Сюрприз
Жизнь преподносит иногда такие сюрпризы, которые и вообразить-то невозможно. Об одном таком неожиданном подарке я и хотела бы рассказать. Зимой 2003 года по телевидению прошел сюжет об одной из петербургских реставрационных мастерских. И в частности, о замечательном мастере своего дела Н. В. Калинине. Через его уникальные руки прошли сотни картин, старинных икон, крестов прошлых столетий. Но сюжет мелькнул так быстро, что я не успела расслышать фамилию реставратора. Тем более что мое внимание было отвлечено картиной, на фоне которой шел репортаж. Я знала это полотно! Эта была картина «Исповедь», написанная моим дедом Егором Федоровичем Урлаубом в 1878 году. Фотография с нее есть в моей книге «Серебряные нити», взята она была из каталога русской и советской живописи Музея истории религии и атеизма.
Позвонив на телевидение, я узнала адрес мастерской, телефон, фамилию реставратора, затем набрала номер Николая Вадимовича Калинина, и мы договорились о встрече. Вооружившись своей книгой, фотографией с картины и портретом художника, я отправилась по названному адресу. Когда я показала фотографию Калинину, он сразу воскликнул: «Да вот же она!» — и распаковал полотно. Картина уже была им отреставрирована и подготовлена к отправке в Музей религии. И я увидела ее во всей красе. Какая красота, как выписаны самые мелкие детали, какие лица! Я с благоговением дотрагивалась до холста и читала подпись под произведением — Е. Урлауб. В следующий мой приезд в мастерскую я попросила фотографа снять меня, мою внучку Лизу и реставратора на фоне картины.
Вот какие неожиданные приятные сюрпризы бывают в нашей жизни. Теперь я знаю место, где хранится полотно деда, и что о картине заботятся, поддерживают ее в прекрасном состоянии.
Визит на родину предков
Я еду в Гамбург! Не знаю языка, не знаю, как выглядят мои дальние родственники Урлаубы. Волнение огромное. Самолет донес меня до Гамбурга за два с половиной часа. Летели спокойно, погода хорошая, еда отменная, с вином. И вот я на немецкой земле. Пройдя все таможенные проверки, выхожу в зал ожидания, осматриваюсь и вижу мужчину с седой бородой, который держит над головой мою книжку, присланную мною заранее. Я спрашиваю: «Вильгельм?» Он кивает головой, и мы очень тепло здороваемся. Подошла его жена Карин и молодая девушка — переводчица. Это дочь его друга Владимира, который звонил мне из Гамбурга в Петербург. Они с семьей приехали из Казахстана и живут в Германии шесть лет. Сели в машину и поехали. Дом Вилли находится не в центре Гамбурга, и, чтобы до него доехать, надо проехать под Эльбой по пятикилометровому тоннелю. В общей сложности надо проехать от центра километров пятнадцать-двадцать. Приехали. У Урлаубов чудный двухэтажный дом, комната мне была приготовлена на втором этаже. Устроилась, немного отдохнула, и Вилли повез нас на концерт фонтанов, в Центральный парк. Под прекрасную музыку ввысь взлетали струи воды, подсвеченные всеми цветами радуги. Красота необыкновенная: чудесная музыка и взлетающие ввысь громады воды. Зрители сидели на берегу озера и наслаждались.
Перед сном знакомились с документами наших семей, с фотографиями, и около часу ночи я отправилась спать, первый раз на новом месте. На следующий день к завтраку пришел Владимир с женой Светланой и дочерью Анжелой, с которой мы уже были знакомы. Это был уикенд, Анжела не училась и могла помочь нам в разговоре. После завтрака поехали до пристани, там машину оставили и сели на пароходик, который довез нас до центра города. По обе стороны Эльбы, особенно с одного берега, роскошные дома. В центре города посетили огромный собор, вернее кирху Святого Михаила, с органом. Лифт поднял нас на самый верх, откуда виден весь город.
