У меня в детстве были две крупные мечты: велосипед и пианино. Вы же понимаете, что в те годы это были реальные мечты – о вещах, которые не так-то просто было купить? И выбрать среди них какую-то одну я никак не могла. Велосипед… это велосипед! А пианино… для меня это было большим, чем просто музыкальный инструмент.
Мой дядя Володя играл на пианино. Ну как играл… просто, элементарно – но для меня, маленькой, это казалось чем-то невероятным. Вот так вот человек берет и извлекает звуки, которые складываются в мелодию, а та превращается в песню… Я немного завидовала дяде Володе, что он так умеет, да.
Кстати, все, абсолютно все мои дядьки, несмотря на то, что были разными по характеру, очень меня любили. Все время насыпали мне пригоршни мелочи в карман – я даже специально для неё завела копилочку. Слава сейчас смеется, мол, пока Вера играла с куклами, ты копила деньги.
Да, кукол я не понимала никогда. Я была очень боевая девчонка с мальчишеским характером, и вся эта возня с тряпочками – зачем, для чего, кому это интересно, что за ерунда? Вот с отцом ковыряться в мотоциклах – вот это да, это дело!
Мне очень нравилось играть в учительницу. И однажды я написала целую стопку сочинений – тридцать штук! От отличника, от двоечника, от троечника… И это было просто невероятное наслаждение – сесть и, подчеркивая красной пастой ошибки, оценивать эти сочинения.
Потом в куче мусора около школы я нашла учительский журнал, затем оправу от очков – и все, мой образ был полностью завершен. Я сидела за столом, строго смотрела на воображаемых учеников и поправляла очки точь-в-точь, как наша учительница, говорила: «А ты дома больше ничего не забыл?»
Еще я часто играла во врача. Брала кирпичи и терла, терла их часами: так я делала лекарство. И подавала их – как будто врач. «Ты чем болеешь? Сейчас я тебя здесь помажу. А вот это выпей».
Ах, если бы я тогда знала, что в будущем мои детские мечты сбудутся! Если бы я знала, что спустя столько лет, столько крутых поворотов, взлетов и падений моя жизнь приведет меня к тому, с чего все и начиналось, – с детских мечтаний!
А что же мои более «краткосрочные» желания? Благодаря родителям они осуществились… и даже практически в один день! В десять лет мне купили пианино – не ради развлечения, а пользы, ведь я уже училась в музыкальной школе. Купили в кредит, потому что нужной суммы на руках не было. Я была рада просто безумно! Моя мечта – одна из двух! – сбылась!
Через два дня у папы получка. Ну, получка и получка, очень хорошо, можно будет уже поднакопить на взнос по кредиту. Родители куда-то ушли – я же, ни о чем не подозревая, наслаждалась собственным – моим собственным! – пианино.
И вдруг вижу в окно: идут родители. И… катят велосипед.
Никакие слова не смогут описать то, что я в тот момент почувствовала. Это была благодарность. Понимание того, что родители сделали для меня. И того, как на самом деле сильно я их люблю.
Без них, без этого пианино «Ласточка», без наших посиделок и песен не было бы меня, REFLEX’а – так, серая и скучная пустота.
У моей мамы был потрясающе красивый голос. Великолепное, глубокое сопрано – идеально поставленное, но не учителями, а изначально, от природы. Настоящая редкость – тем более в маленьком-то Барабинске!
Когда мама начинала петь, все кругом замирали. Она была душой компаний – но не пьяных и буйных, где поют и играют не в тон и не в лад, когда главное – кричать погромче – и этот крик у нас песней зовется – нет! Мама пела очень нежно, мягко – мурашки бежали по коже, и даже посторонние люди тянулись к ней, подходили послушать, заглядывали во двор, присаживались поближе…
Она любила романсы, например, «Соловей», обожала украинские народные песни, ведь у неё были украинские корни. Её голос так и летел над дворами, как весенний ветер – чистый, свежий. И хотелось слушать и слушать, слушать и слушать, бесконечно…
Мама была очень красивая. Очень легкая, мягкая, с невероятным женским обаянием. В те годы в нашем городе, когда не было еще салонов красоты, тонн косметики и моды на пластику и коррекцию, мама с её настоящей природной красотой была как жемчужина среди стеклянных шариков.
Через несколько лет после её смерти я узнала от сестры, что маму пытались обольстить очень многие мужчины… даже из близкого, очень близкого круга, люди, на которых я бы сроду не подумала!
Но мама была настоящей женщиной, верной своим правилам и принципам. У тех мужчин не было ни единого шанса. Вообще. Никогда. Мама была внутренне бесконечно самодостаточной, твердой в мыслях и поступках – и я думаю, что эти черты передались мне. Без этих маминых черт, без её уроков, без её примера… стала бы я такой, как сейчас? Достигла бы я того, что достигла сейчас?
Например, лидерство. Переняла ли я это от мамы или все же это моя черта, собственная? Я всегда стремилась быть первой. Такой уж у меня характер. Не зазнайкой, не гордячкой, нет! Просто – лидером.
Особенно ярко это проявилось, когда я стала заниматься музыкой.
Помню, как в школе в старших классах я собрала небольшой бэнд. Не просто тусовка «собраться-попеть», ни в коем случае! Все было предельно серьезно, по-взрослому. Три девочки – и я за пианино. Нам очень хотелось быть настоящим бэндом – ярким, стильным, каким-то единым. И я сшила всем одинаковые кофточки.
Мы выступили на школьном концерте – и номер был по-настоящему крутым! Мы исполняли песни ABBA – и музыка, тексты, неуловимо одинаковые и в то же время такие разные девчонки на сцене… Да, это был фурор! Вся школа стояла буквально на ушах.
Но…
Да, это все, конечно, хорошо. Приятные воспоминания. Победы. Удачи. Ощущение, что у тебя получается то, что ты хочешь.
Но…
Я не думаю, что девчонки мне завидовали. Но, тем не менее, позже я порассуждаю на эту тему. Одноклассники, они ведь по-детски не задавались вопросом, какой ценой мне достаются мои маленькие победы. Они видели лишь факт. И им это казалось несправедливым. Почему? Я поняла лишь намного позже.
Родители купили мне пианино, чтобы я занималась. Соседские девчонки демонстративно подкалывали меня, что пианино не такое уж и хорошее, да и вообще…
Я не обижалась, а лишь вместе с ними посмеивалась, поддакивая девчонкам и говорила, что – да, баян точно было бы гораздо лучше)).
Постепенно я начала участвовать в разных местных детских музыкальных конкурсах и занимать в них первые места… Причем не просто первые – а только первые. Вторые иногда даже и не присуждали больше никому. Даже неловко сейчас говорить об этом. Но это правда. Тогда так было. Я была маленькой девочкой совсем. Что я могла тогда подумать? Я просто ощущала радость за свой труд, за свою работу, чувствовала компенсацию за мое отсутствие на улице в игре в снежки или катании с горки на пятой точке. Тогда это было удовольствие сродни PlayStation сейчас.
У моей мамы был потрясающе красивый голос. Великолепное, глубокое сопрано – идеально поставленное, но не учителями, а изначально, от природы. Настоящая редкость – тем более в маленьком-то Барабинске!
