— Ну, так что же вы думаете по поводу этого фарса? — как-то меланхолично осведомился Ректор, и фраза очень меня обнадежила — похоже, беседа началась недавно и ничего важного я еще не пропустила.
— Вы имеете в виду Совет? — уточнил граф Танварт.
— Именно. Хотя, к сожалению, общее положение дел имеет отнюдь не сатирический характер.
— Что да, то да, — не преминул согласиться собеседник. — Однако мне не кажется, что наша позиция ухудшилась и теперь нужно в спешном порядке изменять стратегию. По сути, Тедл, как и предполагалось, пошел до конца и тем самым оказал нам неоценимую услугу. Затем произошел неожиданный поворот, но это всего лишь означает, что нам предстоит выработать новый план дальнейших действий, а возможностей меньше не стало. — Облегчив таким образом душу, граф наконец закончил променад, уселся в кресло напротив собеседника, достал трубку, раскурил ее и сделал пару затяжек. Мне как никогда захотелось последовать его примеру, но, увы… С едва ли меньшим желанием я ожидала продолжения про планы, но, удобно откинувшись на спинку кресла, он заговорил про иное: — А вот наша герцогиня Галлего, признаюсь, меня удивила. Я был совершенно уверен, что после разговора с вами она проявит благоразумие: во всеуслышание откажется от трона и постарается как можно скорее исчезнуть из столицы.
— Не следует быть совершенно уверенным ни в чем, кроме свершившихся фактов, да и те время от времени стоит ставить под сомнение, — с назидательной ноткой заметил Анг Сарр, отхлебнул что-то из стоявшей на столе чашки и после очередной продолжительной паузы выдал следующую порцию рассуждений: — Она хорошо, даже слишком хорошо осведомлена о происходящем и к тому же не глупа, поэтому могла прийти к выводу, что линия поведения, которую, по существу, я пытался ей навязать, более всего выгодна мне самому, и значит, ей лучше поступить с точностью до наоборот. Такое вполне возможно. Хотя мне и представлялось, что она провела на Кертории вполне достаточно времени, чтобы убедиться: видеть ее здесь живой не желает никто, и это соображение покажется ей куда более важным, нежели желание поступать в пику мне. И опять же она ведь не совсем керторианка, следовательно, ее поступки не обязаны быть строго логичными… — Тут граф Танварт сделал некое движение рукой, очень похожее на жест школьника, отважившегося задать вопрос посреди лекции сурового преподавателя. — Да?
Дин заерзал в кресле.
— Простите, но так ли это? Мы вот до сих пор предпочитали видеть ее живой, и ей об этом известно. У остальных же просто нет мотивов вести столь сложную игру, но, как вы сами сказали, не следует быть совершенно уверенным…
— А я и не утверждал однозначно, что это так и есть. Я говорил, что у нее должно было сложиться такое впечатление.
Экие они тут все мастера казуистики, мне аж тошно стало, и язык начал чесаться невыносимо. Впрочем, граф Танварт на этот раз тоже не растерялся:
— Но с тем же успехом она может руководствоваться мыслью, что не так-то легко решиться уничтожить герцогиню Галлего. Особенно учитывая, кто стоит за ее спиной и наверняка обеспокоен ее целостью и сохранностью. С Принцем никто в здравом уме связываться не захочет… — На лице графа отразилась некая озабоченность. — Простите еще раз, но вы абсолютно уверены, что в ближайшее время Его Высочество не заявится самолично проверить судьбу дочурки?
Честно скажу, вопрос, поставленный таким образом, заставил меня всерьез обеспокоиться. Все же хотелось бы поговорить с… хм… папочкой не на том свете. Анг Сарр тем временем вздохнул с чувством, которое я не смогла идентифицировать, и изрек:
— Как я уже говорил вам, уверен. Хотелось бы, конечно, чтобы эта проблема разрешилась раз и навсегда, но… Я далек от мысли недооценивать Его Высочество.
Облегченно выдохнув, я прислонилась к стене и следующие несколько реплик только слушала.
— Пусть так, — продолжал упорствовать граф, — но есть же еще и герцог Галлего со своими друзьями. Судя по печальной судьбе Вольфара Рега, Ранье крайне болезненно реагирует на попытки причинить вред его пассии.
— Но на сей раз ему будет совсем не просто примчаться на выручку, — саркастически заметил Ректор.
— В прошлый раз он тоже не по ковровой дорожке шел, — слегка уныло напомнил граф Танварт.
«Очень занятно», — признала я и чертыхнулась. Прежде подобная мысль совершенно не приходила мне в голову, причем не очень понятно почему. Да, с одной стороны, Ранье не назовешь величайшим мыслителем XXV века, а с другой — смог же он на равных конкурировать с такими далеко не средними умами, как барон Детан и Его Высочество, и добиваться своего. А значит, всегда существует шанс, что в один прекрасный день герцог Галлего появится и на Кертории… С весьма сложными чувствами я вновь приникла к щели.
Диспозиция не сильно изменилась: главные действующие лица по-прежнему мирно сидели на своих местах, только в несколько иных позах, и картинка стала в точности такой, как в моем давешнем видении, когда мы с Кратом ночевали в лесу.
— На деле это разговоры ни о чем. Ухудшилась наша позиция или нет, почему герцогиня Галлего поступила именно так, а не иначе, — все это веши если и достойны обсуждения, то не сейчас. Потому как у нас есть проблема. Дин, у нас есть очень серьезная проблема. — И вот тут я наконец уловила в голосе Ректора самые настоящие эмоции — хоть я и не видела его лица, зато отчетливо слышала, что он злится. — Каждый раз, когда события принимают маловероятный или совсем уж неожиданный оборот, и сегодняшний день не исключение, у меня создается стойкое впечатление, что, несмотря на отсутствие Принца, мы, как послушные марионетки, пляшем, повинуясь взмахам его руки, и шаг за шагом реализуем тщательно разработанный им план. План, ведущий к целям, которые я по-прежнему не могу постичь, но которые, как мы неоднократно могли убедиться в последние месяцы, абсолютно не совпадают с нашими. И мне, — тут руки Ректора сжались в кулаки, — надоело быть его марионеткой, будь он проклят!
Дин Танварт тактично помолчал пару минут, давая собеседнику остыть, а затем спокойно поинтересовался:
— И что вы предполагаете предпринять? Надо думать, нечто идущее вразрез с планами Его Высочества? Иными словами, у вас появилась идея, как уничтожить герцогиню, не нарвавшись впоследствии на закономерное недовольство Его Высочества… гм… со всеми вытекающими?
Несмотря на то, что в кабинете фактически обсуждался вопрос моей жизни и смерти, я не сдержалась и еле слышно фыркнула. Слишком уж забавно это звучало. В духе «и хочется, и колется, и мама, точнее Принц, не велит…».
— Идея-то не нова — если герцогиню убьем не мы, то и возмездие падет не на нас. Другое дело, что нужно грамотно реализовать эту идею на практике.
Ну вот, довелось поприсутствовать при вынесении себе смертного приговора. Трудно было ожидать, что граф Танварт выступит в роли моего адвоката и, к примеру, станет ратовать за отмену высшей меры наказания, но все равно я с интересом ожидала его реплики. Он довольно долго что-то взвешивал и в итоге лишь очень нейтрально осведомился:
