- В том, что заклятые соседи из королевства Грис атаковали наши границы в середине лета, когда магия такая слабая, что не может напитывать амулеты донов и не дает силы вержам, - вздохнула Фредерика. - Они использовали ядовитый газ и бронированные самоходные машины, которые разрушили нашу линию обороны. Весь цвет аристократии отправился на войну, а бунтовщики взяли практически пустую столицу.
- Когда-нибудь вы влипните в неприятности, Алварес, в очень крупные неприятности! - профессор стукнул свернутой газетой по столу. - Очень жаль, что отец не выдал вас вовремя замуж куда-нибудь в колонии, это помогло бы избежать стольких бед.
- Он пытался найти мне жениха. Договорился о браке с каким-то стариком, Ником, кажется. Видела его снимок, но ни разу - вживую. Мы должны были пожениться, когда мне исполнится восемнадцать, но революция все перечеркнула. Пожалуй, это единственное хорошее, что она привнесла в мою жизнь.
- Ему было двадцать три, немногим больше, чем вам сейчас, - Медина внезапно успокоился и печально улыбнулся. - И тогдашний Николас ничуть не обрадовался перспективе жениться на девчонке, которая еще играет в куклы. На снимке вы, Алварес, тоже вышли неважно: худощавый нескладный подросток, которого зачем-то нарядили в копию взрослого платья и завили локоны по последней моде. Кто же знал, что ваша красота еще спит, чтобы пробудиться к совершеннолетию?
- Так вы…
Фредди даже не нашлась, что сказать. Она просто глядела на Медину и чуть приоткрыла рот от удивления. Николас или Ник - вполне обычное имя, таких полно в Эбердинге, фамилию Медина сменил, а других связующих нитей между ним и бывшим женихом провести бы не удалось при всем желании.
- Это уже неважно, вы правы, революция все перечеркнула, - поспешно закончил профессор и покинул кабинет.
* 19 * (Фредерика)
Вот значит как! Тот самый усатый тип, что угрюмо глядел на всех с размытого снимка - и есть Николас Медина? Но в тринадцать лет сама новость о свадьбе, пускай та и случится нескоро, кажется пугающей, не то что мужчина на десяток лет старше. Странно, что профессор ни разу не упомянул об этом. Не посчитал нужным, ведь всё равно свадьба расстроилась? Или так радовался избавлению, что решил не ворошить прошлое?
Не распадись империя, Фредерика бы уже стала замужней дамой, родила первого из своих детей и думать бы не смела ни о какой учебе, кроме пансиона. Какой была бы их жизнь с Николасом? Вряд ли спокойной и тихой, они оба далеки от образа идеального дворянина. Скорее в их семье летали бы тарелки и постоянно слышался крик.
А любовь? Ей бы нашлось место?
Вряд ли. Медина бы считал Фредерику избалованной девчонкой, она отвечала бы неприязнью и тяготелась отношениями, навязанными отцом. Это сейчас, после нескольких лет знакомства, Николас казался практически идеальным мужчиной. Да за один его голос можно простить тьму недостатков! Это же целое искусство говорить о химии так, чтобы помимо реакций между веществами в голове сами собой выстраивались романтические картинки. При этом ни разу за все годы учебы Медина не флиртовал со студентками или же умело скрывал это. И ведь Фредерика тоже не раз представляла, как окажется вместе с профессором в каком-нибудь уединенном месте, их руки будто случайно соприкоснутся… А ведь тогда Фредди и не знала, что этот мужчина мог бы стать ее мужем, иначе бы с ума сошла.
Да, Медина хранит немало секретов и этот самый мелкий и несущественный. Знакомство с Карлосом Рубио - будет поинтереснее. Но почему тот открыто пришел в университет? Здесь, конечно, хватало посетителей, но на глазах у ректора и целой толпы преподавателей, не побоявшись возможного рейда специального управления…
Фредерика оглядела стол в поисках подсказки или улик, но заметила только “Вестник Эбердинга”, на первой полосе которого красовался снимок убитого инспектора и громкий заголовок: “Неизвестный преступник собирает урожай из жертв”. Никаких упоминаний о Братстве терна или использованной магии, зато была приписка, что из анонимных источников полиция знает о свидетеле преступления, девушке лет двадцати. Из особых примет - размер обуви, расшатанный каблук и сухие духи с ароматом “Рассвет над фиалковым полем”.
По спине пробежал холодок, а пальцы мелко задрожали: в особом управлении знают о ней. Пускай без подробностей, но знают. В конце статьи было нечеткое фото некоего Хавьера Сото, следователя, ведущего дело. Он лично обещал свидетельнице свою защиту и полную анонимность.
Фредерика раскрыла газету, пролистала другие страницы, но из происшествий нашлось только краткая заметка о разборках бандитский группировок вержей где-то на Второй линии, унесшей семь жизней. О погибшем инспекторе больше не слова. Фредди снова вгляделась в снимок этого следователя. Породистое такое лицо, но волосы и глаза светлее, чем бывали у настоящих донов. Значит, из обычных горожан, с такого станется записать в убийцы бывшую аристократку. “Защита и анонимность”, как же! Фредерика и моргнуть не успеет, как ей в вещи подсунут цветущую ветку терна и серебряные монеты, благо подходящий стилет у нее уже был, и прощай свобода! Еще - тот самый терновник цвел прямо под окном спальни, а матушка известна, как организатор приемов в поддержку империи, а в доме прячется подозрительный тип без документов, зато с мешком денег. Даже если отбросить все это, то следователь начнет расспрашивать о событиях того дня, что или кого видела Фредерика. Рассказать ему о профессоре? Нет уж. Похоже, она сама старательно вырыла себе яму, из которой не так просто выбраться.
- Выше нос, Алварес! - Медина вернулся в кабинет спустя пятнадцать минут с целой стопкой книг в руках. - Вы получили диплом, избежали свадьбы со страшным стариканом и даже устроились на работу. Сейчас немного подтянете историю революции - и сможете уверенно шагать в светлое будущее!
- Хотелось бы делать это без истории революции, - Фредди вздохнула и взяла верхнюю из предложенных книг. Толстенная какая!
- Никак нельзя! Хм, - профессор забрал газету, затем отбросил ее на полку, - Сото? Слышал о нем. Жутковатый тип. Но нам какое дело, не так ли? Только еще один повод вести себя как и положено примерным гражданам Эбердинга. И учить историю революции.
- Я вас уже почти ненавижу, - Фредерика пробормотала это шепотом, но Медина только улыбнулся и пододвинул к ней учебники.
- Могу проводить вас сегодня домой, расскажете поподробнее о причинах этого чувства. А я - о том, как грозился отцу сбежать в колонии, лишь бы не жениться на мелкой и нескладной сопливке из дома Алварес.
- Ох, как сочувствую вашему тогдашнему горю.
В самом деле пройтись пару кварталов под руку с Мединой было отличной идеей, Фредерика не желала бы лучшего окончания этому дню, но вот дома ее ждал любезный кузен с островов, которого следовало бы накормить и хоть ненадолго избавить от общества матушки. Придется после работы снова хлопотать на кухне и выслушивать рассказы о прекрасной жизни общины, вместо прогулки и беседы.
Не иначе сама Дева Порочная влезла в мысли Фредерики и нашептывала ей, что во время прогулки Ник снова попытался бы поцеловать ее. И наверняка успешно, сама Фредерика бы точно не стал вырываться или сбегать, позволила бы его губам найти ее губы, а рукам - бережно обнять талию. Или не только ее, профессор, как и все доны, не отличался сдержанностью.
