посекретничать. Лично для меня, сколько я себя помню, заветным был огонек. Когда я была маленькой, я жила в комнате с бабушкой. Она была религиозным человеком, и, как полагалось, в правом углу комнаты висела икона с лампадкой. Каждый вечер, ложась спать, я смотрела на огонек лампадки, он мерцал, пламя слегка колебалось, и тени от этого огонька тоже приходили в движение, так с этим я и засыпала. Прошли годы, меня отвели учиться в балетную школу, и во втором классе нас, малышей, заняли в балете «Щелкунчик». Я танцевала, если это можно назвать танцем, крысу в сцене сна Маши. Мне нужно было под музыку выйти на огромную сцену Кировского театра, встать на определенное место, обязательно в луч света, который был на меня направлен. Боже мой, сколько невероятно трудных, как мне казалось, непосильных задач для маленького человека. Я вышла под музыку, держа хвост — такой был костюм — в руке, и совсем было растерялась, но вдруг спасительный луч света, огонек из левой осветительной ложи подмигнул мне и указал, куда надо было встать. Я благодарно подняла к свету лицо в крысиной маске и от радости, что встала на свое место, отпустила хвост. Тут оркестр заиграл другую музыкальную тему, по которой мы все должны были убегать кто куда. И в этот момент произошло ужасное: в темноте кто-то в суматохе встал мне на хвост и оторвал его; желая подобрать оторванную часть костюма, я начала его искать, тут несколько человек налетели на меня, получилась куча мала, а из-за кулис преподавательница грозно светила фонариком, огоньком, на который мы должны были уйти со сцены. Так в одном и том же спектакле огонек-луч и огонек-фонарик сыграли для меня две разные роли. Ах, если бы не этот хвост… Можно многое вспомнить, сколько в моей жизни было таких огоньков, спасительных и лживых, обманчивых и прекрасных, но я всегда на них почему-то обращала внимание. Например, я не могла, да не могу и сейчас, смотреть вечером на радиомачты, на которых много красных огоньков. Когда я смотрю на них, то испытываю непонятное волнение, что-то хочу вспомнить, а вспомнить не могу…
Много времени спустя, проработав в кино более двадцати лет, я пришла в Театр имени Ленинского комсомола. Моей первой серьезной ролью и экзаменом на театральной сцене, как я уже писала, была роль Роксаны в спектакле «Сирано де Бержерак». И когда я, совсем еще неопытная театральная актриса, вышла на сцену и, произнеся первые слова, от страха даже не узнала собственного голоса, то вдруг напротив, в окошке регулятора, я увидела не один, а целую компанию разноцветных огоньков. Они светили радостно, ободряюще, всеми цветами, как старые добрые знакомые. И, взглянув на них, я успокоилась, справилась с возникшим волнением. Все последующие годы, когда я выходила на сцену, эти милые мерцающие огоньки сопровождали меня во всех спектаклях. Они знали, когда у меня большая роль, и тогда светили ярко, разными цветами и, как мне казалось, радовались вместе со мной. А как понимающе скромно освещали они мое сценическое пространство в маленькой, незаметной роли!
Я мечтала, что настанет час — и опять засветятся огоньки, мои лучики, и когда я обрету второе дыхание, они мне так будут нужны, мои путеводные звездочки. Наступило время, когда фортуна повернулась ко мне не лицом, а, скажем, в профиль, и один за другим стали зажигаться мои огоньки. И теперь, когда я поднимаю глаза к осветительному пульту, я вижу, как разноцветно они подмигивают мне, словно хотят сказать: давай, давай, все в порядке. На душе делается радостно и покойно, хотя покой нам только снится. Как хорошо, когда есть в жизни что-то заветное!
Размышления о судьбах фотографий
Каждая фотография, как и человек, имеет свою судьбу, и судьбы у всех фотографий разные. Самые счастливые — те, которые хозяин бережно хранит. И не только хранит — они украшают квартиру, в разных рамах, рамочках и окантовках, они висят на стенах и молча взирают на своего хозяина. И счастье для них, когда их владелец знает, кто изображен на той или иной фотографии. А если ее украшает автограф изображенного, то это ценится хозяином вдвойне. Счастливая судьба и у фотографий, которые хранятся в старинных альбомах, размещены по годам, по степени родства и близости знакомства. Хозяин альбома может рассказать о любой фотографии: и всех-то он помнит, и биография каждого ему знакома. Я думаю, как приятно таким фотографиям: люди, изображенные на них, не забыты, и эпизоды из их жизни передаются из поколения в поколение. Более скромное существование у снимков, которые коллекционируются: они, как правило, аккуратно сложены в отведенном для них месте и время от времени демонстрируются гостям, чтобы воскресить память о каком-либо интересном человеке — певце, актере. Эти фотографии терпеливо ждут своего часа и благодарны хозяину, что он их бережет и время от времени кому-то показывает. Я сама была свидетельницей такой судьбы фотографий. В одном доме у очень милых пожилых людей мне предложили посмотреть большую коллекцию фотографий киноактеров, которую хозяева дома много лет собирали. Я разглядывала прекрасно сделанные снимки хорошо мне знакомых коллег (там же обнаружила и свою) и думала: куда попадут эти фотографии и как сложится их судьба в дальнейшем? Может быть, какой-нибудь малыш будет с ними играть, не представляя даже, кто изображен на фото, а может быть, их просто разорвут и выкинут, как макулатуру, а может, продадут какому-нибудь коллекционеру… Кто знает?
Глядя на фото, я всегда хочу понять или представить, что это за человек, о чем он мог думать в этот момент, когда его снимали, какое у него было настроение, был ли у него в тот момент творческий взлет или наоборот.
Бывает у фотографий и трагическая судьба. Вот один из таких примеров. До войны мы с родителями жили в коммунальной квартире, одна из комнат была проходная, через нее жильцы проходили на кухню. Мой отец очень увлекался фотографией. У него был чудный фотоаппарат, и он снимал меня и брата с первых дней нашей жизни, фотографировал родственников и знакомых. Все фотографии лежали в открытых ящиках письменного стола, стоявшего в проходной комнате. И вот однажды вечером, возвращаясь с работы, папа увидел, что весь двор усыпан мелкими белыми бумажками. Подняв одну из них, он узнал свои снимки. Оказалось, что соседский мальчик делал из папиных работ птичек и пускал их из своего окна. Это ли не трагично?
Совсем недавно я столкнулась с еще одной фотографической судьбой. Это произошло с моей фотографией. Театр, в котором я работала, выпускал спектакль, и я играла очень сложную роль, где должна была немного танцевать. Был приглашен балетмейстер, с которым мы прекрасно друг друга понимали. И хоть встреча была короткой, но мы оба получили творческое удовлетворение и радость от совместной работы. На одну из репетиций этот милый, славный человек принес мою фотографию, которая у него хранилась почти 30 лет. В юности, еще школьником, он коллекционировал фотографии артистов и, конечно, никогда не предполагал, что будет ставить танец артистке, фотография которой так долго у него хранилась. Я с радостью подписала это фото человеку, с которым работала с такой отдачей. А главное, что безусловно останется в моей душе, та доброжелательность и то душевное тепло, которое так редко сейчас встречается в людях.
