— Ну что тебе еще надо от меня? — закричала ему, слезы подступили, я не пыталась их сдержать, голос дрожал, сдавленный спазмом. — Что еще надо? Мало отомстил? Что ты от меня хочешь? — я прокричала последний вопрос почти по слогам ему в лицо.
Он смотрел, тяжело дыша, сжав зубы. Опустив глаза, о чем-то подумал, а потом выпустил мою руку, отступая на шаг, еще один. Я смотрела на него, глотая слезы.
— Ты права, — кивнул он, — извини.
И развернувшись, молча пошел в сторону кафе. Я стояла, чувствуя себя пушинкой, шатающейся на ветру, из меня словно выкачали все силы. Когда за Карельским захлопнулась дверь, осела на землю и заплакала, уже не сдерживаясь. Пару минут сотрясалась в рыданиях, а потом заставила себя подняться и бросилась прочь оттуда.
Определенно, надо было успокоиться, но удалось это далеко не сразу. Я долго брела, не разбирая дороги и размазывая по лицу слезы, выглядела, наверное, так себе, да и плевать. Кому какое дело до несчастной девчонки? Кому вообще есть до меня дело? У меня никого нет, совсем никого. Нужно просто как-то смириться с этим фактом.
Когда-нибудь ведь все это закончится, дело Остапова закроют, и я смогу уехать. Нет, не уехать, сбежать отсюда, потому что жить здесь просто невыносимо. Невозможно. Пусть будет сложно, ни к сложностям, ни к одиночеству мне не привыкать. А когда-нибудь все наладится. Должно наладиться.
Не знаю, сколько прошло времени, когда я оказалась возле дома Карельского. Нужно собрать вещи и уехать. Ключи брошу в почтовый ящик, авось никто не украдет, в таком-то доме. Но оказалось, этого не требуется. Во дворе стояла машина Арсения, значит, он дома. Лучше бы его не было, но сидеть и ждать, когда он уедет — тоже не выход.
Собравшись с силами, я стала быстро подниматься по ступенькам. Дверь в квартиру оказалась не заперта, знал, что приеду? Усмехнувшись, я прошла внутрь, ключи положила на тумбочку. Разувшись, прошла в гостиную, Арсений поднялся с кресла, мы немного посмотрели друг на друга, потом я быстрым шагом двинула в комнату. Он появился следом, стоял, наблюдая, как я собираю вещи.
— Карина, — позвал устало, — давай поговорим.
— Не о чем говорить, — бросила я в который раз, не оборачиваясь, Арсений тут же оказался рядом. Резво развернув, процедил:
— Ну чего ты от меня хочешь? Чтобы я на колени перед тобой встал и прощения попросил?
Я нервно рассмеялась, скидывая его руки, выставляя вперед ладони, сказала:
— Нет, Карельский, этого я точно не хочу. Я от тебя вообще не хочу ни-че-го, — последнее слово я произнесла по слогам. — Просто оставь меня в покое. Твоя месть удалась, молодец. — Я похлопала в ладоши. — Ты все отлично продумал. Забрал и бизнес, и брак разрушил. И мне запретил с ним сходиться. Понимал ведь, что вместе мы переживем любое зло, да? Не нужны мне твои извинения, не верю, никогда не поверю в то, что ты пожалел о своем поступке, как бы там ни говорил твой отец. Я вижу перед собой беспринципного человека, которому плевать на чужие жизни, который ради собственных целей перешагивает через других не глядя… — Карельский молча смотрел на меня, не меняясь во взгляде, только будто окаменел, совсем не двигался. — Такие не ошибаются и не сожалеют о сделанном. Потому что в принципе не способны на чувства. А если бы сожалел, попытался бы исправить, целый год у тебя был на это.
Развернувшись, я покидала остаток вещей в сумку, закинув ее на локоть, повернулась и сделала шаг к нему, выставив вперед палец.
— Запомни, Карельский, я тебя не боюсь. Попытаешься навредить Стасу, обещаю, я тебя убью.
Его взгляд потяжелел, но это была единственная реакция на мои последние слова. Обогнув мужчину, я вышла из комнаты, быстро обувшись, покинула квартиру, Арсений не появился. Вот и отлично.
Дойдя до остановки, я вызвала такси. Сил не было трястись в общественном транспорте. Через тридцать минут входила в свою квартиру. Кинув на пол сумку и закрыв дверь, вздохнула, прикрывая глаза. Я все сделала правильно, сомнений быть не может. Но где-то глубоко внутри терзал червячок сомнения: он ведь хотел поговорить… О чем? И так все понятно… Или нет? Я почти зарычала, понимая: теперь эта мысль будет постоянно разрывать меня на части.
Я прошла в комнату и замерла. На месте старой кровати стояла новая, на ней лежал матрас, тоже новый. Немного похлопав глазами, я обошла предмет мебели, разглядывая. Ну ключи есть у Арсения, неужели он расстарался? Больше просто и некому. Я опустилась на кровать, уперев локти в колени, закрыла лицо руками.
Перед внутренним взглядом так и стояло его лицо, когда я на него кричала в комнате. Такое непроницаемое, с тяжелым взглядом. Ему все равно, все равно на мои слова. Они не имеют значения, отлетают от него пустым звуком. У него непробиваемая броня из жестокости и равнодушия. В конце концов, это он разрушил мою жизнь, только почему же так плохо сейчас мне?
Глава 20
Состояние было ни к черту, я приняла душ, но особенно не помогло. Хотелось растечься лужицей и не двигаться. А лучше заснуть и не проснуться. Нет, так нельзя. Нужно отвлечься от происходящего, чем-то себя занять, иначе я просто с ума сойду.
А чем, когда у меня все дела крутятся вокруг Остапова и смерти мамы Стаса?
“Вот первым и займись”, - шепнул внутренний голос явно со спасительными интонациями. Ладно.
Остапов. Что там у нас с его пасынком? Можно заняться им, это должно помочь собраться. Для начала неплохо бы побеседовать, наверное. Только как это сделать, чтобы не вызвать подозрений? Может, сходить в этот бар еще раз? Но не днем, когда там никого нет, а вечером?
Я залезла в интернет и посмотрела афишу, из-за лета она была скудной, однако мне повезло, ближайший концерт ожидался завтра. Что ж, не будем пока трогать парня, подождем денек, а там, может, что и прояснится.
Усевшись на кухне с чаем, я прокрутила в голове разговоры со Стасом и Петром. То, что отец не решился рассказать сыну правду о смерти матери, не удивило. У них и впрямь были непростые отношения. Все-таки Стас его единственный ребенок, наверняка Маркелов полагал, что он подхватит дело, только вот Стас надежд не оправдал. Объективно говоря, он бы вряд ли и потянул, не тот характер. Так что может, оно и к лучшему, что он не стал лезть во все это.
Я вспомнила расширенные испуганные глаза Ольги и ее слова: он был там. И стало не по себе. Действительно ли она была права, говоря это? Убийца был в доме? И Маркелов, сообразив, что к чему, заплатил Остапову, чтобы тот заставил жену убрать из показаний факт наличия кого-то еще? Потому что он знал, кто это был. Что ж, вполне себе складывается в картину. Только вот к моему расследованию это никак не привязать.
Звякнул телефон, повествуя о входящем смс, нахмурившись, я разблокировала экран. Сердце на мгновенье замерло, сообщение было от Арсения. Руки против воли задрожали, что за реакция такая? Быстро открыв сообщение, я глубоко вздохнула, только сейчас поняв, что не дышала.
