— Надеюсь, это не вы уезжаете?
Мистраль медленно повернулась и обнаружила рядом с собой сэра Роберта.
— Нет, не я, а та бедная старушка. Она все проиграла. Как же ей помочь?
Сэр Роберт улыбнулся.
— Вам нечего расстраиваться из-за нее. Это графиня Киселева. Она все зимы проводит в Монте-Карло. Она завсегдатай в Казино. Во время игры она совершенно теряет голову, поэтому ее внуки выдают ей всего несколько луидоров в день, и после проигрыша ей ничего не остается, как отправиться домой.
— Но она плакала, — с изумлением проговорила Мистраль.
— Она всегда плачет, когда проиграет, — объяснил сэр Роберт. — Поверьте мне, она очень богата, просто она не в силах сопротивляться соблазнам Казино.
Мистраль засмеялась.
— Как она мне голову заморочила. У нее был такой несчастный вид, что, имей я хоть немного денег, я все их отдала бы ей. Хорошо, что у меня нет ни пенса.
— Вы уже все проиграли? — спросил сэр Роберт. Внезапно он увидел, что к двери подъехала коляска, и схватил Мистраль за руку.
— Скорее сюда, — настойчиво проговорил он.
Она позволила ему увлечь себя по длинному коридору в пустой читальный зал.
— Зачем вы привели меня сюда? — спросила она.
— Я испугался, что нас кто-нибудь увидит, и тогда нам придется прервать наш разговор, — ответил он. — А мне хотелось еще побыть с вами.
— Но я не должна оставаться здесь, — запротестовала она. — Я должна вернуться к тетушке. Она играет в рулетку.
— Значит, она некоторое время не будет замечать вашего отсутствия.
— Если она вдруг увидела, что мы разговариваем, она будет спрашивать, как мы познакомились, — с беспокойством заметила Мистраль.
— Она нас не увидит, — заверил ее сэр Роберт. — Я вас задержу всего на несколько минут. Расскажите мне, как вы проводите время.
— Я видела вас за ужином, — ответила Мистраль. — Вы были с друзьями. Мне кажется, все, кто был в зале, сидели за столиками со своими друзьями. И от этого мне стало очень одиноко.
— Думаю, сегодня вам не было надобности кому-либо завидовать, — сказал сэр Роберт, — так как все завидовали именно вам.
— Мне? — изумилась Мистраль. — Но почему?
— Потому что вы молоды и красивы, — ответил сэр Роберт, — а все женщины завидовали тому, что у вас есть такое ожерелье.
Ручка Мистраль непроизвольно поднялась к жемчугу, обвивавшему ее шею. Сэр Роберт заметил, что жемчужины действительно серые, они будто были покрыты серой пленкой, как внутренняя поверхность устричных раковин. Он никогда не видел таких поразительных жемчужин.
— Это ожерелье моей матери, — тихо проговорила Мистраль. — Тетя Эмили отдала мне его сегодня и сказала, что я могу его надеть. Раньше у меня не было ни одной вещи, которая принадлежала моей маме, но… мне жаль, что жемчуг серый.
— У вас просто уникальный жемчуг, — заверил ее сэр Роберт. — Сомневаюсь, что на свете существует второе такое ожерелье. Ваша матушка, очевидно, была очень богата, раз могла позволить себе такое украшение.
— Нет, она была… — начала Мистраль, но замолчала, как бы сожалея о своих словах. — Вы не должны расспрашивать меня. Тетя Эмили будет очень сердиться! А теперь… мне надо идти.
— Не уходите, — стал уговаривать ее сэр Роберт. — Я рассказал вам про женщин, которые сегодня завидовали вам, но разве вам не интересно узнать, что думали о вас мужчины?
— Обо мне? — простодушно спросила Мистраль.
— Ну конечно! Все только о вас и говорили. Они все решили, что вы самая красивая женщина на свете.
Мистраль опустила глаза, ее длинные темные ресницы бросили тень на щеки. Она повернулась, собираясь уйти.
— Умоляю вас, не уходите, — в отчаянии проговорил сэр Роберт, догадавшись, что она собирается делать. — Разве я вас чем-либо обидел?
— Мне кажется, вы смеетесь надо мной, — еле слышно сказала Мистраль.
— Поверьте мне, у меня и в мыслях не было ничего подобного, — заверил ее сэр Роберт. — Я говорил истинную правду. Неужели вы не понимаете, глупышка, что вы необычайно красивы?
Она подняла на него глаза, и он увидел, что ее щеки заливает яркий румянец.
— Мне никогда ничего подобного не говорили, — наконец промолвила она.
— Не может быть, — удивился сэр Роберт. — Ведь вы наверняка хоть изредка встречались с мужчинами, даже в Конвенте.
Мистраль улыбнулась, в ее глазах появился озорной блеск.
— Да, естественно, я встречалась с мужчинами, но они были либо приходскими священниками, которые проводили службу в церкви, либо отцами других учениц, которые раз в год навещали своих дочерей.
— И они не говорили вам, как вы красивы? — спросил сэр Роберт.
— Нет. И все-таки мне кажется, что вы ошибаетесь.
— Отнюдь, просто мне легче судить, чем им. Можно я расскажу вам, как вы красивы?
Неожиданно его голос стал глубже. Мистраль не выдержала его взгляда и опустила глаза. Она сделала еще одну попытку уйти.
— Я должна идти, — сказала она. — Прошу вас, не удерживайте меня.
Не было сомнения, что она полна решимости покинуть зал, но сэр Роберт схватил ее за руку и заставил остановиться, так и не выпустив ее пальцы.
— Прежде чем вы уйдете, пообещайте, что вы позволите мне снова увидеть вас.
— Я ничего не могу обещать, — сказала Мистраль. — Как вы не понимаете, что тетя Эмили действительно очень сильно рассердится, если узнает, что я с кем-то беседовала.
— Не позволяйте ей запугивать вас, — посоветовал сэр Роберт.
— Я обязана делать то, что она хочет, — объяснила Мистраль. — Она моя тетушка, кроме того, я… немного побаиваюсь ее.
— Если я вам понадоблюсь, вы знаете, как меня найти, — сказал сэр Роберт.
Он наклонился и поцеловал ей руку. Ее кожа была нежной и прохладной. Ему показалось, что в ее глазах промелькнуло удивление, и щеки вновь стал заливать румянец, но она быстро отвернулась и, подобрав платье, убежала. Сэр Роберт не пытался задерживать ее.
Подняв глаза, он обнаружил, что в дверях стоит лорд Дрейтон.
— Что ты тут делаешь, Роберт? — спросил он. — Я всюду тебя ищу. Пошли выпьем: я здорово проиграл. Чуть позже я еще раз попытаю счастья.
— Выпить — это как раз то, что мне нужно, — согласился сэр Роберт.
— Виолетта отправилась домой? — поинтересовался лорд Дрейтон.
Сэр Роберт кивнул.
— Она решила послушать эту чертову оперную певицу, а от музыки у нее всегда болит голова.
— Гораздо дешевле мучиться от головной боли, чем проигрывать такие огромные деньги, — заметил лорд Дрейтон.