На этом экскурсия не закончилась. Меня повезли по узким старинным улочкам. На одной из них маленький музейчик, где проживали вдовы погибших моряков. Очень скромный, уютный быт, низкие потолки, маленькие окна. Все трогательно, и веет стариной. Приехали домой, вечер провели за просмотром фотографий, кассет, я рассказывала о своей семье, насколько мне позволяло знание немецкого языка. Было так тепло, уютно — как дома, никакого напряжения, как будто я знала их много лет. Из рассказа Вилли я узнала, что этот дом он построил своими руками и живет в нем с 1987 года.
На следующий день мы поехали по каналу на пароходе. Узкий канал вьется, как лента, по обе стороны живописные берега. Всю поездку вел экскурсовод, видимо с юмором, пассажиры все время смеялись, но, к сожалению, недостаточное знание языка лишило меня этого удовольствия — на юмор его не хватило…
Нельзя не вспомнить посещение Ратуши в центре Гамбурга, там тоже находится музей. Изумительной красоты апартаменты, роспись, позолота, картины… Но цель нашей поездки — Вюрцбург. И вот машина нагружена едой, соками, водой, и мы отправляемся. Переводчиков нет, едем втроем, но понимаем друг друга. Вскоре приезжаем в Вюрцбург. Узнаем в справочном агентстве, в какой гостинице есть места. Довольно долго администратор обзванивает отели, нигде мест нет — проходит какой-то съезд. Нам дают адрес в восьми километрах от города, едем туда и устраиваемся. Отдельная комната с душем, туалет в коридоре, больше никого нет, только мы трое. Эти несколько дней были очень напряженными. В Вюрцбурге посетили резиденцию архиепископа, где невероятной красоты залы, роспись на потолках. Экскурсовод рассказывает, но я далеко не все понимаю. Но все-таки одно поняла: здесь много росписей Антона Урлауба, нашего общего предка. В частности, одна из комнат — игровая, где играли, читали, выступали, — вся из зеркал с бронзой. Зеркала соединены живописными медальонами, их около сорока. В росписи принимали участие пять художников, в числе которых был Антон Урлауб.
В соседней комнате, в витрине под стеклом, сохранился фрагмент подлинной игровой комнаты, какой она была до реставрации. Ведь город Вюрцбург во время войны был сильно разрушен. Я видела макет в музее, города нет, смотреть страшно, ни одного целого дома. Как говорят немцы, город бомбили американцы. И вот наконец мы подъезжаем к музею, который стоит на самой высокой точке города и обнесен старинными каменными стенами. Тут же в вестибюле я купила каталог с замечательным автопортретом Георга Антона Урлауба на обложке. В этом каталоге почти все работы этого замечательного художника. С невероятным волнением я поднималась по лестнице в музей, где, как я уже знала, много работ моих предков. И первое, что я увидела, — тот самый автопортрет; я долго стояла перед ним, и мысли вихрем проносились в моей голове.
Три картины Георга Антона Урлауба, затем Георг Христиан Карл (1749–1811). Портрет Марии Сильвер, жены Георга Антона, далее Георг Антон Абрахам, семейная картина. На полотне художник Карл Урлауб, Сюзанна, Магдалена, Доротея, сестры художника (1744–1786). Георг Карл — портрет Иоганна Сильвера (1749–1811). Георг Антон Абрахам Урлауб — «Портрет дамы» (1744–1785). Георг Карл Урлауб — внушительный (2 × 1 м) портрет пастора Франца Шайнера (1779). Георг Кристиан — огромный портрет Марии Виктории (6 × 2 м, 1718–1768). Довольно большой зал целиком посвящен творчеству семейства Урлауб. С утра до четырех часов мы ходили по музею. После заехали еще в одну кирху. На скамьях сидели прихожане, человек двадцать, пастор произносил проповедь. Я его хорошо разглядела — небольшого роста, сухощавый, лет семидесяти. Когда проповедь закончилась, Вилли подошел к пастору, представился, представил меня, назвал мою фамилию, сказал, что мой отец во время войны был сослан под Свердловск. И вдруг в ответ пастор, пожимая мне руку, сказал: «Это Урал, а я был военнопленным в Челябинске, это Сибирь». Вот какие бывают встречи!
