Для нашей ветеринарной секции, наверное, самой большой головной болью были сезонные прививки копытных. И даже не сами прививки, а то, каким образом их провести.
С крупными животными, вроде оленей, справляться, как ни странно, несколько легче. Мы просто прикрепляли шприц к длинному шесту и наловчились это делать с довольно большого расстояния. А вот с теми, что помельче, этот фокус не проходил. Их приходилось ловить. А ловить горных баранов – задача не из легких, даже если они в загоне.
Ловили и фиксировали всех животных обычно мы с Александром. У Георгича всего одно легкое, а Василич после бруцеллеза, особенно в плохую погоду, ходил как робот – на прямых ногах. Но во время той прививки Александр оказался в отпуске, а медлить нельзя. Поэтому мне пришлось выступать главным ловчим. К счастью, на прививках с нами обязательно был наш добрый друг – Насибов, мужчина весьма крепкий, когда пойманное животное уже нужно держать, но не очень проворный, когда его надо ловить.
Первым в списке шел козерог. Я зашел в вольер с Насибом, а Василич и Георгич уже стояли наготове со шприцами и медикаментами. Козерог, вместо того чтобы бегать по стенам, как это обычно делают все козлы и бараны, решил померяться с нами силой, и начал с Насиба. Тот, несмотря на свою неповоротливость, довольно резво припустил бегом. А козерог – за ним.
Так какое-то время самец гонял Насиба вокруг меня, избегая петли повала, пока вдруг не сообразил, что основная опасность исходит с моей стороны.
Тогда он отступил в дальний угол вольера, встал на задние ноги, высоко подняв голову, чтобы устрашить своим размером, – и эдак в три четверти избоченясь, пошел в серьезную атаку. Я чисто интуитивно поднял руки, изобразив тоже рога и говорю:
– Мои рога-то поболее твоих.
Козерога это немного озадачило, он остановился, оценил размер моих рогов, кажется, счел, что он все-таки покрупнее и, отрывисто свистнув (козероги умудряются издавать звук, похожий на свист), обрушил на меня свое оружие. Но я к этому уже был готов и, дав ему в атаке провалиться, прихватил руками рога и повернул их, как баранку велосипеда.
Козерог, сверкнув копытами, плавно лег на землю, а сверху на него сразу сел Насиб. Мои коллеги быстро ввели сыворотку.
Этот успешный заход натолкнул меня на мысль провести эксперимент, который оказался серьезным испытанием и для меня самого, и для бедного козерога.
Копытные, в отличие от хищников, ну и конечно же обезьян, не любят играть. Пока козлята маленькие, они учатся прыгать и бодаться, но немного повзрослев, сразу становятся серьезными. Обезьяны способны играть просто для развлечения. Хищным же это необходимо для того, чтоб быть все время в тонусе, ведь от этого зависит разнообразие их рациона. А копытным достаточно тренировать слух, зрение и броски на короткие дистанции.
Так вот, после очередной серии прививок я решил, что козерог не против со мной поиграть. Я зашел к нему в загон и, подняв руки высоко вверх, предложил померяться силой. Он тут же принял вызов, и мы с ним начали танцевать, не нападая друг на друга, а только демонстрируя свой рост и решительность.
Неожиданно козерог сделал два стремительных шага и так крепко долбанул меня в грудь, что я улетел в сторону. Не дав мне опомниться, он наподдал еще пару раз так, что я еле перелез через забор (не знаю, умышленно или нет, но он отрезал мне путь к отступлению через вход).
Естественный вопрос – зачем мне вообще это было нужно? Ответ простой. Именно на козероге (у него весьма удобные для того рога) мне хотелось потренироваться в ловле других копытных, определиться с методикой. Козерог – крупный козел, но по сравнению, скажем, с африканскими гривистыми баранами и уриалами довольно неповоротливый. А манера бодаться у них примерно одинаковая. Вот мне и захотелось отработать приемы ловли, чтобы перейти затем к более крупным и проворным.
Однако тумаков козерог мне надавал как следует, хорошо хоть ребра остались целы.
Через неделю синяки прошли, я немножко поразмыслил и решил попробовать другой способ. Еще с весны, сезона дождей, в лечебнице валялся мой старый зонтик – ну очень старый, очень большой и уже даже кое-где дырявый. Я нарисовал на нем белилами два громадных глаза и зубастую пасть. А спицы и волнистая линия по краю зонтика естественным образом превратили его в какое-то доисторическое чудовище. Ну думаю, сейчас пойду удивлю своего козла. Расчет был прост: козерог примется бодать зонтик, а я его тут и поймаю за рога.
Захожу в загон. Зонтик, естественно, пока держу закрытым. Козерог остановился напротив и, слегка наклонив голову набок, вопросительно смотрит: «Тебе чего, брат, в прошлый раз мало показалось?»
– А что ты скажешь на это? – отвечаю я и раскрываю перед его носом зонтик.
Козерог несколько мгновений стоит, вытаращив глаза, не шелохнувшись, а потом начинает медленно оседать на задние ноги и падает замертво!
Я в шоке! Бросаю зонтик и пытаюсь прослушать козлиное сердце. Оно очень тихо и медленно, но работает! Но такое впечатление, что он не дышит. Делаю искусственное дыхание. Секунд через тридцать, к моему великому облегчению, он начинает дышать сам. Но вставать пока даже не пытается. (Этим безобразием я занимался уже после закрытия зоопарка, и, кроме сторожей, на помощь позвать некого. Я остался один на один со своей глупостью.)
Вставать козерог никак не хотел. Я бегом в лечебницу. Решил ему экстренно ввести в сердце адреналин.
Но стерильных иголок не обнаружил. Оставалось одно простое, но действенное средство – влить через зонд сто граммов разбавленного спирта. Когда я вернулся к козерогу он лежал в той же позе, в которой я его оставил.
Но эти несколько граммов разбавленного алкоголя через несколько минут подняли козерога на ноги. Он уверенно поднялся и застыл посередине загона, не обращая на меня внимания. Да и вообще было такое ощущение, что стоит только его тело, а сам козерог пока где-то в другом мире.
Я наломал веточек яблони и положил под носом. Листики он сразу признал съедобными и быстро начал их перебирать губами. Понаблюдав за ним еще с полчаса и убедившись, что он вполне жив, я поплелся домой. Зонтик я выкинул на помойку и больше никогда не пытался прибегать к столь эффективному средству защиты.
На следующее утро козерог меня признал. С немалым удивлением для себя я отметил, что у козерога зрачки ну не то чтобы квадратные, а несколько прямоугольно вытянутые, но не круглые – однозначно.
Впрочем, может, это только у нашего… после моего зонтика?
А ловля уриалов (это такие небольшие козлы) так и осталась непростой задачей, у них в вольере я еще раз испробовал силу удара копытных. На этот раз Александр набрасывал лассо, а я пытался перехватить барана на ходу. Каждый раз, делая головокружительные пробежки по стенам вольера, уриалу удавалось забежать в небольшое помещение с открытым дверным проемом, где они прятались от дождя и непогоды. С разбега уриалу удавалось пронестись почти под потолком по трем вертикальным стенам. Единственное место, где его можно было перехватить, – на выходе из дверного проема. Там я и устроил засаду. Но ему каждый раз удавалось ускользнуть. Когда уриал в следующий раз забежал в укрытие, я встал, широко растопырив руки и ноги, поскольку ждал, что он, простучав копытами по стенам, снова перепрыгнет через меня.
