– Как насчет прямо сейчас? – спросил Линус, кивая на заходящее солнце. – До заката еще пара минут.
– И этот день наконец-то закончится, – сказал Адам.
– И начнется новый? – скептически добавила Анджела. – Какая пошлость. Я тут по ходу одна, кто еще не живет по принципам фан-клуба Микки-Мауса.
– Иногда, Эндж, – ответил Адам, – надо просто расслабиться и наслаждаться. – Он вытащил ноги из воды и встал. – Кому что принести? Холодной пиццы? Пивка?
– Мне бы стакан воды, – сказала Анджела.
– Солидарен, – кивнул Линус.
– Какие мы неординарные – прямо рождены для вечеринок, – заметил Адам.
– А по-моему, самые обычные, – сказала Анджела, кивнув на столики. Народ разбился на небольшие компашки, в которых шли негромкие разговоры – собравшихся охватило странное облегчение, что обстановка спокойная, дружеская и беспредела не ожидается. Рене и Карен болтали с Джейди Маклареном и от души смеялись. Энцо, между прочим единственный, переборщил с пивом и теперь понуро сидел рядом с Нэт. Та – с напускной, вероятно, веселостью – о чем-то щебетала с подружками.
– Ух ты, – сказал Линус. – Мне одному кажется, что девушка Энцо малость…
– Да! – воскликнула Анджела. – Даже жутко, правда?
Он пожал плечами:
– Может, он просто запутался. И его стоит пожалеть.
– А может, он лжец и трус, – добавила Анджела.
– Если честно, я не знаю, – сказал Адам. – И знать не хочу.
Он пошел к дому, чтобы принести друзьям воды.
– Эй! – крикнула Анджела ему вслед. – Ты же с нами?
Он обернулся и с улыбкой ответил:
– Конечно. Даже когда наступит конец света.
Фавн подводит ее к озеру. Ладонь у нее теплая и мягкая, как человеческая, но это совершенно точно рука его Королевы. Несмотря на присутствие второго духа, в ней чувствуется неоспоримая мощь.
Они подходят к кромке воды. Она медлит.
– Именно здесь я вышла из озера.
– Да, моя Королева.
– Здесь я начала умирать.
– Лишь отчасти.
Она заглядывает ему в глаза:
– Здесь я умру.
На это ему нечего ответить. Она по-прежнему держит его за руку.
– Дух хочет меня покинуть. Но не знает как. А я не знаю, как ее освободить. Мы сплелись воедино.
Она смотрит на него и видит верного соратника, служившего ей с незапамятных времен. Она видит его насквозь – под обличьем фавна живет дух, который посвятил жизнь служению Королеве.
– Ты шел за мной, – говорит она. – Ты был рядом, даже когда я тебя не видела.
– Да, моя Королева.
– Ты шел за мной, даже когда я не была твоей Королевой.
– Моя Королева никуда не исчезала. Я шел за ней, ибо таков мой долг. И моя воля.
– Твоя воля?
– Да, миледи.
Она смотрит на руку, которую держит в своей руке.
– Ты искал меня, когда я сбилась с пути.
– Королева не может сбиться с пути. Она всегда там, где должна быть.
От этих слов в ее глазах вспыхивает игривая улыбка – та, что есть в запасе у любой Королевы, та, что позволяет на миг увидеть ее истинную сущность, некогда взявшую на себя роль правителя.
Королева привлекает фавна к себе, вынуждая его на страшное преступление: ни одному духу не позволено к ней прикасаться.
– Какая жалость, что лишь конец света может разрушить все границы и стены!
– Моя Королева? – робко спрашивает он, ибо его обуревает желание упасть в ее объятия – и пусть, пусть он там погибнет, зато погибель принесет невыразимое счастье…
– Ой, простите, – раздается чей-то голос. – Я не знал, что тут кто-то есть.
Они оборачиваются. На тропе стоит человек – размером со взрослого мужчину и все-таки еще не мужчина. Но уже почти.
Королева снова принимает вид той девушки, что вышла из озера. Той, которую бросили туда еще живой. Той, что в ужасе и смятении пыталась вырваться из воды, а потом пленила Королеву и тем самым обрекла на погибель весь мир.
Юноша хмурится.
– Мы… знакомы?
И вдруг дух – не Королева, а сам дух – задает юноше простой вопрос:
– Как мне вырваться?
Юноша удивленно молчит. Его взгляд останавливается на фавне – мельком, просто отмечая его присутствие. Нижний край солнца касается горизонта. Это начало конца, но…
– Похоже, все хотят знать ответ на этот вопрос.
– Все, – кивает она.
– Сегодня я тоже понял, что хочу вырваться. Многое пришлось отпустить. Как будто раньше меня связывали путы, а теперь их нет.
– Так было и со мной, – говорит дух. – Сегодня я изменила свою судьбу.
– А я – свою.
– Знаю, – кивает дух. – Я слышала, как грядут перемены. Ты мечтал о них, и я шла за этой мечтой.
Он опускает глаза на розу, которую вертит в руках, то и дело накалывая большой палец острым шипом. Королева тоже шевелит пальцем. Вдруг юношу осеняет:
– Слушай, я тебя знаю!
– Как мне вырваться? – вновь спрашивает дух.
– Понятия не имею, – отвечает юноша, – но я хочу сделать тебе подарок.
Он протягивает ей розу.
Дух просто делает шаг навстречу, чтобы принять дар – и отделяется от Королевы.
Вот так все просто.
– О! – с удивленным смехом восклицает дух. – Вот оно – мое освобождение. Я наконец свободна!
Эти слова и долгий звонкий смех, словно дуновение ветра, подхватывают и закручивают в воздухе розовые лепестки. Наконец дух исчезает, оставляя за собой лишь аромат позднего лета – будто обновленный мир с облегчением выдохнул и снова завертелся вокруг своей оси.
– Хм, – говорит юноша. – Странно.
Напоследок он бросает взгляд туда, где – спиной к заходящему солнцу, уже наполовину севшему за горизонт, – стоит фавн.
– Вот оно – мое освобождение, – шепчет юноша себе под нос. – О’кей, мы вырвались. Но куда?
И все же он улыбается. Отвернувшись и спрятав руки в карманы, он оставляет фавна у кромки воды. Фавн испытывает невероятное чувство свободы, когда его физическое обличие исчезает и он вновь становится чистым духом – в спасенном и освобожденном мире. Он чувствует, что Королева рядом, чувствует тепло ее ликования, блаженства от обретенной свободы, и удивительное тепло ее благодарности. Быть может, он еще окажется в ее объятиях – и не сгинет. Быть может, не один лишь конец света дарует истинную свободу.
