19 апреля. Вчера гладила в столовой, дали тарелку супа. Черти, сколько у них остается. Сулька и мальчишки здорово работают, сперли из шкафа буханку хлеба, хотя шкаф был на замке. И, главное, не побоялись, что я расскажу, принесли мне кусок хлеба, я так растерялась, мне, конечно, не нужно было брать. Гуляла с Евг. Петр. Какая милая, прямо прелесть. Я, конечно, опять стесняюсь, но мне как-то неудобно ее поцеловать — как привет от Кс. Андр. Была бы это Валя Г., она не растерялась бы, бросилась и расцеловала, вот уж подлиза. С каждым днем я замечаю, как противно Лялька говорит: «Татынька, Клавинька» — что за разговор?! Если она меня так назовет, я ее обрежу и скажу, чтоб меня так не звала. Теперь у нас два воспитателя, Вера Г. и Татьяна Павловна, не знаю, как будем с ней, по-моему, она хорошая, хотя по внешнему виду судить нельзя.
21 апреля. Вот уже пять дней как приехала Кира, с хлебом все в порядке. Теперь надо ей получить продукты. Кирка видела мамочку, говорит, что она выглядит неплохо. Я так рада за мамулю. Она переехала на другую квартиру, к какой-то тете Груше. Кира говорит, что это чудная женщина. А то у этой Маруси прямо ужас, она, оказывается, пьет, на вид тихоня такая. Действительно, в тихом омуте черти водятся. Вот уже пошли трамвайчики, хочу на 1 Мая съездить к мамочке, какое бы было счастье. Вот сейчас сижу на берегу Камы, тепло, солнышко греет, только немного ветерок. Хочу написать в Москву, все-таки, может быть, ответят, ведь так обидно, если мой костюмчик лежит, а мне нечего носить. Хочу попытаться. Сейчас буду учить зоологию. Вчера все обалдели, и я в том числе. Поменяла рубашку на хлеб, отдала за один килограмм четыреста граммов хлеба. Считается, это неплохо. Теперь буду менять трико черные тоже на хлеб. Да, голод не тетка.
Есть захочется, так и последнее променяешь. А тем более что у меня есть белье, а этим я могу располагать как угодно.
3 мая. Вот и прошли праздники. Мы провели их очень хорошо. Кормили нас в праздники чудно, дали нам помадки сто пятьдесят грамм. Особенно мне запомнился ужин 1 Мая. Нам дали рыбные консервы, икру красную, пряники, две булочки белые, какао. Вообще ужин был чудный. 30-го ездили в Молотов, смотрели первомайский концерт, очень хорошее впечатление осталось у меня. Особенно мне понравились Фрейдков, Середа и Нелеп. 2-го мая целый день танцевали и вечером пошли в кино, смотрели «Небеса». Такой там чудный летчик Саша, прямо чудный. Сегодня уже надо идти в школу, учить уроки. Через восемнадцать дней будут экзамены.
13 мая. Стоит страшная жара. Платьев летних нет, все у мамы. Через семь дней экзамены. Боже, как я боюсь. Сегодня у Иры рожденье, подарили хлеб и сахар. Писать некогда.
20 мая. Первый день экзаменов! Сегодня алгебра, что-то будет? Я так боюсь. Экзамен будет в два часа. Боже мой, мамочка милая, чувствуешь ли ты, что я скоро буду на экзамене. Как я была счастлива, когда мамуля приехала ко мне, только жалею, что она мало побыла. Ну, ладно, писать некогда. Кончаю.
Вот пришли с экзамена, кажется, сдала. Вот было бы счастье.
21 мая. А вот прошло и военное дело, я так счастлива, сдала на четыре, теперь учу зоологию. Сегодня пасмурно, но тепло. Сегодня на классике буду стараться. Напишу сейчас Ленке, пусть высылает мне денег после экзаменов, если сдам, буду пировать.
1 июня. Сегодня пришлось надеть зимнее пальто, лето называется. Я прямо счастлива, осталось только два экзамена, русский устный и конституция. Думаю, что сдам как-нибудь. Интересно вышло с географией, никто ничего не знал, а нет ни одного «плохо». Сейчас сижу без копейки, даже в кино не на что сходить. Есть четыре рубля, но ведь это же ерунда. Жду с нетерпением перевода от Лены. Вот было бы счастье. Хочу подкопить хлеба, но никак не могу, мне это так трудно. Завтра, может быть, поеду в Закамск, продам чулки и кружева. Так нужны деньги, а хлеб я не в состоянии продавать. Теперь нужно нажимать на классику. Как трудно взять себя в руки. Скоро придет почта, может быть, мне будет письмо от мамочки. Давно не получала писем, волнуюсь. Сегодня получила письмо от папы, но старое — видно, долго шло.
