Она потеряла счет времени, но, в конце концов, красильщик открыл дверь погреба и вывел ее из темноты обратно на серый свет зимнего вечера.
– Теперь вы можете спокойно вернуться в atelier. Ваши подруги – очень смелые девушки. Их не смогли сломить даже пытки, – сказал он ей. – Они не произнесли ни слова.
Ее сердце охватила надежда.
– Слава богу! Они в порядке? И смогут вернуться домой?
Он покачал головой, лицо его было крайне серьезно.
– Все, что мы знаем – им изрядно досталось, но они все еще живы. От присутствия на авеню Фош они избавлены. Но их доставят в тюрьму, где сидят политзаключенные. Пойдем, дитя мое. Я отвезу тебя домой.
Никогда бы она не подумала, что пошивочная вызовет в ней столько эмоций, но когда она открыла дверь, знакомый запах накрахмаленной ткани и вид стульев, на которых сидели швеи, сейчас аккуратно пододвинутые к столу в полумраке зала, пробудили в ее сердце жажду того, чтобы все стало, как неделю назад. И пусть лампа льет свет на угол стола, пусть медная коса Виви тихо сияет, пока она занята работой. Ей хотелось услышать, как Клэр ругает Виви за то, что та опять работает допоздна, доказывая, что ей следует немедленно убрать рукоделие и подняться наверх на ужин.
Но комнату наполняли лишь мрак и тишина, оттеняя этим ее пустоту.
Она медленно миновала следующие несколько лестничных пролетов, пытаясь как можно дольше оттянуть последний момент, прежде чем открыть дверь в квартиру на пятом этаже и войти в пустоту и тишину, еще более ужасную, чем та, с которой ей пришлось столкнуться в последние дни.
Она собралась с духом, приготовилась и вошла.
Ее собственная комната была почти нетронутой: по-видимому, гестапо было слишком озабочено захватом Клэр и Вивьен, и ни о чем больше не беспокоилось; но она ожидала увидеть ужасные следы их пребывания в других комнатах. К своему удивлению Мирей поняла, что во время ее отсутствия в квартире кто-то был. Комнаты Клэр и Виви были аккуратно прибраны, дверцы шкафа закрыты, одежда сложена и распределена по ящикам, даже стул был исправен. По всей видимости, здесь поработал друг, а не враг.
В темноте комнаты Клэр что-то мягко блестело. На подоконнике возле кровати лежал серебряный медальон, который Мирей подарила ей на позапрошлое Рождество. Мирей подняла его и медленно пропустила цепочку сквозь пальцы. После минутного колебания она защелкнула на шее застежку. Она решила, что будет носить его ради Клэр и Виви, пока они снова не вернутся домой. Она закрыла двери в их спальни и медленно направилась к своей.
Она даже не стала раздеваться, просто сбросила туфли и натянула одеяла на дрожащее тело. Лежа в темноте, она вспомнила, что красильщик недавно сообщил ей, когда пришел освободить ее. И какое облегчение охватило её, после сообщения о том, что Клэр и Виви еще живы. Он нежно пожал ей руку и произнес:
– Только не строй несбыточных надежд, дитя мое, – его лицо было исполнено печали. – Твои подруги спасли тебя. И многих из нас тоже. Но себя спасти они по-прежнему не могут.
Она с вызовом сжала руку вокруг медальона, который висел над ее сердцем. Костяшки ее до сих пор влажных пальцев были покрыты струпьями, которые трескались и сочились кровью, когда она сжимала пальцы в кулак. Клэр и Виви были еще живы. Они перенесли ужасы пыток в штаб-квартире гестапо. Ведь ничего хуже быть не может, правда же? Они по-прежнему оставались вместе. Конечно же, они выживут.
* * *
Клэр продолжала крепко держаться за руку Виви, пока машина не остановилась перед домом номер восемьдесят четыре по авеню Фош. Снаружи он выглядел подобно большинству других зданий в элегантном шестнадцатом arrondissement.
– Смелее, – прошептала Клэр, наклоняясь так близко к Виви, насколько могла. – Я могу быть сильной, если ты тоже сможешь. – Она не была уверена, расслышала ли ее подруга эти слова, а если и расслышала, то осознала ли их. Виви все еще оставалась в шоке или, возможно, была оглушена ударом по голове. Но через мгновение Клэр почувствовала обнадеживающее пожатие ее руки в ответ.
Дверь машины распахнулась, и Виви вытащили наружу. Затем две пары рук схватили Клэр, и она оказалась внутри здания. Сумка с одеждой, которую она так быстро упаковала, была вырвана из ее рук и передана женщине в серой форме, которая исчезла вместе с ней.
– Отведите их прямо на шестой этаж, – рявкнул один из мужчин, снимая кепку и перчатки. – Давайте посмотрим, как этим портнихам понравится наша «кухня».
Как и квартира на Рю Кардинале, чердачные комнаты в этом здании были тесными, а окна – маленькими. Но на этом сходство заканчивалось. Оконные рамы были заколочены досками, а в комнате, куда вошла Клэр, не было ничего, кроме одинокого стула и голой лампочки в металлическом колпаке, свисавшей с потолка. Она услышала, как в коридоре захлопнулась дверь, и предположила, что Виви отвели в такую же комнату.
Поначалу двое мужчин, которые пришли ее допросить, были даже вежливы.
– Пожалуйста, мадемуазель, присядьте, – сказал один, похлопав ее по плечу и подтолкнув к стулу. – Мы в самом деле не станем задерживать вас дольше, чем это необходимо. Так что, если вы просто ответите на наши вопросы, мы позволим вам уйти. Принести вам что-нибудь? Может быть, стакан воды?
Она понимала, что эта напускная доброта была уловкой, чтобы ослабить ее бдительность. Она покачала головой, плотно сжав руки на коленях, чтобы не выдать, как ее продирает дрожь.
Их первые вопросы казались почти несущественными, в то время как тон говоривших был почти располагающим. Как долго она работала в Делавин Кутюр? Нравилась ли ей ее работа? И как долго ее рыженькая подружка работала там? Она не произносила ни слова, лишь качая головой.
Второй мужчина, постоянно ходивший взад и вперед, резко повернулся на каблуках и уставился прямо ей в лицо. Она почувствовала запах его дыхания и брызги слюны на своем лице, когда тот прошипел:
– Вы очень привлекательная молодая женщина, Клэр. До чего же обидно было бы испортить такую симпатичную мордашку. Я предлагаю вам немедленно начать сотрудничество с нами. Скажите нам, что ваша подруга – Вивьен, кажется? – делала с коротковолновым передатчиком у себя в комнате. А может, вы работали вместе, э? Она давала вам сообщения для передачи?
Клэр снова покачала головой, не решаясь поднять руку, чтобы стереть с лица капли его слюны. Она даже успела на мгновение удивиться, что им знакомы их имена. Кто-то – может быть, Эрнст? – явно поделился этими сведениями с ними.
– Очень хорошо, – мужчина снова выпрямился. Она подумала, что тот собирается отойти, поэтому, когда он внезапно повернулся и ударил ее по лицу, казалось, что удар пришел из ниоткуда. Потом, когда она закричала от шока и боли, звук ее собственного голоса показался ей чуждым. Ей нужно было оставаться сильной ради Виви, точно так же – она это знала – как Виви остается сильной ради нее. Тогда она заговорила, твердо решив взять голос под контроль.