5 июня. Наконец хорошая погода, и сразу настроение лучше. Что-то нет писем от мамы, начинаю волноваться. Вот сегодня должен был быть экзамен по конституции, но почему-то не будет, так обидно, отделалась бы — и дело в стороне.
7 июня. Вот уже прошли девять экзаменов, я уже в восьмом классе, как-то даже не верится, мне все кажется, что я еще маленькая, так, классе в пятом… Не знаю почему, но мне как-то даже страшно, что я уже в таком большом классе. Ведь никогда я уже не буду маленькой, детство, самое лучшее время, которое я прожила неплохо… Дня два тому назад приезжала Валина мама, привезла мне от мамули посылку. Лепешечек и яички от моей Кутьки, это так приятно — кушать что-нибудь свое. Очень рада, что наконец мамуля посадила огород. Вот завтра опять на эту несчастную классику надо идти. Ой, как мне было тяжело сегодня на уроке. Ну что это за замечание: «У тебя ноги висят». У палки я каждый день стараюсь, и никакого внимания. Завтра обязательно пойду на почту, пошлю папе посылку. Как подумаю о слове «заключенному», которое мне надо писать на посылке, так у меня сердце переворачивается. Да, это так тяжело. Особенно сознавать, что все это несправедливо. Ну, бог даст, все будет хорошо, война кончится, и мы все опять будем вместе.
11 июня. Да, что вчера было! Решили справить Лялькин день рождения. Вот поехали в Закамск на рынок. Я купила полтора килограмма картошки, капусты в миске, чекушку молока, причем дома у меня было: моя почти полная кружка масла, варенье, сахар, простокваша и четыреста грамм хлеба. Картошку я часть сварила, часть изжарила, было так вкусно, но я ничего не могла есть, меня тошнило. Кира меня окончательно разозлила, я с ней поссорилась, ну ее к черту, если хочет дружить, пусть сама подойдет, а я не буду. Один раз я к ней подошла, а теперь пусть она. Вчера все, конечно, съесть не могла, так что кушала сегодня и опять объелась.
13 июня. Вот завтра будет экзамен по классике. Ужасно боюсь, вот уж пескариная жизнь. Дрожишь, дрожишь без конца. Прямо надоело.
14 июня. Вот прошел экзамен по классике. Получила три с плюсом. Так обидно, но я знаю, что занимаюсь на четыре, и в году и в четверти будет четыре. Николай Павлович остался доволен. 19-го числа приедет за нами Чаплиц, и я уеду к мамуле. Только бы сдать рояль. Ну, уж это как-нибудь.
19 июня. Вот уже и 19 июня, а мне никак не уехать. Надо сдать рояль… Так мне тяжело, никто, никто не понимает меня. Вот если бы сегодня сдать, то, может быть, завтра мы с Валей П. уедем. Боже, какое было бы счастье. Никак мне не выбраться отсюда. Рита Зарх какая счастливая, уже дома в Полазне. Меня мучает папина посылка, мне ее никак не послать, без ящика не принимают. Ну ладно, Тата, не унывай! Скоро увидишься с мамочкой. Тогда будет счастье.
23 августа. Много времени прошло с тех пор, как я бросила писать, и многое изменилось с тех пор. Вот уже скоро два месяца как я живу с мамой, и мне почему-то не надоело… Может быть, потому, что я оптимист, мне даже одной не скучно, и я умею сама себя развлекать. Уже можно сказать, осень вступила в свои права. Все время идет дождь, и как-то даже спать хочется. Еще, может быть, мне не скучно, потому что я «треплюсь». Здесь есть мальчишки. Можно сказать, «культурная молодежь Полазны». Соседский Витька, хороший парень, а главное, не хулиган. Затем Сережка, сын полазнинского сапожного мастера. Очень хороший мальчик и, как мне кажется, очень стеснительный, и, если не ошибаюсь, в меня влюблен. И наконец, есть такой Аркадий Атаманов, тоже ничего, постарше, ну, это Люськина симпатия. Да, первый раз в своей жизни я выслушала признание, и от кого — от мальчишки, от Вити. Конечно, это глупость, невероятная глупость, но он мне нравился, так, немного, да и сейчас тоже, есть маленький грешок. Вообще все это ерунда. Так, как я любила Юрку Бычкова, я не буду любить никого.
